Когда мама – это ты

Подумала на девочек, которым все это, конечно же, нельзя. Спросила у дочери.

– Симуль, это же нельзя есть. Оно все стухло двести раз, – ахнула я.

– Знаю. Никто и не ест. Ты сама все это спрятала, вообще-то. А пахнет вот этот пакет. В двери лежит под салфетками. Уже три дня точно, – ответила дочь.

Ну, конечно. Я купила сыр, переложила в пакет и засунула в дверь, чтобы не потерять в багажнике.

* * *

В художественной школе, где занимается Сима, на первом этаже стоит здоровенный автомат с шоколадками, газированными напитками и прочими детскими радостями. Дочь такой увидела, кажется, впервые в жизни и замерла от восхищения и ужаса одновременно.

– Все дети побежали к автомату. А я стою и думаю: «Мне это все нельзя. Да и денег у меня нет», – рассказывала Сима вечером.

* * *

Опять отвозила Софийку. Доставила на этаж. Дверь закрыта. Звонок не работает.

– Сейчас я сестре позвоню, чтобы дверь открыла, – говорит Софийка и набирает номер. – Привет, как дела? Ты дома? Нет? А где? На тренировке? А почему? У мамы на работе? Хорошо. А потом куда? Ладно. У вас дождь идет? У нас идет. Понятно, пока. Лерка ерундой страдает на маминой работе, – докладывает она мне, – сейчас брату позвоню. – Софийка набирает номер. – Але, привет, ты дома? Как дела? Спишь, что ли? Нет? А что делаешь? Ничего? Как это ничего? Нельзя ничего не делать. В магазин сходил? Мама утром просила. Купи мне детское пюре. Почему не можешь? Ты же ничего не делаешь! Ну ладно. Пока.

– Скажи, что ты стоишь на лестничной клетке. Пусть откроют дверь, – умоляю я. В этот момент в моей квартире сын открыл дверь и увидел на пороге пятерых детей, смутно знакомую женщину и родную сестру. Я их всех выгрузила на нашем этаже и поднялась сдавать Софийку. Мне бы так владеть эмоциями, как Василий. Покер-фейс и неизменная вежливость. Поздоровался, помог повесить куртки. Если в доме опять появился детский сад, а матери нет в помине, значит, так надо.

Впрочем, мой муж, возвращаясь с работы, тоже смотрит по сторонам, прежде чем войти в подъезд. Если к дому приближается небольшая толпа разновозрастных девочек, увешанных обручами и спортивными сумками, значит, точно к нам. А если без обручей и толпа большая, то тоже к нам. Он гуляет вокруг дома, звонит по рабочим вопросам, заходит в магазин за соками и мороженым и лишь после этого идет домой. За это время дети успевают разуться, раздеться, помыть руки и переместиться на кухню. Я встречаю мужа как героя. Только он может вовремя доставить сок, непременно яблочный или вишневый, и мороженое, которое вдруг захотели все сразу. Муж у меня опытный отец – покупает упаковками, чтобы дети не перессорились за разные. Они же вдруг все захотят непременно в стаканчике и дружно будут игнорировать шоколадное, хотя в прошлый раз все было с точностью до наоборот. Все хотели шоколадное.

Как разжечь искру в браке спустя больше двадцати лет семейной жизни? Приведите домой толпу детей. И если муж принесет мороженое в промышленных масштабах, не удивится количеству обуви в коридоре и подхватит вешалку, падающую от навешанных курток, он станет для вас не просто принцем на белом коне, а суперменом. А если он к тому же тихо уйдет в комнату, по дороге поскользнувшись на мячиках-попрыгунчиках, грохнувшись на спину, и стерпит укол заколкой в пятку, вы его полюбите с новой силой. Нет, если муж выучит, как зовут всех девочек с одинаковыми прическами и в одинаковых клубных костюмах после тренировки и даже начнет их различать, вот тогда он станет для вас настоящим героем. А когда он выучит имена мам и кому кто из детей приходится, тогда вы будете готовы провести с этим мужчиной остаток своих дней. Мой муж – идеален. Он не только все это сделал, но еще и каждый раз выходит в коридор, чтобы помочь мамам и девочкам надеть куртки и пальто. Да, я вышла замуж за лучшего мужчину на свете.

* * *

Софийка послушала, что делает брат, ответила: «Ага, понятно, пока» – и положила трубку.

– Почему ты не сказала, что надо открыть дверь? – спросила я. Мы все еще стояли на лестничной клетке.

– Забыла, – улыбнулась Софийка. А улыбается она так, что сразу хочется жить и улыбаться тоже, во весь рот. Как зевота, которой заражаешься. Я, конечно, стою и как дура улыбаюсь. И Софийка тоже. То ли мама позвонила брату, то ли сестра, но дверь открылась.

– О, привет, ты дома? – удивилась Софийка, увидев брата, который еще минуту назад утверждал, что спит.

В следующий раз Софийка взяла телефон и гордо сообщила, что у нее теперь есть пароль. Набрала что-то, потом еще раз. Я отвечала на собственные звонки.

– Ну что? Открывают? – спросила я.

– Да, надо немного подождать, – ответила девчушка.

– Хорошо, сейчас предупрежу твою маму, – сказала я, решив, что отведу Софийку к нам. Напою чаем, а сама на рабочую почту отвечу. Да и смущать мы никого не будем. Уже вечер. Мало ли – у брата гости или у сестры. Имеют право на личную жизнь.

Софийка приткнулась к стене.

– Ты чего? – не поняла я.

– Неверный пароль набрала. Надо подождать, когда телефон разблокируется, – пояснила она.

– Тьфу, Софийка, я подумала, что у твоего брата девушка или у сестры – молодой человек в гостях.

– Вот еще глупости, – хмыкнула Софийка, – у них есть я.

Я написала ее маме, что, мол, открывайте, мы на этаже.

За это время я узнала и телефон старшей сестры, и телефон брата – на всякий случай. Но Софийка предпочитала звонить сама. Очень самостоятельная барышня.

– Звони, что мы около подъезда, поднимаемся, – сказала я в следующий раз.

– Не могу, – ответила Софийка.

– Что, телефон забыла в раздевалке?

– Нет, не забыла. Забыла сказать маме, чтобы она не забыла деньги на телефон положить, – призналась она.

Это мне напомнило Полину, которая подошла к отцу и объявила:

– Папа, а ты знаешь, что можешь легко переводить мне деньги на школьную карту? Все папы давно об этом знают!

* * *

Что нужно матери? Терпения, и побольше. Когда оно заканчивается и, кажется, уже все, капец, точнее, конец, меня спасает Софийка. Оказывается, и этот навык тоже тренируется. Не знаю, почему еще никто не додумался вести курс «прокачай свое терпение». Уверена, отбоя от желающих не будет. А то сплошные «прокачай попу», «прокачай скилы». Пресс прокачать мне уже не судьба, да и фиг с ним, с прессом, а вот терпение – очень нужно. Пока над моим терпением успешно работает Софийка. Глаз перестает дергаться и пустырник, даже не форте, действует как антидепрессант. В чем я призналась приятельнице.

– Ты что? Все давно перешли на капли Баха! – воскликнула она. – Вот, попробуй. Пшикаешь в рот, и все хорошо.

Я сделала два пшика. Потом еще два. И еще. Не помогло.

– У каждого свое плацебо, – пожала плечами приятельница.

* * *

Софийка все время что-то теряет и забывает. Была зима, я забирала девочек с тренировки. Все вышли, а Симы с Софийкой нет.

Наконец Сима в панике выскочила в вестибюль.

– Софийка потеряла джинсы! – объявила она. – Я уже всю раздевалку обыскала. Иди сама ищи. Я больше не могу!

Пошла искать джинсы.

– Софийка, какого они цвета?

– Не помню. Но точно черные с полоской.

В заваленной раздевалке я обнаружила только черные без полоски.

– Твои? – уточнила я на всякий случай.

– Нет. – Софийка говорила твердо.