Король ведьм

Он мог очень долго не есть – возможно, даже половину сезона, – но все же не воздерживаться от пищи было лучше, и к тому же ему нравился ее вкус и структура.

– Интересно, а почему остатки достались Каи-Энна, а не мне? – с набитым ртом осведомился Адени.

На взгляд Каи, причина состояла в том, что он являлся единственным демоном в клане Кентдесса и одним из самых молодых в Сареди. Сейчас сто демонов было разбросано по разным шатрам кланов, разбивших здесь лагерь, и еще больше в кланах, которые направлялись на юг.

– Потому что Каи-Энна не разбудил половину пастухов ночной смены всего лишь через два часа после того, как они забрались в свои постели прошлой ночью, – строго ответил дядя Гуарди.

– Со всем уважением, но я думаю, что вы преувеличиваете, дядя. – Адени говорил не слишком внятно – его рот был набит кашей.

– Проснулось не более трети, – добавил Каи.

Дядя лишь махнул на них полотенцем.

Когда Каи закончил трапезу, Адени продолжал есть, а потом принялся приводить в порядок свои косы, которые расплелись, пока он спал. Каи помогал ему справиться с волосами и отвечал на дюжину вопросов – люди спрашивали, что они с Адени собирались делать так рано.

Наконец Адени закончил, они зашли на склад, где хранились луки и колчаны со стрелами, и покинули шатер через главный выход.

День выдался безоблачным, свежий ветерок нес аромат сладкой травы, запахи дыма и навоза лошадей и коз. Кентдесса нависала над ними, как маленькая куполообразная гора из парусины и канатов. Она являлась лишь одним из множества круглого скопления других шатров. Все они стояли на равнине, над широкой мелкой рекой, блестевшей под утренним солнцем. Вокруг раскинулись бесконечные пространства травы, изредка попадались высокие раскидистые деревья. Отсюда Каи не мог этого видеть, но крыша каждой палатки была раскрашена цветами и символами клана.

Краска успела потускнеть из-за яркого солнца и непогоды, но цвета обновят перед встречей кланов, знаменовавшей конец сезона Холодного Ветра. Они миновали открытую кухню с кострищами и глиняными печами, где повара готовили завтрак и пекли свежий хлеб, и Каи удалось благополучно протащить мимо нее Адени, который порывался съесть еще что-нибудь.

Они прошли значительное расстояние до реки – лагерь поставили так, чтобы ему не грозили сезонные наводнения. Будь Адени один, он бы взял лошадь. Но лошади сареди опасались запаха демона, и Каи не видел смысла тратить время на то, чтобы успокоить животное для не самой долгой прогулки.

Кланы расположились здесь с начала сезона Золотого Света и уйдут только после окончания сезона Зеленых Перемен. Лагерь находился вниз по течению от деревянных труб и рвов, что несли воду к садам и резервуарам для питьевой воды, и выше по течению от отхожих мест и бассейнов для купания. Это была разумная система, хотя рабочие духи клана регулярно очищали воду. Они миновали последний шатер, Элинвасса, и зашагали по заросшей травой пойме.

– И за кого ты выйдешь замуж? – неожиданно спросил Адени.

Каи рассмеялся:

– Ни за кого. Предполагается, что я только должен родить детей.

Бабушка объяснила в первый же день, когда Каи пришел в себя в теле умершей Энны. Клан рассчитывал по меньшей мере на одного ребенка, но будет рад, если их окажется больше, хотя Каи ничего не должен для этого делать в течение трех полных ближайших сезонов.

И причина состояла не в том, что они ждали, когда тело Энны изменится – нет, оно останется таким же, каким было в момент смерти, пока Каи его не покинет.

Бабушка сказала, что такая задержка связана с тем, что Каи должен разобраться в жизни смертных. У него оставался еще один сезон, хотя он чувствовал, что уже сейчас достаточно хорошо все понимает.

Адени поудобнее закинул за спину колчан.

– Верно, но из этого не следует, что ты не можешь выйти замуж за кого-то. – Он быстро улыбнулся Каи, и его улыбка получилась немного смущенной.

Он был на половину сезона старше тела Энны и стал первым, кто схватил Каи за руку и вывел наружу после церемонии пробуждения. Они пробежали тогда вокруг всей Кентдессы, под гигантской паутиной канатов внешних опор.

– Выйти замуж, за кого? – потребовал ответа Каи, и тут у него возникло подозрение: – За тебя?

– Ну, за меня, Варру и Илади. – Так звали двух других его кузенов.

Каи проводил с ними много времени, но большая часть его приключений происходила с Адени. От исследования пещер, где в зимней спячке спали люди-медведи либерни, до возмутившей старейшин попытки забраться на крышу Кентдессы, которая едва не закончилась катастрофой. Но вчетвером они просто разговаривали и рассказывали истории всю ночь напролет, лежа в траве под звездами рядом со стадами.

– Ты просто подумай, – добавил Адени.

– Подумать о том, чтобы спать на большой койке рядом с твоими вонючими ногами? – Каи сказал так, потому что не был уверен, шутит Адени или говорит всерьез.

Адени ухмыльнулся и ткнул Каи в плечо:

– Если я готов смириться с тем, что ты каждый день будишь меня с рассветом, ты вполне сумеешь пережить мои ноги.

Они почти подошли к реке, и теперь у них под ногами было больше голой земли и камней, чем травы. В это время ширина реки достигала сотни шагов, вдоль излучины шла полоса мелей, впрочем, течение меняло направление после каждого ливня, и вода пробивала новые каналы. Очевидно, в горах, в верховьях реки, случилась буря: на широкие берега вынесло охапки сломанных веток. Расщепленный ствол, толщиной с рост Каи, застрял на отмели, отмечая границу глубокой воды.

Буря уничтожила веревочный мост, который строители перекинули через самый узкий участок реки – Каи и Адени собирались им воспользоваться, чтобы перебраться на другой берег. Веревки и сломанные доски перемешались с мусором, выброшенным на песчаный берег, а шесты-опоры наполовину вывернуло из земли.

Каи остановился в разочаровании.

– Какое дерьмо, – проворчал он. – Как ты думаешь, сколько времени потребуется, чтобы починить мост? – Не вызывало сомнений, что сегодня утром этого не произойдет.

Теперь они наверняка упустят миграцию перамы.

Некоторое время Адени на него смотрел, а потом хлопнул по спине:

– Мы перейдем реку вброд.

– Я не могу. – Рассерженный Каи махнул на него рукой, а потом показал на свои глаза: – Помнишь?

– Но вода не причиняет боли, разве нет? – Адени снова ткнул Каи в плечо. – Я видел, как ты принимал ванну.

– Нет. У меня возникает странное чувство, когда вода оказывается между мной и землей.

Чувство, как будто он становился пустым и какая-то его часть исчезала, но объяснить свои ощущения смертному он не мог.

– Но мы же быстро переберемся на другой берег, – заявил Адени. – И наша одежда моментально высохнет. – Он снова толкнул Каи: – Ты ведь давно ждал этого момента и теперь не захочешь его упустить.

Каи не хотел – и не хотел, чтобы миграцию перамы пропустил Адени.

Им придется ждать полный сезон, чтобы получить еще один шанс поохотиться на пераму. Он огляделся. Больше никого у реки не было, а кедровая роща скрывала их от лагеря.

– Ладно, но не рассказывай Бабушке или капитану.

– Да, конечно, именно так я и поступлю, сразу пойду к Уважаемому предку и капитану и скажу: «Угадайте, на что я уговорил Каи?» И в течение следующего сезона мы будем чистить отхожие места и собирать козье дерьмо. – Адени взял его за руку: – Пойдем скорее, пока нас никто не видит.

Каи последовал за Адени по пологому спуску к берегу. Как только обе его ноги оказались в воде, он почувствовал, что связь с подземным миром слабеет. Он резко втянул в себя воздух. Нет, он не думал об этом постоянно, но потеря связующей нити ощущалась подобно шагу с обрыва. Он чувствовал себя одиноким и утратившим якорь.

Адени остановился и посмотрел на него:

– Все в порядке?

Каи кивнул. Наверное, неплохо будет к этому привыкнуть; ему предстояло провести много времени на верхней земле, и он не сомневался, что потребуется снова и снова терпеть текущую воду.

– Давай поторопимся.