Девианты

Услышав это, она резко обернулась от испуга, но потом вмиг успокоилась.

– А! Это ты! Что тут делаешь? – впервые, абсолютно без какой-либо агрессии или страха, сказала Эш.

– Юджин попросил меня, стоять на стрёме, раз я всё равно не сплю, а ты? – сказал я, присев рядом с ней.

– Сегодня нет ветра. Обычно в такие ночи я выхожу смотреть на звёзды, – меланхолично ответила она.

– Звёзды? Но ведь, наверное, холодно?

– Юджин сделал мне экипировку. Всё-таки он ценит всех людей, которые помогают ему, особенно самых умных. Хотя мы тоже ценим его не меньше, особенно Тома. В любом случая, скоро целая команда с такой же экипировкой отправится в очень далёкое путешествие, – сказала она, переваливаясь из положения сидя на спину.

– Да, мне говорила об этом Томоко.

– Позволь спросить, каким был твой мир? – всё также меланхолично, не отрываясь от звезд, спросила она.

– Томоко спрашивала меня о том же самом. Ну, обычный. Города, люди… много людей и, наверное, большее разнообразие в еде.

– Наверное, вам было скучно в этом мире. Ведь люди всё время что-то изобретали, к чему-то стремились, пытались чего-то достичь, – сказала она, слегка улыбаясь звёздам.

– Ты считаешь, что это плохо?

– Ну, как сказать, я просто живу, радуясь жизни. Цель Юджина, например, достичь этой дурацкой сферы. Лично для меня это не имеет смысла, раньше, в детстве, возможно и имело, но сейчас… я просто хочу жить, учиться, может быть, влюбиться, а условия этого мира мне для этого вполне подходят, – сказала она, вернувшись в меланхоличное состояние. – Этот мир даёт нам возможность выживать, не задумываясь над смыслом жизни, мы просто стремимся к её сохранению. И потом, вряд ли в этой сфере я смогу смотреть на звёзды.

– Дело всё-таки в звёздах?

– А ты попробуй посмотреть на них! – понимая моё состояние, Эш, словно ребёнок, предложила мне это сделать. – Ложись рядом и посмотри на небо, – ярко улыбнулась она.

Я сделал всё так, как она просила, и то, что я увидел в небе, невозможно было сравнить с тем, что я видел в своём времени.

Миллиарды ярких звёзд переливались на фоне тёмного неба. Их свет был настолько ярким и таким белоснежным, что казалось, будь они ещё ближе, и я бы взял их в ладонь. Удивительно было то, насколько красочно они сияют. Я смотрел на эти звёзды, которые то и делали, что сверкали, гасли, и в какие-то моменты оставляли свои звёздные хвосты. Что удивительно, в далёком расстоянии я увидел огромную красную звезду. Нет, не звезду – это был Марс, огромная красная планета, которая соседствует с Землёй. Неужели я могу разглядеть всю её красоту почти невооруженным глазом? Раньше она просто была видна, как и все остальные звёзды. Далее всё небо окружал млечный путь. Он был таким удивительным и ярким, разные цвета были разбросаны по всему небосводу. Бежевый, красный, белоснежный, синий, где-то даже мелькали и другие цвета. Не могу вспомнить даже одной картинки, в которой я бы видел столько цветов и такое разнообразие их в звёздном небе. В этот момент я вспомнил красивый стишок о млечном пути.

– Где-то там, далеко, далеко, кто-то пролил молоко, – сказал я это вслух, сам не понимая, зачем.

– Что? – спросила Эш, удивлённо посмотрев на меня.

– Я помню, как мне кто-то рассказал этот стих в моём времени.

– Стих? Молоко? По-моему, это немного странно, – сказала Эш, ярко и нежно улыбнувшись.

– Ну, в наше время мы пили коровье молоко, и какой-то поэт сравнил млечный путь с пролитым молоком.

– А не плохо придумано, – слегка засмеялась Эш.

Вдруг в небе что-то ярко засветилось. Это «что-то» исходило прямо от сферы, которая блистала ярко-голубым светом в ночи. А это «что-то» было чем-то похоже на ракету, или нет, взлётный аппарат. Оно устремлялось высоко, прямо к звёздам. Довольно-таки красивое зрелище! Словно, я смотрю на действительно взлетающую ракету.

– О! А вот и она. Значит мне пора, – сказала Эш, встав с песка и отряхнув его с себя.

– А что это?

– Не знаю, но оно четыре раза в день улетает куда-то вверх. Может быть, ракета, или спутник, кто знает этих людей из сферы, – всё также бодро говорила Эш.

– Кстати, Эш, я кое-что вспомнил, – сказал я, оставаясь в том же положении и на том же месте.

– А? И что же? – спросила она удивлённо уже рядом с люком.

– Когда я спал, мне всё время снилось, что со мной кто-то разговаривает, всегда о чём-то спрашивает. Этот человек напоминает мне тебя. Это ведь плохо?

– Глупенький, – ласково сказала Эш, подойдя ко мне. – Ты ведь и не забывал этого, – сказала она присев, а следом поцеловав меня в лоб. Я спать, пока! – радостно сказала она и ушла.

И правда, Эш скорее всего подумала, что я говорю про неё, ведь я помню, как она разговаривала со мной, когда я спал. Я отчётливо помнил её тёплый голос. В каком-то смысле, возможно, я имел в виду именно её. Тогда кого же мне напомнила Эш? Какого-то близкого мне человека…

Яркий свет…

Яркий свет забил мне прямо в глаза, и я перестал понимать, где я нахожусь, кто я, и что я делаю. Мысли путаются и непрерывно перемещаются. Невероятно глупые мысли! Так бывает, я думаю, у каждого, когда ты думаешь о чём-то, а потом мысли медленно и плавно переходят в абсурд – из этого абсурда и рождаются сны.

-–

Я сидел… Собственно, как обычно, я сидел и ничего не делал. Не было ни мыслей, ни сути, ни реальности, только то, что я называю абстракт. То, что я называю непрерывным течением времени и сути, непрерывным течением мысли бессмысленных, но в то же время осознанных действий. Абстрагироваться от реальности и попасть в неизвестность – вот место, где ты чувствуешь, где нет этой пустоты, где нет жалкого страха смерти, где есть ощущения. Это то, что ты чувствуешь до глубины своих костей и абстрагируемой души, то, что люди называют эмоциями, сумасшествием, да и в конце концов самой душой.

– Красивые слова, не правда ли, Доктор? – сказал я, явно ухмыляясь перед ним.

– Неужели ты так отчётливо помнишь эти слова? – смешно говорил он, словно поддерживая мой тон.

– С того дня трудно что-то забыть, хотя по всей видимости я забыл, – сказал я ему прямо, не оборачиваясь на его подходящий ко мне силуэт.

– Уже прошло много времени, ты потерял свою сущность и свой смысл, – сказал он, присев напротив меня на ровную и чистую несуществующую поверхность.

– Только в мире. А здесь я всё помню и всё осознаю. Но с другой стороны, от этих целей в этом мире смысла нет.

– Вот и я о том же, – сказал он, потянувшись. – Ты мне лучше скажи, как у тебя с красным? – любопытно сказал он, подняв свои густые брови.

– Встречал его разок, однако в последнее время даже не говорил с ним, – задумчиво ответил я.

– Твой мозг развит достаточно, чтобы решить всё это! – с улыбкой сказал мне он.

– Но в то же время именно это ему и мешает, – остро ответил я.

И вот, он исчез, столь знакомый человек. Стоп! Минуту назад я помнил его имя.

И где же я был, что это за место – место, не имеющее объяснения, что, наверное, и не нуждается в нём, ведь это место за гранью нашего понимания, за гранью нашей мысли. И даже если его описывать словами, не хватит слов, чтобы полностью выразить сего сущность, сущность, которой и нет в принципе. Многие сочтут это абсурдом, кто-то просто не поймёт, а кто-то сочтёт это гениальным. Сомневаюсь, что все три сущности каким-либо образом будут правы, но и то, что они не правы, тоже глупо отрицать. Так, о чём это я? Перетекающее событие из мира сего небытия, и мира нашего существования медленно переходит грань самоосознания и возвращается.

Чьи эти глупые не имеющие смысла слова? Что же это?

Снова яркий свет…

Яркий свет, который постепенно затихает во мраке пустоты и неведения.

И я возвращаюсь в нашу реальность.