Нолин. Фарилэйн

Сефрин покачала головой.

– Я оставила там шарф. Ну… мне так кажется. Нигде не могу его найти, надеюсь, он там.

Это была ложь, и, хотя она не выходила за рамки закона, Сефрин видела в ней свое первое преступное деяние, совершенное по велению Голоса. Ей не требовалось разрешение, чтобы войти во дворец, но Сефрин хотела предвосхитить любые возможные вопросы. Если кто-то увидит, как она бродит по закоулкам дворца, она просто объяснит, что ищет потерянный шарф. Не очень надежное оправдание, но ни у кого во дворце не было причин для сомнений.

– Нет, это не дело, – сказал Андрул, и на мгновение она испугалась, что он знает – все знает. Сердце забилось быстрее. А он тем временем продолжил: – Не дело ходить без шарфа. Еще холода стоят. Похоже, в этом году фестиваль в честь Дня основателя придется проводить в помещении.

Она кивнула, улыбнулась – скорее, от облегчения – и не посмела сказать больше ни слова, когда Андрул взмахом руки пропустил ее.

Стена, которую воздвигли из-за Сури, окружала небольшой внутренний дворик, большей частью вымощенный каменной плиткой. Встречались и специально оставленные декоративные круги, где росли деревья. Сефрин помнила их еще саженцами. Теперь же, усыпанные молодой листвой, деревья превратились в гигантов, а их могучие корни сдвинули аккуратно положенную плитку. Понятия не имея, с чего начинать поиск, Сефрин направилась прямиком к главной двери. Она даже не знала, что ей предстояло украсть.Музыкальный инструмент? Как странно. Кто похитил ее сына и убил престарелую женщину ради рога? Многое в этой просьбе казалось абсурдным. Она слышала голоса в голове; нет, не голоса, поправила она себя, – всего один голос.

«Это лучше?»

Если бы она собственными глазами не видела спальню сына, залитую кровью Мики, и если бы с ней не было Сеймура, тоже ставшего свидетелем этого кошмара, Сефрин убедила бы себя, что превзошла Арвис и заслуживает награды за крайнюю степень отрешенности от реальности.

«Но мы оба видели сообщение».

И хотя монах не слышал Голос, это казалось не таким уж странным по сравнению со всем остальным. Голос даже придал некую структуру непостижимому. Она понятия не имела, что происходит, кому принадлежит Голос или как она могла его слышать. Но слова, пусть и ужасные, проложили путь к цели и указали ей направление. Сефрин посвятила всю жизнь тем или иным целям – обычное дело для рабочей лошадки. Перед ней стояла задача, которую необходимо было решить, и, какой бы страх она ни испытывала, она не отступит.

Интерьер дворца не отличался утонченной красотой более поздних сооружений. Вестибюль высотой в четыре этажа и высокую галерею опоясывали узкие оконца. Наверху, на стенах и частично на потолке, – изображения сцен Великой войны. Воины, скачущие на лошадях, развевающиеся знамена на длинных древках, тысячи бойцов на полях сражений; лучники, обороняющие ворота крепости. На одной из фресок на вершине холма стояли трое. Один из них сражался с чудовищем, напоминающим дракона.

Примечания