Фракс-ловкач

– Неужели в округе Двенадцати морей все занимаются только тем, что суют нос в мою личную жизнь? По-моему, кое-кому давно пора заняться собственными делами.

С этими словами я выскочил на улицу и мгновенно наткнулся на грязного попрошайку.

– Работать надо! – рявкнул я, мгновенно почувствовав некоторое облегчение.

К дому Аттилана я приблизился только после захода солнца. Конечно, я здорово рисковал, но выбора не оставалось: в суматохе, когда на меня напали слуги, я успел кинуть ларец в кусты и теперь должен был его забрать. На улице было пустынно, только молодой понтифекс спешил домой после многотрудного дня общения с небесами. Мне очень хотелось стать невидимкой, но – увы! – заклинание Невидимости слишком сложное для моих ограниченных способностей. Рассчитывая только на удачу, я перевалился через забор, пробрался сквозь сад и нырнул под куст. Шкатулки на месте не оказалось! Кто-то меня опередил. Две минуты спустя я уже был на улице и рысцой бежал на юг. Что-то мне все это очень не нравилось.

После наступления темноты всякое передвижение в городе с использованием конной тяги запрещено. Ночь выдалась жаркая, и прогулка предстояла весьма утомительная. Добравшись до округа Пашиш, я решил заскочить к Астрату Тройной Луне. Я обещал Макри спросить у Астрата, не сможет ли он ей помочь, но, если быть совсем честным, мне просто хотелось пива.

Пашиш – еще один нищий пригород – расположен к северу от округа Двенадцати морей, но в отличие от последнего преступности в нем не так уж и много. Узкие улочки в основном заселены портовыми рабочими и прочими трудягами. Волшебники в таких краях не живут, но Астрат Тройная Луна – изгой. Несколько лет назад он устроился работать на стадион Супербия. Должен был обеспечить честное, без вмешательства посторонней магии, прохождение гонок и проведение всех иных соревнований. Однако вскоре могущественные сенаторы стали замечать, что их колесницы необъяснимым образом проигрывают гонки. Возникли подозрения, началось расследование, в результате претор обвинил Астрата в том, что он берет взятки.

Астрат нанял меня, чтобы я нашел свидетельства его невиновности. Конечно, он был виновен, но я ухитрился напустить столько туману, что ему удалось избежать суда и исключения из Гильдии чародеев. Астрату позволили остаться в городе (маг, исключенный из Гильдии, лишается права практиковать в Турае), но пятно на репутации вынудило его бросить практику в престижном месте на аллее, именуемой «Истина в красоте». Теперь он живет в стесненных обстоятельствах, обслуживая скромные потребности населения округа Пашиш.

Астрат по-прежнему весьма могущественный волшебник. Он, как водится, обрадовался моему визиту. Не много людей моего уровня и с моим образованием наведывается в его жилище в эти дни. Астрат налил мне пива, и я залпом осушил кружку. Он налил еще.

– Жарища, как у орков в преисподней, – глубокомысленно заметил я, опорожняя посудину.

Астрат наполнил мне кружку в третий раз. Неплохой он парень, этот волшебник. Я бросил свой плащ на пол среди астролябий, таблиц, пробирок, трав, флаконов с зельем и книг, образующих стандартный набор атрибутов любого практикующего мага, и спросил Астрата о заклинании, пересказав его настолько точно, насколько смог запомнить.

– Весьма экзотическая и редкая штучка, – проговорил Астрат Тройная Луна, поглаживая бороду. – Насколько мне известно, ни одному чародею, принадлежащему к роду человеческому, не удалось сконструировать заклинание, способное надежно погрузить дракона в спячку. Временное отвлечение внимания самое большее, чего нам удалось в свое время добиться.

Он прав. Я испытал это на собственной шкуре. Мой взвод схватился с драконом во время последней Оркской войны, и я первым делом запустил на полную мощь Снотворное заклинание. В то время мои магические возможности были гораздо сильнее, чем сейчас, но дракон даже глазом не моргнул. Правда, в конце концов мы его все-таки прикончили.

– А у орков может быть такое заклинание?

– Не исключено, – ответил Астрат Тройная Луна. – Ведь у них значительно больше, чем у нас, опыта общения с драконами. Кроме того, их колдуны работают по другой системе. Я нисколько не удивлюсь, если узнаю, что они довели искусство обращения с драконами до такой степени, что научились их усыплять. Но с другой стороны, я не могу поверить, что они сознательно выпустили из рук подобное заклинание. За всем этим может стоять и Хорм.

– Хорм Мертвец? – спросил я, пытаясь подавить не к месту начавшуюся дрожь. Если у вас есть желание привлечь меня к делу, в котором замешан Хорм Мертвец, забудьте об этом! Этот безумный колдун-одиночка считается одним из самых могущественных магов и – вне всяких сомнений – самым злобным. – Ты когда-нибудь имел с ним дело?

– Я – нет, – сказал Астрат, поглаживая бороду. – Но некоторые члены Гильдии встречались с ним во время своих странствий и поделились со мной впечатлениями. Это было, естественно, в то время, когда я был еще вхож на собрания Гильдии. Коллеги говорили, что он принимает «диво» и летает.

– Ну и что с того? Многие, принимающие «диво», частенько отправляются в полет.

– Нет-нет. Он действительно умеет летать. Так мне, во всяком случае, говорили. Верхом на драконе.

– Я думал, что только орки способны оседлать дракона.

– Хорм – наполовину орк, – ответил Астрат. – И, поселившись в необитаемых землях, он пытается создать синтез магии людей и магии орков. В последний раз. когда я о нем слышал, он трудился над созданием заклинания, способного свести с ума население целого города. Он называл его Заклятием Восьмимильного Ужаса. Так, во всяком случае, мне рассказывали. Конечно, слухам, что приходят из необитаемых земель, до конца верить нельзя, но Гильдия тем не менее приступила к работе над созданием контрзаклинания. Надо сказать, что Хорму Мертвецу глубоко безразлична судьба человеческой расы.

– Я, по правде говоря, все же не вижу, какое отношение он может иметь к тому заклинанию, которое так хотела получить принцесса.

– Я тоже этого не знаю, – признался Астрат Тройная Луна. – И судя по тому, что ты рассказал мне о заклинании, оно не походит на его творение. Скорее всего заклинание украдено у какого-нибудь оркского колдуна. Если, конечно, его не привез с собой посол орков на тот случай, если дракон вдруг взбесится и надумает спалить город.

Мне пора было идти домой, чтобы там хорошенько обо всем поразмыслить. Что я и сделал, выпив еще пива, приняв чуть более крепкого напитка, именуемого кли, и проглотив порцию тушеной говядины, которую мне подал слуга Астрата.

И вот я уже сижу в своей жалкой комнатушке и размышляю о делах. Какое отношение мог иметь дипломат из Ниожа к этому заклинанию? Может быть, он хотел его продать? Весьма ценный товар, любое правительство готово за это щедро заплатить. Но в таком случае где Аттилан смог его раздобыть? Каким образом принцесса узнала о существовании заклинания и зачем оно ей понадобилось? Где находится заклинание сейчас? Кто взял его из-под куста в саду Аттилана?

Столкнувшись со столь большим числом неразрешимых вопросов, я спустился вниз выпить пива. Макри подошла к моему столику, и я ввел ее в курс дела. Макри – девушка разумная, иногда с ней бывает полезно поговорить (только, конечно, не в те моменты, когда она донимает меня просьбами помочь ей поступить в Имперский университет).

– Не думаю, что Аттилану приходилось бывать с дипломатической миссией в Землях Орков, – говорю я. – Скорее всего он встречался с оркскими дипломатами только в нашем дворце. На публике орки, как правило, не показываются, но во время приемов им все же приходится встречаться с послами других стран.

– Может быть, он вовсе не похищал заклинание? – высказывает предположение Макри. – Не исключено, что орки отдали пергамент добровольно.

– Вряд ли, Макри. Все граждане Ниожа, конечно, свиньи, но орков они ненавидят не меньше, чем мы. Допустим, Аттилан с ними работал. Но даже в этом случае я не понимаю, зачем ему понадобилось заклинание. И уж тем более не могу понять, с какого бока здесь возникла принцесса. Она послала меня найти заклинание. Откуда ей стало известно, что пергамент у него? И для чего оно ей понадобилось?

– Может, она опасается драконов из королевского зверинца?

– Не исключено. Драконы способны нагнать страху на кого угодно.

– Мне однажды пришлось сражаться с драконом, – вдруг заявляет Макри.

– Что?!

– Я дралась с драконом. На цирковой арене орков.

– В одиночку?

– Нет. Нас было десять рабов. Грандиозная битва для развлечения хозяев. Мы убили дракона, хотя в живых осталась я одна. Очень прочная шкура, мой меч не мог ее пробить. Я его поразила в глаз.

Я смотрю на Макри с изумлением и не знаю – верить или нет. Макри явилась в Турай год назад, бежав из застенков, где орки держали своих рабов-гладиаторов. Ей тогда было всего двадцать лет. Макри оказалась закаленным бойцом, но все правила цивилизованного существования были ей полностью чужды, и поэтому врать она тогда не умела. Однако, прожив год в «Секире мщения» в обществе таких носителей истины, как Гурд и я, девица вполне овладела этим искусством.

– Я тоже сражался с драконом во время Оркских войн, – говорю я, и это – чистая правда, хотя к делу и не относится. Мне просто не хочется, чтобы Макри решила, будто она единственное существо, которое принимало участие в настоящих сражениях.

Посетители громко требуют пива, но Макри на их вопли не реагирует.

– Надеюсь, ты не поставил принцессу Ду-Акаи в затруднительное положение, – говорит она.

– Какое это имеет значение?

– Если ты хорошо поработаешь для принцессы, она будет тебе благодарна, и ты сможешь ее попросить использовать свое влияние для моего поступления в Имперский университет.

Обычный университетский курс включает в себя риторику, философию, логику, математику, архитектуру, богословие и литературу. С какой стати Макри так хочет все это изучать – выше моего понимания.

– Кроме того, – добавляет эта юная представительница варварского племени, – я слышала, что Ду-Акаи с симпатией относится к Ассоциации благородных дам.

– Где ты это слышала?

– На собрании.

Я снова взираю на нее в немом изумлении. Я и понятия не имел о том, что Макри посещает собрания Ассоциации благородных дам.

– Не смей рыдать на моем плече и жаловаться, когда тебя арестуют за участие в нелегальных сборищах, – предупреждаю я.

– Обещаю не рыдать и не жаловаться, – говорит она.

Я размышляю, не заглянуть ли все-таки в чашу с курией, но после недолгого раздумья решаю пока этого не делать. Мне неизвестны точные даты и места событий, о которых желательно узнать, поэтому надежную связь с прошлым установить будет практически невозможно. Кроме того, у меня осталось совсем мало черной жидкости, а чтобы пополнить запасы, не хватает средств. Тот еще детектив-волшебник! Посмешище какое-то. Не может позволить себе самых необходимых вещей.

– Работать надо, – заявляет Макри.