Полночная разбойница

Только этого еще не хватало! Чертыхнувшись про себя, Морган поспешил следом. Как и предупреждал Уилтон, дальше ход не был укреплен каменными стенами и представлял собой что-то вроде норы, вырытой в земле. Он был таким же узким и низким, как и предыдущий, и Моргану вновь пришлось согнуться в три погибели. Наконец где-то впереди забрезжил неяркий свет.

– Дэниела, подождите! – хрипло крикнул Морган. Он опять начал задыхаться.

Дэниела остановилась и обернулась к нему с таким радостным, оживленным выражением на лице, что вся злость Моргана тут же растаяла без следа.

– Идемте быстрее, вон там уже виден конец! – И, снова повернувшись, она поспешила вперед по сырому грязному туннелю, который начал подниматься вверх под небольшим уклоном.

Девушка явно не разделяла его неприязни к тесным, темным помещениям. Морган едва не застонал. Да ей нужен телохранитель, который охранял бы ее от ее же собственного безрассудного упрямства!

Казалось, прошла еще целая вечность, когда они наконец достигли конца этой проклятой норы. Здесь проход расширялся, так что Морган мог наконец стоять рядом с Дэниелой, выпрямившись во весь свой рост. Свет пробивался сквозь узкую щель вверху. Внимательно приглядевшись, Морган увидел деревянную дверь, а под ней к стене туннеля была прислонена грубо сколоченная лестница, связанная для верности кожаными ремешками.

Морган потянулся вверх и, приподняв дверцу, выглянул наружу. Он увидел камни и корни деревьев. В следующее мгновение он уже взобрался по лестнице и оказался в сосновом лесу, с жадностью вдыхая чистый свежий воздух, пропитанный целительными ароматами нагретой хвои и цветов. Он несколько раз с шумом выдохнул, стараясь очистить легкие от удушливого смрада подземелья. Боль и непонятный ужас, которые всегда сжимали его сердце в тесном помещении, постепенно отпускали его, тело наполнялось легкостью и живительной энергией.

Из проема показалась голова Дэниелы. Ее непослушные огненно-рыжие кудри, выбившиеся из прически, были щедро обсыпаны землей. Морган нагнулся и, обхватив девушку за талию, одним рывком вытащил на поверхность. Но не спешил отпускать ее. Так они и стояли, тесно прижавшись друг к другу, и руки Моргана, словно против его воли, двигались по соблазнительным изгибам ее стройного тела. В эту минуту он не смог бы отпустить ее даже под страхом смерти.

Неожиданно Дэниела громко прыснула. Морган замер, продолжая сжимать ее талию.

– Могу я узнать, что вас так рассмешило? – глухо спросил он, пытаясь выровнять дыхание.

– Да вы же сами, – весело ответила Дэниела. Никогда еще женщины не смеялись над ним в столь интимные моменты!

– Вот как, – сухо сказал Морган, опуская руки. – Счастлив, что дал вам повод для веселья.

– Вы бы тоже смеялись, если бы могли себя увидеть, – беззаботно сказала она, не обращая внимания на внезапное изменение его тона. – Вы покрыты таким слоем грязи, что напоминаете сейчас какого-нибудь углекопа.

Морган оглядел себя и с грустью убедился в правоте Дэниелы. Можно было себе представить, что там с его лицом.

Чтобы скрыть замешательство, Морган нагнулся и прикрыл дверцу. С наружной стороны она была покрыта слоем дерна. Морган обратил внимание, что вокруг валялось множество веток. Видимо, ход был тщательно замаскирован. Тогда он опустился на колени и навалил на дверцу ветки и иглы, стараясь сделать ее как можно незаметнее.

– Вы знаете, где мы сейчас? – спросил он, поднимаясь на ноги. Дэниела кивнула:

– Да, конечно. У нас здесь только один сосновый лес. Мерривуд должен быть вон в том направлении. – Она показала рукой на запад. – Если мы пойдем туда, то выйдем к ручью.

Девушка вся так и светилась от возбуждения. И Морган с восхищением отметил, как преобразилось при этом ее лицо. Свежий румянец и сверкающие зеленые глаза сделали ее по-настоящему хорошенькой.

Они отправились в сторону Мерривуда, оставив сосновый лес позади. Теперь они шли по лугу, и тропинка спускалась все ниже, пока наконец не вывела их к ручью. Стоя на берегу по пояс в высокой прибрежной траве, Морган огляделся и неожиданно для себя увидел невдалеке, прямо на высоком берегу, убогую лачугу, кое-как сколоченную из досок и уже порядком сгнившую.

– А это что там еще такое?

– Это хижина старого Руфуса Денни. Он не совсем в своем уме. Его здесь называют Полоумный Денни. – Дэниела поддела носком туфли камешек и скинула его в ручей. – Вообще-то он не опасен. Хотя последнее время поговаривают, что он совсем тронулся умом. И ему чудятся всякие лешие и привидения.

– И давно он живет здесь?

Дэниела покачала головой, стараясь не смотреть на Моргана.

– Он из семьи фермера-арендатора из Гринмонта. Там он прожил всю свою жизнь, пока Бэзил не обвинил его в браконьерстве. И тогда отец выгнал его из имения. Я никогда не верила, что Денни был виновен, и пыталась заступиться за него, но отец и слушать ничего не хотел. Тогда Денни пришлось уйти в лес.

– И на чьей же земле он теперь живет?

– Эта земля принадлежит сэру Джасперу. Он один из немногих, кто не чурается бедного Денни. Сэр Джаспер, как и я, уверен, что он никому не причинит вреда. Да только с нами мало кто согласен.

Пока она говорила, Морган присел над ручьем и вымыл перепачканные землей руки и лицо. Затем достал из кармана батистовый платок и, обмакнув в воду, поднялся и стер несколько грязных полос с лица девушки.

– Я знаю еще всего двух женщин, – с неожиданной нежностью сказал он, – которым хватило бы смелости вот так же запросто отправиться по этому темному ходу, ведущему неизвестно куда.

При этих словах неожиданная тень набежала на лицо Дэниелы, и оно потухло, словно облако закрыло солнце.

– Почему-то я не сомневаюсь, что одна из них – Рейчел, – сказала она, даже не пытаясь скрыть язвительные нотки, внезапно прозвучавшие в ее тоне.

Морган не мог этого не заметить и с изумлением уставился на нее.

– Как вы догадались? – спросил он, не зная, что ему и думать.

Дэниела только молча пожала плечами. Кто же еще это мог быть, если не Само Совершенство? Она сама удивлялась, откуда вдруг взялась эта неприязнь по отношению к женщине, которую она никогда даже не видела. С внезапным раскаянием она напомнила себе, что еще совсем недавно была благодарна этой незнакомой женщине за то, что та спасла жизнь Благородного Джека.

Но теперь вместо благодарности она вдруг ощутила горький укол ревности. Что, если Благородный Джек так же влюбился в эту несравненную красавицу, как герцог и его брат? Ведь, судя по тому восторгу, с которым говорил о ней лорд Морган, никто не мог устоять против ее чар.

– А кому же принадлежит честь быть второй после Рейчел? – спросила Дэниела, пытаясь отвлечься от неприятных мыслей.

– Ее невестка Меган, леди Арлингтон. Она замужем за Стивеном, братом Рейчел.

– Это не тот ли самый лорд Арлингтон, который принадлежит к кругу друзей Энтони Дентона? – спросила Дэниела.

Во время ее первого и единственного лондонского сезона многие молодые люди мечтали быть принятыми в этот заветный узкий круг утонченных циничных аристократов, посвятивших свою жизнь одним только удовольствиям, но зато достигших в этом самых невероятных и подчас запретных высот.

Эти бездельники вызывали у Дэниелы откровенное презрение, но она никак не могла избежать их общества, так как Бэзил отчаянно стремился стать среди них своим человеком. Он упорно обхаживал этих молодых людей, но, несмотря на все его усилия, они так и не сочли его достойным быть принятым в их круг, чем страшно задели его самолюбие.

Вопрос Дэниелы заставил Моргана напрячься.

– Вы встречали Стивена и Тони? – подозрительно прищурившись, спросил он.

– Да, – ничего не подозревая, просто ответила Дэниела. – Нас знакомили. Но я не принадлежу к тем женщинам, которые могут их интересовать. В числе любовниц Арлингтона были самые красивые женщины Лондона.

– Да уж, действительно, – заметно повеселев, согласился Морган. – Вы явно к ним не принадлежите. – И он с явным облегчением рассмеялся.

Дэниела нахмурилась и поджала губы. Она и сама знает, что не слишком красива, чтобы привлекать внимание мужчин, но, черт побери, разве это повод для смеха?

– Я слышала, что лорд Арлингтон умер.

– Да, так все считали после того, как его похитили в Дувре. О нем ничего не было известно более двух лет. А затем он сумел вернуться на родину. Да еще и привез с собой милую жену. Впрочем, Рейчел никогда не теряла надежды на то, что он жив.

«Ну вот, еще одно достоинство этой несравненной леди!» – подумала Дэниела и, устыдившись своего раздражения, заметила:

– Как мне жаль его бедную жену! Ведь это, наверное, ужасно – быть женой такого бессердечного сластолюбца, как лорд Арлингтон.

– Почему же, – было видно, что Моргана откровенно позабавило такое замечание, – Меган просто светится от счастья. Она обожает Стивена.

– Значит, она просто не представляет себе, что это за тип мужчин, к которым принадлежит ее муж, – уверенно заявила Дэниела.