Мой первый встречный босс

– Сколько вам сахару?

– Нисколько, – буркнула я. – Без сахара.

Взгляд моего гостя остановился на окне, и какое-то время Юрий Витальевич как-то уж слишком внимательно всматривался в темноту.

Что там еще? Его машине было мало приключений, и сейчас ее кто-то угоняет? Прямо вместе с новым фонарем?

– А точно шрама не будет? – недоверчиво спросил он и осторожно потрогал заклеенную щеку кончиком пальца. И я поняла, что всматривался мой босс ни в какую не в темноту, а в свое отражение в стекле.

– Гарантированно, – как можно убедительнее сказала я.

Еще не хватало, чтобы он отковыривал пластырь, чтобы смотреть, как там все срастается.

– А если и будет, у вас вон целая клиника, как-нибудь подправят.

– Вы об этой клинике? – он очертил пальцем что-то вокруг.

– Об этой, конечно, или у вас есть какая-то еще?

– Нет, в этой очень дорого, я, пожалуй, воздержусь.

Я усмехнулась:

– Так вы же тут хозяин, для вас бесплатно.

– Нет, нет, нет, – запротестовал Юрий Витальевич, – никаких бесплатно! Вот так сделаешь однажды исключение, а потом понабегут. Так и будешь работать бесплатно да по дружбе.

Я притворно вздохнула:

– Эх, а я уже понадеялась, что по блату можно будет что-нибудь подправить.

Он развернулся и с подозрением покосился на меня, а потом наклонился близко-близко и с минуту рассматривал. Я замерла, стараясь не дышать. Что, черт возьми, происходит? Наконец, словно удовлетворенный осмотром, он отклонился.

– Нет, вам ничего менять не надо, у вас все идеально.

Я рассмеялась, чтобы скрыть неловкость.

– А вы разве врач?

Он тут же парировал:

– Чтобы заметить, что вам ничего не нужно менять, необязательно быть врачом.

На это я не нашлась, что ответить, и решила промолчать. В конце концов, можно ведь просто принять комплимент и ничего не говорить.

– К тому же у вас огромный долг за ремонт автомобиля, так что в ближайшее время вы ничего подобного не сможете себе позволить.

Что ж, я уже даже не удивилась. Кажется, начинаю понемногу привыкать.

– Ешьте, пожалуйста, печенье, – невозмутимо ответила я на это. – А то прямо видно, что еще чуть-чуть, и вам станет очень нехорошо.

Он посмотрел на меня подозрительно, словно пытаясь понять, был ли у этой фразы какой-то скрытый подтекст, но я лишь придвинула к нему раскрытую пачку.

13

Юрий Витальевич послушно взял печенье. Попробовал бы он этого не сделать! Я, между прочим, из-за этого печенья рисковала собственной шеей. Более того – репутацией! До сих пор страшно подумать, что было бы, если бы Катя проснулась.

Под моим пристальным взглядом он откусил кусочек… И сразу стало ясно, что что-то не так.

– Что, печенье от чистого сердца вам не очень зашло? – издевательски-сочувственно спросила я. – Понимаю, вы не привыкли к такой демократичной еде. Но, как говорится, чем богаты. А ведь я предлагала…

Но он не дал мне договорить. Поискал что-то глазами, подозреваю – урну, чтобы выплюнуть, но не нашел. Проглотил печенье, поморщился.

– Нет, к демократичной еде я отношусь вполне… демократично, – Юрий Витальевич перевернул пачку и стал вглядываться в надпись, – а вот к просроченной – не очень.

Хм… К этому я была не готова.

– Что, правда просроченное?

Я тоже потянулась к пачке, рассмотрела… обнаружила заветные цифры и почувствовала, что щеки мои загораются. Просроченное – это не то слово. Срок годности этого печенья истек полтора года назад!

Мда… Вот это я понимаю, угостила от всей души. Нехорошо вышло.

– Простите, но я здесь совсем недавно работаю, я не знала, – залепетала я, извиняясь.

Любой приличный человек постарался бы сгладить неловкость, принялся бы заверять проштрафившегося, что ничего ужасного не случилось. Любой. Но не Юрий Витальевич.

– Наверное, зря я сюда явился. В любом другом месте меня бы не пытались отравить. Полтора года! Может быть, мы осквернили какую-нибудь местную реликвию? Может быть, это вообще памятник?

Ну да. Он с удовольствием издевался надо мной, даже когда для этого не было никакого повода. А тут повод был. Да еще какой! Так что нужно приготовиться к новой порции сарказма.

– Не знаю, меня в местные обычаи и ритуалы пока еще не посвящали, – извиняться сразу расхотелось.

Юрий Витальевич покачал головой:

– Ну нет, эту гадость определенно нужно чем-то закусить.

Он встал и направился к автоматам:

– Какой вы шоколад предпочитаете, белый или черный? О, здесь еще есть с начинкой! – Юрий Витальевич в роли официанта был, во-первых, неубедительным, а во-вторых, очень громким.

Того и гляди разбудит тут всех!

– Никакой я не предпочитаю.

Я хотела было ему сказать, что предпочитаю остаться в той весовой категории, в которой и сейчас, поэтому единственная «вредность», которую себе позволяю – это тот самый капучино без сахара. И уж точно не стану есть шоколадные плитки. Особенно ночью. Но потом передумала. Не хотелось, чтобы разговор сводился к моей фигуре.

– Ну, как хотите, – легко согласился он. И отправил в купюроприемник бумажку.