Фракс и чародеи

Я сказал слугам, что скоро на место преступления прибудет Служба общественной охраны, и что их ждут крупные неприятности, если они к чему-нибудь здесь прикоснутся. Времени у нас было в обрез, и мы отправились по морозу на Ассамблею.

– Фазиса у тебя не найдется? – спросила Макри.

– Хочешь немного успокоить нервы?

– Ничего подобного. Просто хочется закурить.

Мы зажгли по палочке и с удовольствием затянулись.

– А у Лисутариды фазис гораздо лучше, – заявила Макри.

– А она не собирается вообще завязать с этим делом, после того как станет главой Гильдии?

– Не думаю, – сказала Макри и пояснила: – Лисутарида говорила, что, став главой Гильдии и установив хорошие контакты с коллегами, сможет наладить импорт с юга прекрасных растений.

– В последнее время, Макри, ты слишком увлеклась фазисом. И дивом. Ты всегда была порядочной занозой в заднице, толкуя об учебе и вкалывая в таверне, но по крайней мере у тебя все получалось. Если же к этому добавится наркота, то пиши пропало. Что с тобой происходит?

– Я печалюсь о Си-ате, – ответила она.

– Неужели нет никаких шансов на то, чтобы развеселиться?

– Мне становится гораздо лучше, когда я дерусь.

ГЛАВА 20

Хотя главный зал был переполнен чародеями, ожидающими подтверждения итогов выборов, особого веселья я не заметил. Все маги очень устали, а убийство Рамия их окончательно отрезвило. Смерть одного волшебника уже была большой неприятностью, а гибель второго превращала Ассамблею в самое позорное событие со времени подобного сборища в Самсарине двадцать лет тому назад, когда трое учеников спалили таверну, повздорив за карточным столом. Все было бы не так скверно, если бы трое юных идиотов не спалили бы вместе с таверной и себя.

Чародеи стояли делегациями и обсуждали циркулирующие по Королевскому залу слухи. Поскольку Лисутариде предстояло стать главой Гильдии, лишь немногие из собравшихся магов осмеливались вслух обвинять ее в смерти Рамия Солнечный ураган. Большинство понимало, что подобные заявления могут скверно отразиться на их карьере. Но чародеи отчаянно шептались, и я догадывался, что они обсуждают ту преступную тактику, которую для победы на выборах использовал Турай.

Мой отчет Цицерию и Дайриве был коротким и деловитым.

– Стилист Копро на самом деле оказался Розин-каром, бывшим учеником Рамия По-облакам-ходящего. С тех пор он успел превратиться в могущественного колдуна. В данный момент он валяется мертвым на своей вилле. Если претор Самилий без промедления направит туда своих людей, то им, возможно, удастся обнаружить улики, связывающие его с убийством Дария. Что касается Рамия, то я нахожусь в полном неведении, а поскольку тело было вынесено из магического пространства, чародеи начинают роптать. Я до сих пор считаю, что наиболее вероятным убийцей был Ковиний, но доказать это не могу.

– Все необходимые доказательства имеются у нас, – неожиданно заявил Цицерий.

– Что вы хотите этим сказать? – не скрывая изумления, спросил я.

– Есть свидетель, который видел, как Ковиний выскользнул из магического пространства.

– Какой еще свидетель?!

– Этого человека зовут Дирексан, прибывший в Турай в составе делегации Маттеша. Он не маг, а подобно вам Народный трибун.

Я по-прежнему ничего не мог понять, но Цицерий пояснил, что в то время, когда Дирексан занимался рядом с Королевским залом какими-то своими делами, в воздухе возникло зеленое свечение, открылся магический портал, и из него появился гнуснопрославленный Ковиний. Негодяй бросил кинжал и скрылся в снежном буране. На кинжале сохранились фрагменты одежды, ткань которых идентична ткани мантии Рамия.

– И это правда? – недоверчиво спросил я.

– Правда, только правда и ничего кроме правды, – торжественно подтвердил заместитель консула. – Дирексан в присутствии Ласата Золотая секира и Калия уже сделал соответствующее, скрепленное клятвой, заявление. Скоро будет объявлено, что печально знаменитый убийца по имени Ковиний безвременно оборвал жизнь Рамия Солнечный ураган. С Лисутариды таким образом будут сняты все подозрения.

– Но каким образом этот ваш Дирексан смог установить, что перед ним Ковиний? Никто не знает, как убийца выглядит.

– Дирексан это знал. Три года назад он своими глазами видел, как Ковиний убивал его шефа – заместителя консула дружественного нам государства Маттеш.

– Нам безумно повезло, что нашелся столь надежный свидетель, – добавила Тилюпас.

– Более чем, – не удержался я.

– Убийство, видимо, связано с внутриполитическими проблемами Симнии, – продолжал Цицерий. – В связи с этим хочу подчеркнуть, что проблема Ковиния нас тревожить не должна. Нас должна заботить Лисутарида, триумф которой приближается. Достаточно ли в нашем распоряжении фактов, чтобы снять с нее подозрения в убийстве Дария?

– Нет.

– Почему вы убили Копро, не получив нужных доказательств?

– Он напал на нас, вооружившись смертоносным магическим мечом.

– Вы обязаны найти необходимые факты. До начала Конфирмации остается всего лишь час.

Послышался стук в дверь и в комнату вошли два ученика. За ними в кильватере вышагивал Чарий Мудрый. Было заметно, что старик делает все, чтобы скрыть свое негодование.

– Вы по-прежнему настаиваете на том, чтобы Лисутарида была утверждена на посту главы Гильдии чародеев? – ледяным тоном спросил он, обращаясь к Цицерию и Тилюпас.

– Безусловно, – лучась дружелюбием, ответил заместитель консула. – Ведь она выиграла финальное состязание.

Чарий Мудрый выпрямился во весь свой немалый рост, выпятил грудь (только в этот момент я увидел, как его длинные, седые усищи трясутся от ярости) и, глядя на Цицерия сверху вниз, произнес:

– Мне прекрасно известна тактика, к которой прибегнул Турай, чтобы провести ее на этот пост. За все двадцать лет, в течение которых я руководил финальными испытаниями, мне еще не приходилось видеть столь бесстыдной демонстрации противозаконных действий. Ни одна страна никогда себе этого не позволяла. Вы же для достижения своей, якобы, “победы” использовали все гнусные методы, которые имелись в вашем распоряжении.

Цицерия и Тилюпас, являясь профессиональными политиками, отнеслись к этой филиппике достаточно спокойно, но я подобных оскорблений снести не мог. Ведь это мне, а не какому-то Чарию пришлось, борясь со снежным бураном, рыскать в поисках истины по магическому пространству.

– Брось, Чарий. Брось заниматься ерундой, пытаясь доказать, что другие страны действовали иначе! Было бы гораздо интереснее, если бы ты сказал нам, кому в голову пришла идея предложить в качестве финального испытания математическую задачу. В любом магическом соревновании Лисутарида взяла бы над Рамием верх, но в математике она слаба. И ты это прекрасно знал. Так что не пудри нам мозги. Чудная идея – кинуть непосильную задачу и направить в магическое пространство дипломированного математика! Кто из вас решил быть острым, как ухо эльфа? А если не хочешь это говорить, то лучше вообще помолчи.

Чарий от ярости едва не задохнулся. Однако, взяв себя в руки, он продолжил свои обвинения:

– Вы зашли слишком далеко в серии убийств, заместитель консула! Да, вам удалось отвести от Листуариды подозрения в убийстве Рамия, хотя я (так же как и многие другие) в ее вине не сомневаюсь. Однако она все еще обвиняется в смерти Дария По-облакам-ходящего. Я не допущу ее утверждения на этом высоком посту. Если вы немедленно не снимете кандидатуру Лисутариды на должность главы Гильдии, я разоблачу преступницу перед лицом всего собрания. Сцена убийства мага станет доступной для всех.

– Эта реальность была сфальсифицирована, – безапелляционно заявил я.

– Заклинаний, способных изменить реальность, не существует, – ответил Хасий Мудрый и, подобрав полы своей радужной мантии, двинулся вон из комнаты.

– Если бы оно и существовало, ты бы мне об этом все едино не сказал, – пробормотал я ему вслед.

В помещение быстрой походкой вошел консул Калий. За консулом семенили его секретарь и помощник.

– Лисутарида готова к отъезду? – спросил он.

– Готовится, – ответил Цицерий. – Хотя мы все еще надеемся, что этого удастся избежать.

Мне снова пришлось втиснуться в беседу двух государственных мужей.