Вкус вишнёвой лжи. 1 часть

– Понял, – нагло ухмыляется.

Берёт пиво со стола и протягивает девушке – той ничего не остаётся, как принять бутылку.

– Неплохой приёмчик, но силёнок маловато, чтобы со мной справиться, – наверное, это должно было прозвучать как комплимент, но в итоге оказалось просто насмешкой. – Так, ты остаёшься?

Ира поджимает губы, смотрит на меня, будто ища поддержки. Я лишь пожимаю плечом.

– Ладно, – сдаётся. – Но в двенадцать я сваливаю.

– Что, в полночь карета в тыкву превратится, принцесса? – кривится Назар. – А где твои хрустальные туфельки?

– Не нарывайся, – Ира хлопает парня по плечу. – А то одна из этих туфелек окажется в твоей заднице.

– Воу, воу, ребята, легче, – смеюсь я.

Да за ними глаз да глаз нужен!

Я заказываю пиццу, а потом мы с Назаром выходим на балкон, чтобы покурить. Ира присаживается на высокий барный стул. Она ещё просто не знает, что значит зависать в нашей компании. Обычно мы отрываемся на полную катушку.

– И всё-таки со своей тёлочкой ты меня так и не познакомил, – Костя облокачивается на перила.

На улице темно – небо затянуто тучами, скрывающими звёзды. Они чёрные, прям как лёгкие Назарова. Думаю об Элли, и обида заползает сердце. Всё-таки неприятно, когда девчонка, которая тебе чертовски нравится, динамит.

– Ну, сорян, – пожимаю плечом. – В следующий раз познакомлю.

– Ага, – кривится. – Если она не пришлёт вместо себя очередную подружку.

– Да что ты прицепился к Ире? Она, вроде, неплохая девчонка. Легко на контакт идёт, поговорить можно, – не понимаю я.

– Она меня раздражает, – бурчит Костя. – Строит из себя простушку, хотя сама с набитыми карманами.

Закатываю глаза. Ну, ты и тупой, Назар.

Бесполезно что-то ему доказывать, он же как баран. В лепёшку расшибётся, но всё равно будет считать Ирку «золотой девчонкой».

– Ты совсем помешался на своей ненависти.

– А не должен? – Костя с упрёком смотрит на меня. – И какого хрена ты рассказал ей про мою семью? Тебя кто об этом просил?

Пожимаю плечом. Я ж как лучше хотел: на жалость надавить, все дела. Так бы она точно болтать не стала.

– Просто объяснил, почему ты такой придурок, – поджимаю губы. – Да и так она будет держать язык за зубами.

Костя сплёвывает с балкона. Недолго молчит – злится, что я растрепал про его прошлое.

– Костян, – вздыхаю я. – Моя интуиция когда-нибудь подводила тебя?

Парень шмыгает носом, затягивается. Неохотно качает головой.

– Дело не в ней, – выдавливает Назар. – Ненавижу, когда меня жалеют. Я тебе не человек-трагедия.

Ничего не отвечаю. Продолжу разговор – ещё больше обиду кинет и будет ходить как индюк. Знаю, проходили.

Смотрю на ночной город. Скольжу по нему взглядом от огня к огню, прислушиваюсь к рёву машин и каким-то голосам под окнами. Улыбаюсь.

В это же время раздаётся звонок в дверь.

– Как-то быстро пиццу привезли, – выбрасываю недокуренную сигарету с балкона.

Возвращаюсь в квартиру, решительно направляясь в сторону двери, машинально хватаю пульт, чтобы сделать музыку тише.

Пицца-пицца, моя любимая пицца…

Открываю дверь, уже собираясь похвалить доставщика за такую быструю работу, но, увидев гостя, тут же поникаю. Класс. Его ещё здесь не хватало.

– Ты что тут забыл?

– Угадай, – недовольно бурчит старший брат, уверенно переступая порог студии. Его рука настойчиво отодвигает меня в сторону, словно я простая коробка, оказавшаяся у него на пути.

В этот же момент Костя возвращается с балкона.

– Тёмыч, здорово, – язвительно тянет друг. – Не знал, что ты заглянешь к нам на огонёк.

Брат недовольно кривится, скользя взглядом по Назарову, затем замечает Иру, скромно сидящую за барной стойкой.

– А это кто? – по-хозяйски интересуется Тёма, да так небрежно, что даже меня это задевает.

– Моя девушка, – язвит Назаров.

Брат осматривает его с ног до головы, затем брезгливо морщится.

– Слишком хороша, чтобы быть твоей девушкой, – поворачивается ко мне. – Твоя?

– Зачем пришёл?

Тёма вздыхает, снова осматривает присутствующих. Парень ненавидит моих друзей, а Назарова в особенности. Ему кажется, что они тащат меня на дно. Уничтожают. Плохо влияют на меня и на моё поведение, а, следовательно, ухудшают жизнь. А что мы делаем с тем, что губит нас? Избавляемся.

– Ты же знаешь, что отец скоро улетает в Гонконг? – тянет Тёма.

– И чё?

– А ничё! – передразнивает. Брату становится неловко, ведь он не так воспитан, чтобы разговаривать на молодёжном сленге. Он у нас культурный мальчик, матом не ругается, ведёт идеальную жизнь. Аж тошнит. – Вечеринка заканчивается, – смотрит на Назарова, затем на Иру. – Забирай свою подружку, и чтобы через минуту тебя здесь не было.

Костя кривится. Особой любви к моему брату парень не испытывает, и сдерживается лишь из уважения ко мне.

– А ты не охренел тут приказы раздавать? – не понимаю я. – Это не твоя квартира.

– И не твоя. Куплена на деньги отца. Так что будь добр, скажи своим друзьям, что им пора домой. У меня к тебе серьёзный разговор.