Только для взрослых

Мои принципы трещат так же громко, как моя ширинка.

Но не могу допустить, чтобы малолетка меня поимела.

– Налей мне еще чаю, пожалуйста, – говорю я ей прямо в губы, с трудом удерживаясь от того, чтобы запихнуть язык ей в рот и оттрахать хотя бы так. – Этот остыл.

И я протягиваю ей свою наполовину полную чашку, невозмутимо глядя в расширившиеся от изумления глаза. Мала ты еще со мной игры затевать, девочка.

Мой член болезненно пульсирует, чувствуя, что всего два слоя ткани: плотный деним и тоненькая лайкра отделяют его от влажной глубины ее пизды. Он в принципе уже готов наплевать и ворваться туда и с намотанной тканью. Но ремень из плотной кожи с металлизированной прокладкой внутри, который таит в себе некоторые сюрпризы на случай проблем, хорошо его сдерживает. Прямо как намордник.

Она смотрит на меня, практически задыхаясь от возмущения, но я ничего не добавляю, просто жду. Встать красиво из такой позы невозможно, особенно если я не помогу, поэтому она неловко сползает на пол и бросает на меня взгляд, чтобы проверить реакцию. И я ее даю – насмешливую улыбку.

Анечка, милая наивная девочка, разворачивается и демонстративно идет включать чайник. Получается, кстати, не очень, она же босиком, а такие заходы лучше на каблуках.

Но она решает отомстить.

Прислоняется к столешнице, выгибается так, чтобы грудь была в лучшем ракурсе и спрашивает ехидно:

– А правда, что у мужчин после сорока начинаются проблемы с потенцией?

И смотрит мне на пах. Где сплющенный и пиздец как замученный член возмущенно дергается, бьется о железную свою клетку, но внешне этого не видно. Видно только, как я морщусь.

Сучка. Ну она у меня получит.

АНЕЧКА-1

У него были зеленые глаза. Как у мартовского котяры. Блядские зеленые глаза, только за них можно было бы продать душу.

Мне кажется, я втюрилась в него моментально, когда он только вошел в нашу квартиру впервые. Я тащила в свою комнату тарелку со жратвой, переругиваясь с папахеном, который требовал одеться нормально, к нему сейчас зайдет коллега. А мне не похрен, кто там к нему зайдет? Его коллеги пялились на меня, во что бы я ни была одета. Хоть в джинсы, хоть в платье в обтяг, хоть в пижамке рассекала. Их бы и монашеское одеяние на мне не смутило. Старперам все равно, что там на мне, пока мне двадцать лет и у меня упругая жопа, они все равно будут пускать слюни. Но не распускать руки. Потому что если отец узнает, их потом только через полгода найдут. В лесу. По частям.

Вот и про этого я подумала, что очередной мудак с женой и одышкой, стоит ли ради него влезать в джинсы? Но мне было немного любопытно, потому и выбралась и комнаты. А он только посмотрел на меня этими своими глазищами – и я пропала. Это потом я заметила и его пальцы, и его губы, и его задницу, которую так обтягивали обычные костюмные брюки, что у меня во рту сохло, а между ног наоборот.

– Познакомься, Ань, это мой старый друг и коллега, Марк, – сказал папа, и в его голосе было уважение, которого не было, когда он говорил о других своих знакомых. – То есть, дядя Марк. Он тебя еще младенчиком видел.

– С тех пор я немного изменилась, – ляпнула я, глядя на него, как зачарованная. И выгнулась в пояснице, чтобы он оценил и грудь, и бедра, и все остальное, в чем я изменилась.

Но в отличие от остальных, он мазнул по мне равнодушным взглядом, практически не заметив, искривил губы в вежливой улыбке и заметил:

– Очень приятно.

И отвернулся, продолжив разговор с папой.

Они ушли в кабинет, а я осталась как дура с тарелкой с макаронами в руках. У меня как-то сразу пропал аппетит. Мне хотелось не есть. Мне хотелось его!

Он приходил еще несколько раз, так же равнодушно смотрел мимо меня, хотя я ходила в самых откровенных топиках, надеясь поймать его как любого старпера на крючок. Мне с пятнадцати лет на улице мужики от сорока и старше предлагали бешеные бабки даже не за секс, а просто посмотреть или потрогать. Когда мужики смотрели на меня, у них в глазах не оставалось ни проблеска мысли, одно желание: засадить.

Если бы мне нужны были деньги, я бы могла получать среднюю зарплату по городу в день, не напрягаясь. И давно знала, что нет ничего слаще для стариканов, чем малолетка типа меня, которая вертит перед ними жопой.

Только Марк не велся. Вообще! Абсолютно! Меня как будто не было!

В последний раз, когда он к нам заходил, я вертелась на кухне, постоянно попадаясь под руку, вставляла в разговор свое мнение, окончательно выбесив отца, но он даже глазом не повел. Папахен потом отчитал меня как ребенка. Натурально, не за то, что светила жопой, а за то, что влезаю во «взрослые разговоры». А ведь он чуть не убил Ярика, когда застал нас в моей комнате сосущимися на моей кровати. Хорошо, что мы еще не успели зайти дальше, а то не было бы у меня больше мальчика-мажора, который всегда может достать билеты на любые концерты. Он, конечно, все равно обиделся за сломанную руку, но всего через месяц простил. Хотя домой к нам больше не ходит.

А тут даже не почесался, не подумал, что Марк… дядя Марк может посмотреть на меня иначе как на маленькую дочку друга.

Требовались кардинальные меры. Но я не нашла в отцовском телефоне его номер, а в «Фейсбуке» профиль. Пока я думала, как еще к нему подкатить, судьба подарила мне роскошный шанс: папахен завис со своей блядью в офисе, велев мне впустить дядю Марка и напоить чаем. Тут мне и поперло!

Уверена, такого чая у зеленоглазенького уже лет двадцать не было…

Мой брат считает меня шлюхой, мой папахен девственницей, а лучшая подруга такой же наивной идиоткой, как она сама.

Юлька уверена, что главное в жизни – любовь! Не зря же все волшебные сказки вертятся вокруг того, за кого выйдет замуж принцесса и на ком женится Иван-дурак.

Она сама запала на моего братца еще в детстве и с тех пор все вздыхает по нему. Девственность считает главной ценностью, выйти замуж целью жизни. И уверена, что я тоже ищу настоящую любовь, даже оправдывает меня, хвалит, что делаю это активно.

Артем называет мое «активно» блядством. Но он по жизни двинутый, когда мать им беременная ходила, отца несколько раз чуть не убили, и с тех пор братец такой нервный.

Папочка уверен, что я еще берегу себя для того, кого он одобрит.

Он за моей невинностью следил как коршун с тех пор, как я стала ходить к гинекологу. Мы все вместе наблюдаемся в одном медицинском центре, и конечно ему все врачи докладывают о состоянии здоровья мамы, меня и Артема. Только им-то скрывать нечего, никакой интриги, а вот о моей пленочке между ног родитель задумался, когда начал ловить на мне сальные взгляды мужиков.

Сразу и меня предупредил, и гинеколога, и кажется собирался объявить на весь город, что если найдет выновного в утрате моей девичьей чести, то лучше тому самому закопаться где-нибудь в лесочке.

Поэтому пока мне не исполнилось восемнадцать, главное условие для моих парней было ни в коем случае не порвать! Ничего туда не совать! Ни руки, ни члены, ничего! Я на всякий случай даже тампонами не пользовалась, хрен потом объяснишь.

Зато когда стукнуло восемнадцать, я сказала отцу, что либо я в его медцентре сама себе врача выберу, либо меня будет наблюдать специалист из университетской клиники. Я взрослый человек, имею право на личные тайны!

Как его корежило! Он три дня маме матом рассказывал, чем я займусь, если меня оставить без надзора. Но согласился в обмен на обещание вести себя благоразумно.

Ну что… Кой-чего из рассказанного маме я потом с удовольствием попробовала. И правда годная вещь, спасибо, папочка!

У меня было не так много парней, как думает брат, но и не так мало, как считает Юлька, я ее берегу и рассказываю не все истории. Я точно знаю, что все они одинаковые. Могу завести одним взглядом, довести двумя движениями и обычно мне в постели скучновато. Все, чем они отличаются между собой – это длительностью. Один подергался и усох, а другой дрочит об тебя часами и считает себя плейбоем.

Со взрослыми мужиками я даже не пробовала спать. Все то же самое плюс брюхо.

Но Марк и его глаза… И его пальцы!

Соблазнить его будет легко. Когда мы останемся наедине, тут даже самый тупой сообразит, что я от него хочу. У меня есть волшебные шортики, перед ними еще никто не устоял.

А вот как потом не напугать всем, что я умею? Он ведь тоже наверняка уверен, что папочкина дочка член в руках не держала!

Секс меня интересовал с детства. С книжек, в которых все было так невинно: «Папа вводит в вагину маме свой пенис». С непонятных шуток в фильмах для детей, над которыми смеются только взрослые. Со слов, значение которых понимаешь не сразу, постепенно. С историй. Анекдотов. Обрывков фраз.

Когда все сложилось в единую картину, я ахнула, я удивилась, я тут же захотела узнать про это еще!

Мы тогда жили в Англии, там детям рассказывают все без утайки и отвечают на вопросы. В младшей школе даже есть уроки, где показывают фильмы, скучные как те самые книжки про папу и маму. Когда я узнала все, что хотела, я начала сама сочинять истории о сексе.

И рассказывать их подружкам. Они нажаловались родителям, но психолог сказал им, что это естественный этап развития. У меня просто слишком буйное воображение. Так я познаю мир. И пока никто не покушается на мою половую неприкосновенность, и я сама не пристаю к другим детям, все в порядке.

Но это в Англии.