Дом страха

Он кивнул.

– Только в прошлом году трижды. По-моему, более чем достаточно.

– Надо думать.

– Ну а вы? – спросил Клинт. – Чем вы обычно занимаетесь в качестве детектива полиции Гленмор-Парка?

– Ну, в отделе уголовного розыска Гленмор-Парка у детективов нет какой-то особой специализации. Так что… наркоторговля, проституция, кражи… да практически всем.

– И вам нравится? В смысле, ваша работа, а не… проституция и убийства.

– В основном да, – произнесла Ханна после некоторой паузы. – Хотя иногда тяжеловато это выносить. Я думала, что наращу толстую кожу, и иногда кажется, что так и есть, – но когда за нее все-таки что-то пролезает, то так и остается со мной.

Клинт с серьезным выражением лица кивнул.

– Эта беседа начинает немного напрягать, – пробормотала Ханна. – Мне было больше по вкусу, когда мы обсуждали всяких педофилов в наших краях.

– Давайте тогда сменим тему, – жизнерадостно отозвался Клинт. – Как вы отпраздновали День святого Патрика?

Ханна лишь удивленно заморгала при такой смене темы.

– Я не праздную День святого Патрика.

– В самом деле? Почему?

– Потому что я иудейка.

– О! – Клинт на секунду примолк. – Так что, вы ничего не делали?

Ханна замешкалась с ответом.

– Не совсем так. А вы что делали?

– Ничего. – Он пожал плечами. – Хотел вначале пойти на парад – в Бостоне его проводят с большой помпой. Но подвернулась очередная работенка. Так вы еврейка?

– Да, – кивнула она.

– Выходит, отмечаете еврейские праздники вроде Рош ха-Шана и, э-э… – тут он на секунду замялся. – Йом Кипур?

– Ну, формально говоря, Йом Кипур не празднуют, – уточнила Ханна. – Во время него постятся и молятся.

– Точно. И вы тоже?

– Нет. Я не особо следую традициям. А вот мой папа – тот да. Ходит в синагогу, молится и все такое. – Отец Ханны особо обратился к вере после развода с ее матерью, но она предпочла не делиться такими подробностями.

– Интересно.

– Правда? – спросила Ханна, скептически изогнув губу.

– Думаю, что да. – Клинт пожал плечами.

– А вы верующий?

– Нет, не особо.

– А ваши родители?

– Да. Католики. А я – нет.

– А почему?

– Потому что мой брат умер шести лет от роду, – ответил Клинт. – Мне сказали, что это Бог его забрал. Чушь собачья…

– О… – выдохнула Ханна, смутившись. – Сочувствую.

– Спасибо.

– А как он умер?

– Погиб в ДТП. Ехал на велике и вдруг свернул на проезжую часть. Никто не знает почему. Водитель был не виноват, да и скорость не превышал. Просто такое уж стечение обстоятельств.

Клинт почти молитвенным жестом переплел пальцы и положил руки на стол. Уставился на них. А когда опять заговорил, голос его звучал совсем тихо.

– Мне было восемь, и я ехал сразу за ним. – Он поднял глаза к потолку и заморгал. – Я нечасто про это рассказываю. А потом, это случилось давным-давно.

Ханна внезапно испытала побуждение схватить его за руки, крепко сжать их, сказать ему, насколько она сожалеет.

– Давайте-ка лучше двинем, – сказала она вместо этого. – Нам надо опросить следующего извращенца.

* * *

Бернард шагнул в пустой кабинет оперативников. В голове глухо пульсировало. Поспать ночью практически не удалось, а все утро он прокатался на пару с агентом ФБР, оказавшимся даже еще более болтливым, чем его тетя Лорена. А что касается болтовни, то тут превзойти тетю Лорену практически нереально. В конце концов Бернард сказал этому агенту, что ему надо срочно заняться какой-то бумажной работой – только чтобы избежать потока слов, изливающегося на его истощенный мозг. Прикрыв глаза, он сделал глубокий вдох, наслаждаясь блистательной тишиной кабинета.

– Детектив Глэдвин?

Со вздохом повернувшись, он узрел агента Манкузо, стоящую в дверях кабинета.

– Приветствую, – отозвался он. – Просто заскочил забрать, э-э… – тут пришлось обвести взглядом письменные столы, стулья и компьютеры, – кое-что.

– Есть минутка пообщаться? – спросила она.

– Конечно.

Манкузо устроилась в кресле Митчелла Лонни. Бернард сел в собственное, подкатив его ближе к ней.

– Мы уже опросили персонал школы, в которой училась Эбигейл Лисман, – сообщила она, – и определили подозреваемого.

– Ого! – обрадовался Бернард. – Это хорошо. Кто-то из учителей?