Карма

– Кражу?! – вознегодовал Сергей и в сердцах бросил на пол мусорный пакет, который все это время держал в руках.

Менты прыснули, девушка покраснела.

– Мужчина, – сказала она, отводя взгляд. – Вы бы оделись…

Сергей опустил взгляд и ощутил удушающий жаркий стыд. Проклятая ширинка на трусах – и зачем ее вообще делают?! – конечно, оказалась расстегнутой, и из нее кокетливо выглядывало то, что в приличном обществе принято тщательно скрывать от посторонних глаз.

Под гогот полицейских Сергей убежал в спальню, захлопал шкафами в поисках одежды, но, как назло, ничего под руку не попадалось. Полиция тем временем просочилась в прихожую.

– Это у вас там что, кровь на полу? – бдительно крикнул один из мужчин, любопытно вытягивая шею.

– Нет, это мы вино на пол пролили, – соврал Сергей и поспешил перевести тему: – Вам разве можно входить в квартиру?

Ответа он не дождался, услышал только смущенное шарканье. Наконец, нашелся спортивный костюм, и Сергей вернулся к незваным гостям.

– Ну и что же я, по-вашему, украл? – нарочито небрежным тоном спросил он, но не смог выдержать насмешливых взглядов и тут же сдулся.

Девушка развернула бумагу и уткнулась в рукописный текст.

– Упаковка бразильского ореха в меду, – зачитала она. – Стоимостью двести восемьдесят пять рублей.

– Да не брал я орехов за три сотни, вы что! – испугался Сергей.

– Как же не брал, окаянный, когда я сама видела, что брал! – послышалось из-за широких полицейских спин.

Мужчины подвинулись, и в прихожую втиснулась бабуля. Та самая дама из магазина, которая сопроводила позорный побег Сергея брюзжанием и бранью.

– Я свидетель, – гордо заявила она. – Я его сразу узнала: сосед мой с пятого этажа. Вижу, совсем опустился: грязный весь, вонючий, жуть! Ну я-то с него глаз и не сводила, как чувствовала, что замышляет преступление. А он, значит, продуктов набрал, а платить не стал. Я, говорит, в машине деньги забыл. А сам орехи хвать – и на выход! Охранник даже не заметил. А я заметила!

– И настучала, значит, – мрачно подытожил Сергей.

– Не настучала, а сообщила! – взвилась старушка. – А то развелось бандитов! В хороший магазин уже не зайти, везде эти пропойные рожи.

Сергею стало так горько! За рожу, за ментов и дыру в трусах. За издевки в глазах и общее унижение.

– Не крал я ничего, хоть обыскивайте! – выкрикнул он, схватил с вешалки куртку и потряс.

К его великому изумлению из кармана посыпались орехи.

– Так-так-так, – потер ладоши один из полицейских. – Обнаружился краденый товар.

Сергей растеряно смотрел на улики. Вот выпал последний орех, а за ним на пол плавно опустилась целлофановая упаковка.

– Как же так вышло-то, а? – недоумевал Сергей.

– Я же говорю как! – вмешалась бабка. – Ты пакетик цап и побежал! Никто и глазом моргнуть не успел, только я заметила!

– Гражданин начальник, это чистая случайность, поверьте! – взмолился Сергей. – Забирайте орехи и верните в магазин, я их присвоил чисто автоматически!

– «Гражданин начальник»! – прыснула девушка, но тут же спохватилась и вернула себе суровый вид. – Орехи магазин назад не примет. Они у вас не в кондиции. Сами видите.

– Разве ж я виноват, что упаковка дырявая была?!

При упоминании о дырявой упаковке девушка не выдержала и расхохоталась. Сергею невыносимо захотелось, чтобы все скорей закончилось.

– Давайте я выплачу триста рублей, и вы уйдете, а? – предложил он.

– Выплачивать нужно не нам, а заявителю, – не согласилась полиция. – Поедем в отделение, составим протокол.

Сергей пытался спорить, но выходило криво, еще и старая карга все лезла в разговор и мешала договориться.

– У меня ведь и денег нет! – вспомнил он запоздало. – Потерял бумажник вместе с карточками!

– Способ возмещения определит суд, – решили полицейские.

«Как же это все унизительно! – жалел себя Сергей. – Стыдно. Противно. Такая малость, а рубит гордость на корню!» Он вдруг подумал, каково было вчерашнему юнцу, который вошел в эти двери героем-любовником, соблазнителем зрелой красавицы, дамским угодником. А вышел с расквашенным носом, в слезах и спадающих джинсах. Наверное, тоже чувствовал стыд и унижение.

– Так вот за что мне все это! – догадка оказалась такой яркой, что Сергей произнес ее вслух. – За юнца! Карма! Не кирпичом по голове, не увольнением, не болезнью матери. Нет, унижением! Как я его – так и мне теперь!

Он просиял улыбкой одержимого, и полиция внезапно заторопилась по делам. Попрощавшись с ними и вытолкав старуху, Сергей кинулся к телефону.

Жена – бывшая, конечно – трубку не брала.

«Напиши, как там твой любовник», – напечатал Сергей и замер в ожидании.

«Эрик у врача!!!» – пришел ответ.

Сердце заколотилось в висках. У врача. Неужто сотрясение? Или перелом челюсти? Слепота?!

Сергей полез было в интернет читать про возможные последствия драки, но получил еще одно сообщение.

«У косметолога. Лечение возместишь!»

Страх сменился возмущением. С каких это пор косметолог – врач? И если юнец сильно не пострадал, то за что тогда расплачивается Сергей? За какой-то другой проступок? Он вернулся к швабре и принялся вспоминать, кого мог обидеть за последние годы.

Пять минут спустя понял: да много кого. Сергей всегда смеялся, когда в детективах на вопрос, кто желал зла покойному, все дружно отвечали, мол, что вы, что вы, все его любили и никому он дорогу не переходил. Даже в жизни Сергея – обыденной и прозаичной, надо сказать, жизни, нашлось место вражде и даже ненависти. Он никогда не стремился быть святошей, он жил с волками, выл по-волчьи и меняться не собирался. Доброта – удел монахов. Честный значит лох, а лохом Сергей быть не хотел, ему нужно было дачу строить и семью содержать. Ради достатка он мог смухлевать, подмазать, распилить и откатить. Что в этом такого? Он искренне не считал махинации на работе чем-то плохим. Во-первых, так делали все, и если он не откусит жирный кусок, так это сделает кто-то другой из коллег. Зачем же уступать?

Во-вторых, Сергей не отбирал еду у бедняков, сирот не грабил, стариков не притеснял. Он уводил маленький ручеек от широкой реки корпоративных финансов, и никто от этого не страдал. Правда, случались разногласия с некоторыми сотрудниками. Однажды слишком честная юристка грозилась настучать на Сергея с Пашкой учредителям. Пришлось ее слегка подставить, дело дошло до увольнения, но юристка уперлась рогом, подала на фирму в суд, а заодно пошла к крупному клиенту Сергея жаловаться. Клиент – теперь уже бывший, конечно, – поразился такому напору и взял юристку к себе в штат. А потом, говорят, на ней женился. Так что вряд ли Сергей несет наказание за тот случай. Вообще-то ему надо бы кармическую медаль выдать!

Сергей закончил с кухней, вооружился спреем для ковров и отправился в спальню. У юнца оказалась слишком въедливая кровь. Сергей с остервенением тер ворс и бормотал:

– Эрик. Что за имя такое? Стриптизер он, что ли? Хотя какой из него стриптизер: тощий, как вешалка. И что она в нем нашла?

Жалость к себе захлестнула Сергея, он бросил губку и заплакал. Плакать Сергей не умел. За последние двенадцать лет это была третья попытка. Вторая пришлась на вчера, Пашка свидетель. А первая – четыре года назад, когда жена – теперь уже, понятно, бывшая, – после неудачного падения провела три дня в коме. Тогда Сергей думал, что стал вдовцом. Но плакал не из-за этого, а из-за чувства вины: она сто раз просила разобрать хлам на балконе, споткнуться можно и удариться, говорила она, а если головой вот об эти балки задеть, так вообще помереть можно. Но Сергею было недосуг: смотри под ноги, говорил он, столько лет ходим и не ударяемся, я вот балки ни разу не задел, да уберу я, уберу, не ной, лишь бы мозг проклевать, не видишь, сейчас я занят!..

Может, тот случай и испортил Сергею карму? Из-за его лени пострадала жена. Но ведь он так переживал, так корил себя, да и балки с балкона давно вынес – разве осталось еще за что расплачиваться?

Зазвонил телефон: Пашка.