Москва силиконовая

– Даша, – подсказала я.

– Ну да, ну да, – Инесса небрежно махнула рукой в мою сторону. – Тоже хочет у нас работать. Вот хочу ее с нашей продукцией познакомить. Ты, Ален, не против?

– Я горжусь тем, что работаю на Luxis! – заученно и совершенно не к месту произнесла порнозвезда.

И принялась расстегивать блузку. Нет, правда.

Она раздевалась.

Для полноты картины не хватало крутящегося зеркального шара на потолке и «Leave your head on» в динамиках. Я вжалась в спинку кресла, Инесса же вела себя так, словно ничего особенного не происходит – видимо, стриптиз считался в этом офисе чем-то будничным. Наконец, Алена, закинув руки за спину, расстегнула бюстгальтер и гордо повернулась ко мне. Может быть, сначала я и пыталась из вежливости и необъяснимого чувства брезгливости отвести взгляд, но… черт, я никогда в жизни не видела такой огромной груди. Бахчевые дыни. Воздушные шары. Глобусы. Баскетбольные мячи. Да Анфиса Чехова смотрелась бы рядом с нею подростком!

– Что, нравлюсь? – томно улыбнулась Алена. – Не завидуй, можешь заполучить такие же. Наша фирма делает скидку сотрудникам.

– Так вы…

– Продаем силиконовые имплантаты, – продолжила за меня Инесса. – Алена, спасибо, можешь идти. У тебя ведь сегодня переговоры с Первым медицинским?

– Так точно. – «Лучший менеджер» проворно упрятала глобусы обратно в бюстгальтер и, перед тем как выпорхнуть из кабинета, зачем-то объяснила, обращаясь уже ко мне: – Собираюсь договориться о факультативных лекциях для будущих пластических хирургов.

– Алена – звезда, – на полном серьезе заявила Инесса, прихлебывая из чашки коньяк. – В прошлом месяце у нее было восемнадцать продаж. Это потрясающий результат… Как ты уже поняла, наша фирма – будущий лидер. В Америке имплантаты Luxis давно вытеснили конкурентов: МакГан, Евросиликон, Ментор и других. Все дело в нашей секретной технологии. Оболочка производится в лабораториях NASA. Благодаря десятилетним опытам найдена наконец идеальная вязкость наполнителя. Грудь с имплантатами Luxis невозможно отличить от натуральной. И в то же время они такие прочные, что не рвутся даже под гусеницей танка.

Я поморщилась.

– Неужели и такие опыты проводились?

– А как же! Недавно одна из наших американских клиенток погибла в авиакатастрофе. Патологоанатом осматривал тело. И знаешь что? – Она хитро подмигнула. – Там живого места не было, ни одной целой косточки. Кроме наших имплантатов.

– Звучит оптимистично, – хмыкнула я.

– Вот именно! – не распознав сарказма, горячо воскликнула Инесса. – Я даже хотела использовать эту информацию в рекламном ролике. Но американский совет директоров был против. Они сказали, медицинская реклама и цинизм – несовместимые понятия. Так вот, о чем я? Наше лидерство – вопрос времени. И все-таки… Нам не хватает рекламы. Бюджета на это нет, в России популярны другие марки, они просто не выпустят нас на рынок. Приходится идти на хитрости. Работать с клиентами направленно. Этим ты и будешь заниматься.

– Рекламировать имплантаты?

– Ну да. Устраивать презентации для пластических хирургов, ходить по кризисным центрам в поисках клиенток…

– А почему именно по кризисным центрам? – нахмурилась я.

– Самое хлебное для нас место, – невозмутимо объяснила Инесса. – Туда приходят женщины в стрессе. В растерянности. На перепутье. А мы показываем им правильную дорогу.

– И что потом?

– Ты в курсе, что начинаешь меня раздражать? – Она залпом допила коньяк и налила новую порцию. – Что потом, спрашиваешь? Потом ты за ручку ведешь этих дур к хирургу, они объясняют, что хотели бы увеличить грудь именно имплантатами Luxis, ты держишь ушки на макушке, чтобы ушлый хирург не убедил их, что МакГан лучше. А потом они ложатся под нож, и вы расстаетесь, довольные. И у нее начинается новая жизнь, а у тебя появляются законно заработанные бабки. Так что схема проста.

– А ты уверена? – усмехнулась я.

– В чем?

– Что у них и правда начинается новая жизнь.

– В принципе да, – помолчав, ответила Инесса. – Большие сиськи – это в современном мире все равно что приносящий удачу амулет. Кстати, сама-то ты не хочешь попробовать?

Я инстинктивно скрестила руки на груди. Никогда не думала о своем теле, как о конструкторе Лего, хотя объективно во мне наверняка есть что улучшить. Но тогда это буду уже немножечко не я. Наверное. А грудью своей, пусть небольшой, я гордилась – в мои тридцать четыре она оставалась девичьей, нежной, упругой.

– Ну ладно, ладно, никто тебя насильно не заставляет. Хотя большая грудь менеджера способствует продажам, если положиться на опыт Алены. Ну что, пойдешь к нам работать?

– Значит, я вам подхожу? – будто бы даже удивилась я.

– Можно попробовать, – прищурилась Инесса. – Конечно, ты мямля, рохля и неженка. Но попробовать всегда можно. К тому же нам позарез нужен менеджер, а тебе, судя по всему, позарез нужна работа. Раз ты не убежала еще на той стадии разговора, когда я швырнула в тебя имплантат.

– В наблюдательности тебе не откажешь, – растерянно улыбнулась я. – Все это, мягко говоря, неожиданно. А ты не хочешь поинтересоваться моим образованием, опытом работы и так далее? О чем там обычно спрашивают на собеседованиях?

– Полная чушь. Предпочитаю доверять интуиции. В общем, так. Коллектив у меня небольшой. Я, секретарша и два менеджера, ты будешь третьей. И прямо сейчас у тебя есть уникальная возможность отправиться на выезд с нашим вторым менеджером Денисом. У них с Аленой идет вечная борьба за пальму первенства, так что он тоже та еще пиранья. Тебе будет полезно понаблюдать, как он работает. Заодно и определишься, подходит тебе все это или нет. А вечером дашь ответ.

* * *

Если Алена была похожа на порностарлетку, то ее конкурент Денис напоминал комсомольского активиста в самом худшем значении этого слова. Розовощекое гладкое лицо, синтетический костюмчик с неожиданно ярким зеленым галстуком, стоптанные, зато до блеска начищенные ботинки, змеиные губы искривлены в улыбке, но глаза остаются внимательными и серьезными. К нему удивительно подходило неформальное определение «хлыщ». В кино подобным типчикам обычно достаются роли злодеев самого отвратительного образца – тех, чьим главным оружием являются лесть и подхалимаж.

– Значит, эта красавица и есть наш новый менеджер! – Он придвинулся так плотно, что я была вынуждена отступить на шаг, и почему-то это его развеселило. – Какие мы нежные и сложные! Люблю сложных женщин.

– Очень за тебя рада. Меня зовут Даша, и я поеду с тобой, чтобы определиться, нужна ли мне эта работа. Но еще пять минут в твоей компании, и можно будет никуда не ехать.

– Мы зубастые, да? – Он ухитрился ущипнуть меня за складку на талии, меня передернуло от отвращения, даже не потому, что не люблю фривольных мужчин, а из-за самого этого Дениса. Пожалуй, за всю жизнь я не встречала более мерзкого создания.

– Ну ладно, извини, извини, – он примирительно поднял вверх ладони. – Дружба, о’кей? Между прочим, тебе крупно повезло. У меня наклевывается одна сделка. В общем, сразу две бабы, подружки, хотят сделать себе грудь. Я познакомился с ними в кафе, позавчера. Почувствовал, что они – мой контингент и подошел. Со временем и у тебя разовьется шестое чувство. И вот сейчас поеду их дожимать, а ты со мной. Одна встреча – и две сделки! Такое редко случается, – дохнув на меня ментоловым ароматом жвачки, он развернулся на каблуках и удалился, насвистывая кантри-мотив.

* * *

Я ничего не знала о том, что мне придется продавать.

Только слухи, домыслы и легкое недоумение по отношению к тем, кто вот так зачем-то рискует.

Одна моя знакомая, Алла, сделала операцию по увеличению груди, но это скорее грустная история.

Она была не из тех зацикленных на зеркальном отражении тупиц, которых может вывести из равновесия не вовремя вскочивший прыщик. Состоявшаяся особа, young urban professional, высокооплачиваемый логист с кембриджским дипломом, мама очаровательных близняшек, интеллектуалка, меломанка, коллекционер антикварных карт, знаток хороших вин и победительница полупрофессиональных конкурсов аргентинского танго, она однажды подхватила вирус безумия, который в наше время легко передается журнально-глянцевым путем. Один Бог знает, что она там себе напридумывала. То ли однажды ночью проснулась от стука собственного сердца, которое вдруг с удвоенной силой принялось гонять кровь по ничего не подозревающему организму, и эта ядовитая кровь атаковала мозг приступом необоснованной паники. А вдруг случится так, подумала умница-красавица Алла, что однажды она проснется никому не нужной? Что в один прекрасный день этот сумасшедший мир отвергнет ее, спишет на склад невостребованных товаров, поставит на ней невидимый росчерк. В сущности, странно, что этого не произошло до сих пор, что она умудряется каким-то образом барахтаться на плаву – и это странно, когда вокруг столько глянцевых холеных хищниц в два раза моложе и в сотни раз проворнее ее. Всем известно, Москва – город нагло выпячиваемой красоты. Куда ни посмотри – она везде, на любой вкус. И глянцевая, типичная, растиражированная, и рангом пониже – подражательная, и настоящая, эксклюзивная. Тысячи пар длинных крепких точеных ног чеканно выхаживают по Тверской, хорошенькие мордашки улыбаются из окон троллейбусов, молодые задорные груди в такт ходьбе подпрыгивают под модными футболками.

К тому же Алла была одинока – вот уже почти десять лет. Неплохой стаж, если бы за одиночество давали пенсию. Нет, конечно, любовники у нее случались. Некоторые из них даже порой внушали какие-то надежды, но каждый раз что-то не складывалось, такая уж судьба.

И вот в свои тридцать восемь Алла решила, что раз мужчины реализуют кризис среднего возраста покупкой кабриолетов и беспорядочными связями с длинноногими старшеклассницами, то она поступит практичнее и подарит себе новую грудь.

Сказано – сделано. Алла деловито прошерстила Интернет, выбрала двух наиболее симпатичных ей врачей, записалась на консультации. Один доктор был похож на Чеширского кота и сразу ей не понравился. С шулерским прищуром он метал на стол грудные имплантаты разных размеров и форм – не угодно ли силиконовые, гелевые или солевые, что желает мадам – круглые или анатомические, низкий или высокий профиль, где будем делать разрез – в подгрудной складке, в подмышке или по ареолу соска? Кот Базилио в белом халате, да еще и клиника его располагалась в каких-то катакомбах, чуть ли не в Южном Бутово. Аллу растили как тепличную орхидею, она искренне считала, что приличным девушкам нечего делать за пределами Садового кольца, а уж Южное Бутово – это что-то вроде декораций компьютерной игры «Сталкер». В общем, сбежала она оттуда, роняя туфельки Вичини и мелко крестясь.

Второй врач понравился ей больше – солидный, пожилой, красивый, но без пошлых метросексуальных ноток, с густыми седыми волосами – он внимательно рассматривал ее из-за дорогих очков в роговой оправе. Рассматривал как женщину, как красивую женщину, а не как мясо, на котором можно заработать. Они быстро договорились – врач сам выбрал способ операции. Он сказал, что у нее мало тканей, поэтому имплантат придется устанавливать не под грудную железу, а под мышцу – будет больно, будет долго заживать, но зато результат превзойдет все ожидания. Алла сдала все анализы, и через неделю улыбчивая медсестра, похожая на знаменитую актрису Шарон Стоун (она заговорщицки шепнула, что нос, скулы и губы – работа того самого врача), делала ей успокоительный укол. Алла чувствовала себя как в Новый год – волнение, адреналин, ожидание чуда, наивная надежда начать все с чистого листа. Операция прошла легко, через несколько часов она очнулась в палате – на грудь словно положили огромный, поросший прохладным мхом булыжник. Клон Шарон Стоун принес свежий клубничный сок, напоил ее через соломинку и объяснил, что боли подобного рода – это норма. Алла успокоилась, приняла три таблетки анальгина, откинулась на подушки и в коконе сиропной дремоты принялась мечтать о том, как теперь изменится ее жизнь.

Швы снимали через неделю. Она пришла на прием встревоженной – ей совсем не нравилось, как выглядела ее новая грудь. Она мечтала о естественных мягких округлостях, а вместо этого получила два упругих мячика, которые будто бы забрали у куклы для сексуальных утех и пришили к ее телу. Врача это не смутило.

– Все супер, – улыбнулся он. – Так всегда бывает через неделю после операции. Я ведь предупреждал о восстановительном периоде. Скоро сойдет отек, а потом грудь немного опустится и будет выглядеть так, словно ее подарила сама природа.

У Аллы был спокойный характер воина, она поверила и принялась ждать. Прошел месяц, другой, третий, четвертый. Отек действительно сошел, и выяснилось, что одна грудь большая и задорно смотрит вверх, а вторая – чуть поменьше и подозрительно косится в сторону. Почмокав мясистыми губами, врач сокрушенно покачал головой: придется переделывать. Да, такое иногда случается. Никакой медицинской ошибки не было, просто вот так отреагировал ее организм. Ну ничего, как говорится, дважды снаряд в одну и ту же яму не попадет, поэтому надо срочно готовиться к повторной операции.