Во власти (не)любви

Как и всегда, знакомый до мельчайших деталей, как будто специально для нее придуманный салон, жесткий ход спортивного автомобиля, идеально ровная и пустая трасса, по которой она гнала все 300 в час и ангельский голос человеческой певицы под рубящие гитары, помогли успокоиться и взглянуть на ситуацию как бы со стороны.

Нужно признать – задача сложнее, чем казалось на первый взгляд, Торстон Горанов – крепкий орешек и… Наверное, все-таки ей действительно нужно было подумать, прежде чем давать такие неосмотрительные обещания при змеюке Надин! Но, вместе с тем, направление она все-таки выбрала единственно верное. Горанов любит эту свою литературу и этого Бунина, отсюда и надо плясать. В лепешку расшибиться, но блеснуть с ответом на пятый вопрос, сделать Вацлава не помехой, а союзником, или, скорее, исполнителем, который сделает за нее всю работу, а сама она лишь только соберет сливки… И тогда Торстона Горанова можно будет брать голыми руками.

На этой мысли проезжающая неподалеку от ресторана Арагава Джина увидела голосующего на обочине парня в кителе официанта и на время выкинула все мысли из головы…

В гараж академии Джина вернулась в третьем часу ночи – сытая, довольная и полностью утвержденная в мысли, что перед ней закрытых дверей в принципе существовать не может, нужно лишь подобрать правильный ключик. Оставив свою любимицу на своем личном парковочном месте, Джин, жизнерадостно позвякивая ключиками от машины, направилась к выходу, как внезапно дорогу ей преградил бритоголовый амбал в дорогом спортивном костюме. Дни и, возможно, ночи напролет он проводил в тренажерном зале, что и помогло ему обзавестись такой внушительной грудой мышц. К костюмчику громкого бренда приложили руку принадлежащие к богатому вампирскому клану родители, не иначе.

– Где ты была? – даже не поприветствовав ее, с места в карьер начал качок.

– Привет, Дюк, – Джин мило улыбнулась и попыталась обойти Кремера, но он неизменно оказывался перед ней, не давая пройти. – А не напомнишь, с какой такой радости я должна перед тобой отчитываться?

– Еще раз повторяю свой вопрос – где ты была? Развлекалась с очередным любовником? – в тоне Дюка Кремера явственно звучала агрессия.

– Хотя бы и так, – улыбаться она перестала. – Вот уже несколько недель, как это волновать тебя совершенно не должно!

– Где ты его подцепила? Когда ныряла в шампанское, показывая всем свои прелести? Кто он? Джина, отвечай, кто? Я голову ему размозжу!

Больше всего в этот момент Дюк был похож на разъяренного быка – налитые кровью глаза смотрели исподлобья с тупой, практически не контролируемой яростью. Любая девушка на месте Джины в этот момент поостереглась ему дерзить, но Джина, даже чувствуя опасность, могла с легкостью наплевать на инстинкт самосохранения, который подсказывал не злить Кремера и отступать от него по-тихому.

– Совсем у тебя дела плохи, Кремер. Попробуй выпить успокоительное, глядишь, полегчает?

Сказав это, Джина умудрилась аккуратно обойти амбала, и двинулась из гаража прочь, но Дюк подскочил к ней сзади и крепко схватив за руку, принудил обернуться.

– Ты не смеешь ни с кем спать, слышишь меня, ты, шлюха? Ты только моя, слышишь? Мне принадлежишь! Лишь я тебя буду трахать, я один!

Оказавшись с ним на более близком расстоянии, она явственно ощутила запах хмеля. Теперь понятно – перед тем, как выловить ее на парковке, Дюк Кремер принял на грудь. Алкоголь на него почему-то действовал сильнее, чем на остальных вампиров и даже одна бутылка пива могла привести к очень плохим последствиям.

– А ты не смеешь мне указывать! Подкарауливать, закатывать сцены ревности, будто я что-то тебе должна… Между нами все кончено, – прошипела Джин, вырывая руку. – И если не понимаешь моих слов, то дом Моранте и лично мой отец Фабрицио Моранте будут рады тебе это объяснить!

Напоминание о старейшем вампирском доме, к которому принадлежала Джина, отрезвило Дюка. Сам он хоть и относился к богатым Кремерам, но они достигли положения сравнительно недавно, а потому тягаться с влиятельнейшими Моранте не могли.

А потому ему оставалось лишь с бессильной злобой наблюдать, как Джина быстрым шагом идет к хорошо освещенному квадрату выхода. При одном взгляде на виляющую попку, соблазнительно обтянутую тонкими черными леггинсами, Дюк почувствовал, как у него встал и, не контролируя себя, он изо всех сил приложил кулак о капот чьей-то, так не вовремя подвернувшейся под руку машины, оставив на ней глубочайшую вмятину.

Это охладило его пыл, но повлекло за собой проблемы. Камеры наблюдения, черт! Владелец автомобиля, который оказался снежно-белым Бугатти, посмотрит запись с камеры и увидит, кто помял его тачку. А еще он увидит его, пристающего к Джине Моранте…

Запись с камеры нужно удалить – паренек-охранник, сидящий в комнате с мониторами, как раз ходит в качалку. С ним можно будет договориться… А заодно это поможет узнать, с кем Джина сейчас мутит, и популярно объяснить этому козлу, чтоб и на пушечный выстрел не подходил к его женщине. К той, которая скоро снова станет его, хочет она того, или нет!

За два года учебы в Академии Вампиров, Джина не была в местной библиотеке ни разу. Она и библиотека – эти понятия в принципе были не совместимы, и это хорошо читалось в рыбьих глазах мымры-библиотекарши, троекратно увеличенных толстыми стеклами круглых очков в роговой оправе.

– Бунин? Какой еще Бунин, девушка? У нас огромное поступление русской литературы, которое еще только предстоит разобрать и внести в каталог! – тоном, далеким от дружелюбного, заявила старая грымза. – Приходите через неделю, я посмотрю, чем вам можно помочь.

И смерила Джину таким взглядом, точно она была девушкой легкого поведения, посмевшей явиться в приличное общество. Но Джин даже не подумала одернуть свое ультракороткое лимонно-желтое платье, такое яркое, что казалось, будто оно единственное излучает свет в этом мрачном помещении с высокими сводами, со стенами, уставленными тысячами серых корешков и ездящими по этим стенам тяжелыми деревянными лестницами.

Девушка открыла было рот, чтобы разругаться с библиотечной девой не на жизнь, а на смерть, боем заставив принести интересующую ее литературу, как вдруг заметила за одним из дальних столиков Вацлава Кнедла. Зачем тратить силы на старую горгулью, если можно поступить намного проще? И Джина, не раздумывая, направилась к нему.

Вацлав сидел, низко склонив голову над одной из толстенных книжек, которыми был заложен весь стол. Джина с презрением отметила про себя его ту же самую, что и на прошлом семинаре, темно-синюю старомодную рубашку, излишнюю аккуратность и какую-то незаметность. Не будь ей сейчас от него кое-что нужно, она и вовсе не обратила на него внимания.

– Привет! – дружелюбно проговорила Джин и, подставив стул от соседнего столика, без приглашения уселась к нему. – Уже приступил к выполнению задания?

– Привет… Да, я… – едва вскинув на нее свои призрачно-серые глаза, Вацлав тут же отвел взгляд и неловко принялся отодвигать фолианты, чтобы освободить для нее место. – Семинар через неделю, а задание, хоть и интересное, но довольно сложное, литературы по нему действительно мало. Я, правда, уже немного знаком с творчеством Бунина, мы его в школе проходили, но именно эту повесть не рассматривали. Вот тут я выписал критику, которую нам давали по нему, и те книги, которые посоветовал посмотреть профессор Горанов. Большинство из них есть в этой библиотеке. Надо признать, хорошо они ее укомплектовали!

– Что ж, значит, нам повезло, – изобразив заинтересованную улыбку, Джин пробежала глазами листок, исписанный аккуратным каллиграфическим почерком. – Надо же, мне и в голову не могло придти, что где-то еще изучают этот убийственный предмет. Откуда ты?

Судя по тени, пробежавшей по его лицу, вопрос был из категории неудобных, но он быстро справился с собой, ответив очень спокойно:

– Княжество Асцаинское. Русская литература там входит в программу средней школы, – и добавил, не глядя на нее. – На самом деле, ничего убийственного в ней нет. Она очень интересная, духовная, самобытная, глубокая… Многих их писателей я очень часто перечитываю и… Ловлю себя на мысли, что в эти моменты теряю связь с реальностью. Это… это чудесный и удивительный мир, в котором переживаешь всю остроту чувств и писателей и их героев.

– Асцаинское княжество? – вот тут Джин заинтересовалась по-настоящему.

– В этом есть что-то удивительное? – нахмурился Вацлав.

От него не укрылось, что все остальное сказанное им она пропустила мимо ушей.

– Нет. Нет, конечно… – Джина покачала головой и усмехнулась. Не будет же она рассказывать ему, что и сама, по странному стечению обстоятельств, родом из Асцаина. – А ты у нас, оказывается, второй профессор Горанов?

– Горанов делает уклон именно в русскую, мне нравится литература вообще, – сухо отозвался Вацлав. – Он сказал, что, скорее всего, ты не будешь участвовать в подготовке вопроса по «Митиной любви». Так он был прав? Или нет?

Святые небеса, он так серьезно смотрел на нее своими призрачными серыми глазами в ожидании ответа! Так по-дурацки зачесанные набок темно-русые волосы… Почему никто ему не скажет, что эту классическую наглухо застегнутую рубашку нужно спрятать куда подальше, а лучше сжечь!

– Разумеется, Горанов был не прав! – наигранно возмутилась Джин. – Если честно, с учебой у меня всегда было не ахти, но сейчас я хочу исправиться и следующий семинар – отличная возможность доказать всем и себе в том числе, что я чего-то стою. Я как раз искала тебя, хотела поговорить об этом! На самом деле, здорово, что мы будем делать это задание вместе. Надеюсь, ты поможешь мне, Вацлав?