Подпусти меня ближе

– Да, – коротко и тихо отзывается Соня.

Я фыркаю, быстро скольжу по губам языком, затем усмехаюсь и медленно встаю на ноги, словно смакую каждое своё движение. В последний раз, когда мы с ней виделись, я сидел в инвалидной коляске, теперь же я полностью здоров. Я стал гораздо выше Розиной, а она заметно похудела. Стала изящней и привлекательней.

– Не останешься? – притворно спрашиваю. – Скоро мой бой. Посмотри хотя бы, раз пришла.

Она бросает взгляд на ринг, затем скользит им по мне и останавливается на моих ногах. Соня смотрит на меня с таким видом, словно до конца не может поверить в то, что я могу ходить. Или думает, что у меня вместо ног протезы?

– Ты дерёшься?

– Как видишь, со мной всё отлично, – отмахиваюсь я. – А вот с тобой… – она резко вскидывает голову, и я скептично улыбаюсь, понимая, что задел за живое. – Катаешься на байке? Светлые волосы? Кожанка? Серьёзно?

Она нервничает. Нет, она пытается злиться, но у неё ничего не получается.

– Зачем ты пришла, Розина? – холодно спрашиваю я.

Она переступает с ноги на ногу.

– Ты же сбежала в тот раз. Зачем вернулась? – я сильно сжимаю зубы, негодуя от одного её присутствия. Я выбит из колеи и обескуражен этой встречей, а я терпеть не могу такие моменты.

– Ты сам меня оттолкнул, – она смотрит мне в глаза.

– И? – я вскидываю бровь – Ты кричала, что не бросишь меня не при каких обстоятельствах, а тут я просто психанул, и ты тут же сбежала. Если бы ты действительно меня любила, тебе было бы плевать на мои слова. Кому нужен жалкий колясочник… Ты только и ждала повода, чтобы избавиться от меня.

Я почти осекаюсь, потому что только сейчас вдруг понимаю, что всё это время был обижен на неё за этот поступок. Я был тогда сломлен и подавлен, я готов был срываться на всех, кто был рядом со мной, потому что я утопал в отчаяние. И я оттолкнул её. Я не хотел, чтобы она смотрела на меня с разочарованием и с сочувствием. Потом я жалел об этом поступке, но факт того, что девушка просто так взяла и сбежала из города, оставив всё, даже меня, лишь доказывал, что я, инвалид, был ей не нужен.

А теперь у меня всё прекрасно, и пусть она подавится своей беспомощность.

– Не правда, – бормочет Розина, глотая ртом воздух, словно собираясь разреветься. – Я…Я…

– Я… Я… – передразниваю её, злясь ещё больше. – Что ты, Розина? Я лишился бокса по твоей вине. Так, зачем ты вернулась? – я уже не контролирую то, что говорю. Эмоции берут верх надо мной.