Найди Наохама

– Зачем ты меня пугаешь? – жалобно спросила Ася. – Мне же сегодня там ночевать!

– Переночуй у меня, не проблема, – предложил Дмитрий.

– Так ты что же, специально нагнетаешь, чтобы заманить меня к себе? – возмутилась Ася.

– Больно надо, – спокойно пожал плечами Дмитрий, и ей стало стыдно.

Они немного прошли в молчании, и Ася спросила:

– А что там, на заднем дворе?

– Коллекция деревянных фигур.

Ася не поняла.

– Деревянные фигуры? Что же в них страшного?

– Это не страшно, а подозрительно. Фигуры изображают разные уродства. Висельник, мальчик с отрубленной головой в руке и все в таком духе.

Ася поежилась.

– И что же, он сам их делает?

– Может, и не делает, зато хранит. Живет рядом с этой кунсткамерой, ухаживает за ней. Не очень вписывается в твой радужный портрет безобидного старичка, а?

– Да уж, – расстроилась Ася. – Сегодня переночую, и завтра же уеду.

– И правильно, – кивнул Дима.

– Эх, а такой милый дядька! Какао мне варил…

Попрощавшись с новым другом, Ася села в последний автобус и поехала домой. Тихонько открыла ворота и прошмыгнула в сад. Дом, казалось, спал. Тускло светилась лампа от комаров. Ася вознесла благодарность небесам за то, что ее комната имеет отдельный вход, и хозяин не услышит ее возвращения. Если, конечно, не притаился где-то в темных кустах с гигантским резаком по дереву.

Ася приказала своему воображению уняться, юркнула в комнату и заперлась. Кроме замка, на двери стоял надежный железный засов. Ася поспешила задвинуть и его. Стараясь не ступать на скрипучие половицы, добралась до кровати, прислушалась. Тихо.

Фантазия, подогретая страшными историями и двумя бокалами вина, принуждала ее собрать вещи и убежать из этого дома немедленно. Здравый смысл призывал успокоиться и не доверять местным байкам: за семь дней старик не показался ей странным, так почему она готова верить первому встречному?

Фигуры, вот почему, подумала Ася. Будь она героиней фильма ужасов, немедленно отправилась осматривать задний двор. Но Асе совсем не хотелось проверять, существует страшная деревянная коллекция или нет. Ей хотелось, чтобы поскорей настало утро. Она бы собрала рюкзачок, выпила на прощание какао и навсегда ушла из этого гостеприимного дома, оставив его тайны нераскрытыми.

Шла бы по залитой солнцем улице в сторону моря, купила свежие плюшки в пекарне. Может, встретила бы Диму…

Ася стала засыпать. Лень было даже раздеться. Она скинула кеды и спросонья удивилась, с каким оглушительным шумом они упали.

Ася проснулась, когда шум повторился. Никакие это не кеды. Кто-то двигал шкаф.

Она резко села на постели. Колотилось сердце, сбилось дыхание. В темноте почти ничего не было видно, но она не хотела выдавать себя и зажигать торшер. Сначала было очень тихо, а затем раздался скрежет медленно передвигаемой мебели. Звук исходил из темного угла, от стоявшего там комода. Она включила фонарик на телефоне и посветила туда.

В тот же момент комод немного подвинулся, издав натужный скрип, и пластиковая вазочка на его полке закачалась из стороны в сторону, как ванька-встанька. Стало очень страшно. Ася еле дышала, в голове застучало.

Как будто немного передохнув, комод рывком сдвинулся опять. Вазочка подпрыгнула, громко свалилась на пол и, подпрыгивая, покатилась к центру комнаты. Заледеневшая от ужаса Ася проводила ее взглядом, мечтая проснуться, чтобы все оказалось просто сном. Но тут на боку комода появилось что-то светлое. Четыре жирные полоски. Она отметила это боковым зрением и несколько мгновений боялась, не хотела поворачиваться и смотреть. Пока не смотришь, все страшное еще может исчезнуть, еще может оказаться галлюцинацией.

Полосы зашевелились, и ей пришлось взглянуть на них.

Это же пальцы. Пальцы, уцепившиеся за край комода, чтобы было удобнее его двигать. Пальцы старика, который освобождал себе путь в Асину комнату через какой-то одному ему известный потайной ход.

Она завизжала и кинулась к двери.

Дрожащими руками отодвинула засов, дернула – но дверь не поддалась. Не понимая, дернула еще раз, сильнее. Не в ту сторону? Толкнула изо всех сил, надавила плечом. Заперто! Проклятый Низар закрыл ее снаружи!

Воя, чертыхаясь и матерясь со всем русским искусством, она кинулась было к окну, но вспомнила: решетки. К комнате прилегала ванная, окон в ней не было, лишь узкое вентиляционное отверстие. Попытаться пролезть? Но вдруг застрянет?

Было еще одно решение! В ярости, смешанной с отчаянием, она бросилась к комоду. Навалилась всем своим весом, пытаясь задвинуть его обратно. Тяжелая мебель поддалась и придавила руки старика к стене. Раздался крик, и пальцы исчезли.

Держать комод, думала Ася. Во что бы то ни стало держать. Она сильнее этого хлипкого старика. Она удержит.

И в этот же миг раздался оглушительный удар, комод задрожал и упал плашмя, полочками и дверцами вниз. Старик решил не мелочиться: зачем двигать, когда можно повалить?

Ася взвизгнула и отскочила. Стал виден проем в стене – вторая дверь, до поры прикрытая комодом, – в который, потирая пальцы и кряхтя, пролезал старик. В темноте она заметила в его руках мешок и веревку. Что-то блеснуло. Вооружен ножом?

Низар неловко, но неотвратимо перебирался через баррикаду. Комната стала ловушкой. Ася судорожно обшаривала помещение в поисках оружия, но маньяк все предусмотрел и не оставил ничего опасного. Вот он перелез через комод и, примериваясь веревкой, с недоброй ухмылкой стал подкрадываться к ней.

Ася подбежала к окну, открыла створки и стала звать на помощь. Старик схватил ее, она начала отбиваться. Но Низар оказался на удивление сильным. Он скрутил ее и накинул на голову мешок. Ася закричала, пыталась брыкаться, но чувствовала, что ее душат. Душат!

У Аси не было злых старших братьев, да и школьные хулиганы в детстве обходили ее стороной. Поэтому она не знала, как это, когда тебя душат. Она задыхалась скорее не от пальцев, сжимающих шею, а от ужаса, возмущения, собственных рыданий. Разве это возможно, чтобы сегодня, в наш прогрессивный век, не на страницах приключенческого романа, а в настоящей жизни ее, москвичку, умницу, красавицу, серьезного работника и искателя смысла жизни поймали и стали без всякой причины душить?!

Мешок вонял смертью, и в первую очередь хотелось даже не вздохнуть и освободиться от хватки старика, а скинуть с лица смердящую ткань, увидеть хоть что-нибудь вместо этой мерцающей темноты.

Ася всхлипывала и пыталась освободиться, слышала сопение старика и с содроганием чувствовала, как капли его пота падают на ее голые плечи. Борьба длилась вечность. Невыносимо болела шея, никак не получалось вдохнуть. Ася закрыла глаза и увидела черные наплывающие круги. Мутило. Она была готова сдаться.

Промелькнула жалостливая мысль, что никто никогда не узнает, как она погибла, что она просто канет в небытие в этом мрачном доме, просто исчезнет в чужой стране. Московские друзья спохватятся о ней дня через два, да так и не найдут… Она хотела зареветь, но для этого не было воздуха.

Вдруг раздался громкий мужской голос, и старик замер. Кто-то звал Асю по имени. Звал на русском языке.

– Ася, это я! – кричал Дмитрий. – Я иду, держись! Ася!

И тут же сбился, выкрикнул ругательство и затих. Увидел их? Или что-то случилось? Вдруг в доме все напичкано ловушками, и Дмитрий угодил в одну из них?! Вдруг ее спаситель теперь и сам нуждается в помощи?

Ну уж нет, теперь старик – в меньшинстве!

Ася собрала последние силы и двинула локтем. По Низару не попала, но хватку он ослабил. Будь она героиней боевика, непременно угодила бы мерзавцу в живот или пах, несмотря на мешок на голове и тошнотворную слабость. Но она совсем не умела драться.

Нож, вспомнила Ася. Пока Низар держит ее за горло, не может воспользоваться ножом. Она подняла руки и изо всех сил вцепилась в его пальцы: уж где находятся его пальцы, она сейчас точно знала! Старик закричал: видимо, руки еще болели после удара об комод, но она давила все сильнее, впивалась ногтями в кожу. Сначала Низар вырывался, но вдруг резко затих, стал падать, тяжело потянул ее вперед. Ася тоже стала падать, все сжимая и сжимая его кисти в своих.

Она была оглушена собственным дыханием и не воспринимала ничего вокруг. Из-за мешка она не соображала, где пол, где потолок. Но чтобы избавиться от мешка, нужно было выпустить старика, а она никак не могла решиться сделать это. Вдруг он притворяется, выжидает, чтобы напасть снова?

Царила оглушительно-мертвая тишина.

И в этой тишине Ася снова услышала Диму.