Из податливого воска
жизнь прекрасную леплю
в этой старенькой авоське,
где дышу я и люблю.
Сине море
Вот и снова после сна я
обрела себя, живую:
в честь чего, сама не знаю,
потихоньку торжествую.
Над потерями глухими?
Над болезнями? Над горем?
Дураку вода в графине
обернулась синим морем.
Вздел на пальчик он колечко
перемен и поколений,
и теперь ему, конечно,
сине море по колено!
Как оно нас ни качало –
подросли сыны и дочки:
можно все начать сначала,
с этой качки, с этой точки!
«На сером снеге – черный грач…»
На сером снеге – черный грач,
так значит, каяться не будем?
Конец зиме, не плачь, не прячь
любовь к веселью, нежность к людям.
Не так уж страшно, ты пойми,
не так смешно, давай поверим,
не так уж стыдно быть людьми,
когда закончен счет потерям.
Когда сведен и замкнут счет
печатьми: горечь и усталость –
осталось кое-что еще,
не так уж много, но осталось,
и даже хватит до конца,
коль бережливо, коль с растяжкой,
делясь веселием лица,
последним хлебом и рубашкой.
«Кто сказал, что мечта воспаленная…»
Кто сказал, что мечта воспаленная,
обожженная, обделенная,
униженьем своим обозленная,
зовется «любовью неразделенною»?
Если так, значит, мало любил,
значит, мало любил, значит, плохо любил,
значит мало и бедно, и плохо любил,
значит, не до последнего вздоха любил.
Не сумел ни увлечь, ни зажечь, и не сжечь,
Не посмел даже рядом прилечь.
Если так, значит, бедно и скупо любил
и не мил,
и не нужен ты был.
«Когда кромсаешь ты, звеня…»
Когда кромсаешь ты, звеня,
сталь на моей надежде,
ты убиваешь не меня:
я человек, как прежде.
Что человек? Он будет жить,
возьмет взамен любое.
А вот любовь его лежит:
расправились с любовью.
Но, грустно память теребя,
он все как будто должен,
и жаль ему – тебя, тебя,
кого не любит больше.
Вся боль растрачена, мертва,
засох на ранке бинтик.
Любите тех, кто любит вас.
Любите. Не убийте.
Никогда
«Умная и хитрая душа…»
Умная и хитрая душа,
ты лукавишь, ты желанья прячешь.
Там прибавишь, там переиначишь,
и себя обманешь, не спеша,
умная и хитрая душа.
Умная и хитрая душа!
Можно ль от себя отгородиться?
Долго ли собой тебе гордиться,