Лекарь-возлюбленный 1

Я ненавидел себя за то, что думаю о мужчине ТАК. Но не мог избавиться ни от одной из этих мыслей.

Хуже того, что я наслаждался картинками, которые так ярко рисовало мое воображение. Никогда не думал, что мой разум способен создать то, от чего кожа покрывалась мурашками, а сердцебиение учащалось.

Я видел его… Бледного уставшего лекаря. Как он откидывается на подушки и лениво прикрывает глаза. Как играет только для меня, а потом откладывает этот странный инструмент, издающий колдовские звуки, и протягивает руки ко мне.

Боги, молю вас, смилостивитесь надо мной!..

Волна цветочного аромата коснулась моих щек. Эйка оказалась рядом, взмахивая расшитой накидкой. Она специально переместилась ближе – чтобы лекарь, сидящий напротив, хорошо ее видел.

Он бросил на нее взгляд и улыбнулся. А меня снова накрыло волной ярости. Он пропах ее запахом. Пропитался им! И сейчас, вместо того, чтобы лечить Дайске, развлекает этих людей и переглядывается со своей шлюхой.

Айми переместилась к нему за спину. Она бросала на меня зовущие взгляды, изгибаясь в танце. Я заставил себя смотреть только на нее и никуда больше. Любой мужчина был бы рад такому вниманию. Любой бы зачарованно следил за ее движениями и мечтал о ночи с ней. Да, она двигалась весьма умело для провинциальной сароен, но в ее танце не было… изящества. Изящества, которым сочились одновременно плавные и резкие движения лекаря. Вчера, когда он вешал одежду на ширму, его тело вытягивалось, словно молодой стебель, устремляющийся к солнцу.

А сейчас… сейчас он изгибался над этой проклятой лют-ней, как над любовницей. Резко откидывал голову назад, когда тонкие пряди волос падали на глаза. И снова склонялся, будто наблюдал за тем, как на его ласки отзывается тело женщины.

Айми коснулась его плеч, потом щек. Лекарь вздрогнул, но не перестал играть. А Айми, выгнув накрашенную бровь, посмотрела на меня. Пыталась вызвать ревность? Показать, какие ласки могли быть мне дарованы?

Но вызвала лишь раздражение. Я не хотел, чтобы она к нему прикасалась. Не хотел, чтобы трогала! Ее пальцы скользили по его шее, и я видел, что выбеливаемая годами кожа сароен уступает в светлости коже лекаря.

Генерал шумно дышал, глядя на танец Айми. Он буравил ненавистным взглядом Рэйдена. Вот кто точно ревновал. И если этот смехотворный танец продлится, то крепость останется без лекаря. Дайске останется без лекаря. Я оста…

Мелодия резко оборвалась, и я тут же вскочил на ноги.

– Вы уже утолили свой голод? Я хочу проведать Дайске.

Показалось, или во взгляде Рэйдена мелькнула благодарность?

– Да, конечно!

Ясуо увязался с нами, и я был благодарен ему за это. Если бы не его присутствие… я бы не выдержал и набросился на Рэйдена. С губ рвались упреки. Как он мог сидеть там и наслаждаться наложницами, когда Дайске находился в таком состоянии? Как Я мог любоваться им? Его музыкальным мастерством и изгибом шеи, болезненной бледностью кожи? Как я мог смотреть на него, забыв обо всем?! Даже о Дайске, возможно умирающим в этот самый момент…

Это было неправильно. И я осознавал всю неправильность моего помешательства. Он околдовал меня. Я был почти уверен в этом. Околдовал своей загадочной неизвестной алхимией.

Глава 7. «Ночной цветок»

– Можете идти… – Лекарь пренебрежительно махнул мне рукой. Широкий рукав мазнул по столу, стряхивая засохшие травинки и головки цветов.

Я стоял над Дайске, который так и не пришел в себя. Он казался еще серее. Осунувшимся. И похожим на мертвеца.

Я посмотрел на Рэйдена – он расчищал место на заваленном всяким барахлом столе. Просто брал какие-то вещи и сгружал их в одну кучу.

– Почему вы не сложите все туда? – Я указал на стол, где вчера он оперировал Дайске.

– Почему вы не пойдете туда, где действительно нужны? – Он раздраженно дернул головой, отбрасывая назад белокурые пряди.

– Я останусь с Дайске.

Рэйден шагнул ко мне, гневно сверкая самыми голубыми глазами на свете:

– Вы уже убедились, что он все еще жив. И если хотите, чтобы он и дальше оставался живым, не мешайте мне делать то, что я умею лучше вас. А вы идите и займитесь тем, что умеете вы. Зачем вас сюда послали? Чтобы разобраться с черными монахами? Вот и разбирайтесь.

– Боевое искусство господина Вана превосходит все, что мы видели.

Мы с Рэйденом вздрогнули и обернулись на голос. Ясуо. Я совсем забыл о нем.

Лекарь скривился:

– Чудесно! Я уверен, вы найдете применение всем вашим талантам. – Его губы снова сложились в саркастическую ухмылку. – Тем более, так много жаждущих испытать их на себе.

Эти слова он едва пробормотал, но я все равно смог их расслышать. В его голосе было что-то такое…

Я приблизился к Рэйдену и сжал его локоть:

– Я останусь здесь и буду наблюдать за лечением. Если другие купились на ваше шарлатанство, это не значит, что я тоже поведусь.

Он надул губы и округлил глаза:

– Ах да, вы же у нас из столицы – разбираетесь абсолютно во всем. Что ж вы сами его не вылечите, если распознали во мне шарлатана? – Он попытался выдернуть руку из моей хватки, но пальцы не слушались и словно одеревенели, не желая разжиматься.

Стоило оказаться рядом, и я снова погружался в ядовитый, пахнущий сладостью и цветами туман. В голове бились вязкие мысли о том, что ткань его халата слишком грубая и дешевая. Он должен носить совсем другую одежду. Расшитый серебром и золотом шелк, яркую парчу, меха.

Его гладкой нежной кожи должны касаться лишь мягчайшие ткани, достойные богов и королей.

– Да, господин Ван… давайте… э-э-э… не будем мешать господину лекарю. Он любит уединение и тишину. – Ясуо подергал меня за рукав.

– Да? – Я вскинул брови: – А что еще любит господин лекарь?

Что он любит? На краю сознания, в туманном мареве, огнем вспыхнул главный вопрос. Кого он любит? Женщин или… мужчин?

Когда я осознал, о чем думаю, сам отдернул от него руку. Это морок! Колдовство! Проклятое колдовство! Я прикасаюсь к нему, и голова тут же наполняется нечестивыми мыслями. Дайске должен прийти в себя. Как можно быстрее. Только он способен разобраться в колдовстве лекаря, в алхимии, которой он завораживает разум и тело. Разберется и избавит меня от этого.

Я вылетел из башни так быстро, как только мог. Покинул эту демонскую обитель и заставил себя дышать полной грудью, чтобы прочистить мозг и избавиться от наваждения.

– Он вообще не любит, когда вокруг много людей.

За спиной появился Ясуо. Я расслабился. Отвлекся. Так, что не услышал его шагов. Эта беспечность может стоить мне жизни.

– Что-то незаметно. По-моему, он не имеет ничего против общества женщин.

Ясуо удивленно на меня взглянул:

– Вы про госпожу Эйку, что ли? Он уже не знает, где от нее спрятаться. Бедняга. То безвылазно сидит в своей башне, то бродит по Мертвому Лесу. Как умертвие, ей богу. Или призрак какой… Ах да! Как я мог забыть?! Скоро ведь праздник огня. Я обещал госпоже Айми, что расспрошу у вас, как его отмечают в столице.

– Что? – Я с недоумением посмотрел на Ясуо. Какой к демонам праздник?! Мой друг лежит едва живой, и единственная его надежда на спасение – полудохлый бледный лекарь-сластолюбец. Солнце и небо обливаются кровью. На людей охотятся монстры, о которых слагают легенды. Мне одному кажется, что сейчас не самое подходящее время для праздника?

– Ну-у… Тут такое дело… – Ясуо почесал седые космы. – Мы праздники готовим по жребию. Развлечений здесь не так, чтобы много. Ну и как-то так повелось, что каждый раз назначается новый ответственный. В этот раз праздник готовят госпожа Айми и госпожа Эйка. Ну и каждая выбрала себе помощника. Госпожа Айми – меня. А госпожа Эйка нашего дорого лекаря попросила. Господин лекарь… он ведь тоже столичный. Знает толк в развлечениях. Он в прошлый раз нам такой театр устроил, что барышни до сих пор забыть не могут. В общем, госпожа Айми переживает, что ее часть праздника будет не такой… э-э-э… праздничной… – Ясуо горестно вздохнул и посмотрел на меня: – Ну и она обмолвилась, что можно у вас спросить, как в столице развлекаются. Чтобы мы тоже людей удивить могли.

Единственное, на что я обратил внимание из всей его сбивчивой речи то, что лекарь тоже прибыл из столицы. Конечно. Где еще мог воспитываться такой, как он? В нем ведь все было пропитано аристократичностью. И говорил он… не смотря на иноземную внешность, четко и плавно. Совсем не так, как Дайске, иногда путающий слова и ударения.