Мистер Белый. Воссоединение. Часть 3

– Вы чё, гоните? – Они смотрели на него каменным взглядом. – Двое лба не могут провести человека в камеру… – Провинившиеся сотрудники тюрьмы стали поднимать страдальца. – Не стыдно?

Солдаты посмотрели на него таким взглядом, более похожим на жалкий. Потом они молча ушли с добычей*, каждый закинув руку виновника себе на плечо. Обувь новобранца стала шаркать по всей свежеокрашенной кем-то земле.

Молодой парень принялся за дело вновь сторожить затхлый, но до сих пор прочный мост, откинув автомат себе за спину.

– Идиоты, – высказался он.

Глава 3.

Каждый раз, вдыхая новую порцию воздуха, ей становилось всё смятенней и тревожней. “Неужели всё наяву? Как такое возможно, что мои детские страхи воплотились в реальность? Отец поднял руку на маму… мама упала с треском… полилась кровь… меня забрали в детдом…”. Двор, по которому она гуляла и вовсе казался детским садиком: перегородка, отделяющий её и огромный мир, критически низкая, а на здании, из которого она недавно вышла – красовались смешарики… правда абсолютно не тех красок, каких знающие привыкли их видеть. Внешний вид заведения оставлял желать лучшего; трещины, присутствующие повсюду совсем скоро разрушат ад страданий*. Обычный, двухэтажный жилой комплекс ничем не отличающийся от настоящих. “А Ричард с Мартой? Не может ведь случиться такого, чтобы меня забыли? Нет, точно не может! Так, Лина! ХВАТИТ себе пудрить нос! Они должны придти! Я верю в это!”. Она зажала свою грудь руками и всё время подавала вид, что ей нехорошо. Окружали её песочница, горка и различные тренажёры для укрепления здоровья.

– Оп, не так быстро! – обратился к Ангелине пацан, что сидел на скамейке. И о боже! Его голос. Низкий приказной тон присущ только агрессивно-настроенным людям. Лина ни с того, ни с сего стала оглядываться по сторонам. Она смогла найти воспитателя глазами; он находился недалеко от входной двери и посматривал издалека за всеми ребятами. На душе стало легче.

– Да тут я! – властный голос становился пугающим. Барлоу непроизвольно обратила внимание на юношу. А у самой горло пересохло.

– Чего тебе? – вежливым расположением произнесла Ангелина.

Пацан сидел спиной к воспитателю; левую ногу приподнял на лавочку, а левая рука осталась висеть на колене. Он занёс свою руку между ног и стал сжимать да разжимать кукольный бугорок. Пацан всё ещё, не смыкая глаз смотрел на новенькую, по-хамски улыбаясь.

– Отсосёшь? – Пацан опустил глаза, как бы намекая – что именно. Его окружала толпа друзей.

– Что? – сказала она. Сердце гулко забилось. Парнишка выглядел на два года младше её. Лицо его было расписано шрамами, как гжелью на тарелке.

– Чё слышала! – Тот сплюнул на траву. – Поди-ка сюда. – Он кивнул головой в её сторону и сопроводил действие рукой, которая лежала всё ещё на коленке.

Голоса зрителей перешёптывались:

– Эта та самая новенькая!..

– Говорят, у неё родня крутая, вот поэтому её так торжественно вчера и приняли…

– Оу май гад!..

Ангелина направила взгляд с пацана на воспитателя; мужик с чёрной бородой смотрел в их сторону. На неё. Он стоял, пальцами впившись в свою талию. Сердце застучало быстрее.

– Слышь, малая! Ты и правда оглохла чтоль? – Пацан не выдержал и встал. Новенькая не двигалась, но смотрела на чувака. – Давай-ка я тебе уши прочищу своим членом? – Он резким хватом взял её за ухо и потянул вниз.

– Больно! Прошу, отстань! – Ангелина вдохнула мощной волной через рот и стала махать руками, преимущественно возле лица парнюги.

– Так! Вы на приёме у врача! Молчать! – Пацан дал тыльной стороной кисти прямо ей по голове. – Не дёргайся.

– Щас ухо порвёшь, урод! – взахлёб прокричала она.

– Не кричите, пожалуйста. Доктор лишь полечит Вас, – не без улыбки произнёс он, когда послышался звук собачки, лихо пробегающей в самый низ, благодаря заботливому хозяину. Ангелина не могла сопротивляться; её обхватили со всех сторон другие дети. Она орала как могла, но никто почему-то не приходил к ней на помощь. Казалось, самые сильные в этом заведении хулиганы и все им, как дворняжки подчинялись. Из дупла высунулся дятел. Барлоу его прекрасно видела, видела впервые. Малец наверное того специально ей на глаза показал; для пущего удовлетворения.

“О боже! Сейчас он засунет свою набухшую розовую штучку прямо мне в ухо! Господи, он туда кончит! Как мне потом после этого жить? А вдруг, когда я буду мыть ухо, то не достану до самого конца и у меня эта мазь пролежит всю оставшуюся жизнь со мной?! Или вдруг я дойду до такого места, где лопается перепонка? Моё правое ухо тогда будет всё время напоминать! И говорить, что я сама позволила это сделать!”.

Ангелина решительно отдёрнула голову, так, что успела на секунду отцепиться из руки мальчугана. И тут она снова увидела ЕГО; неотёсанный, в белом налёте, весь красный от раздражения… Лина закрыла глаза. Не исключено, сейчас девочка имеет все шансы потерять сознание. Тем не менее, стоит учитывать – скоро всё решится. Воспользовавшись моментом, она наугад нацелила свои зубы на мерзкий стручок ребёнка и рывком сумела его поймать. Чуть надкусить.

– АЙ!!!!!!!! – раздался голос пацана, как ни крути слышимый за пределами детского дома. – ТЫ ЧЁ ШЛЮХА ТВОРИШЬ ТО, БЛЯТЬ?!?

Он упал на протопанную траву, покрытый тонким слоем снега, и скрючился, подобно червяку, которого тронули веточкой. Ангелина, не долго думая, всю грязь, которая осталась у неё во рту, сплюнула точно в рожу пацану. Однако ему было всё равно, поскольку мальчик сконцентрировался совершенно на другой, гораздо выше страшной боли, зажмурив глаза.

Очевидцы смотрели на новенькую озлобленными лицами. Те, кто её держал, сжали руки сильнее, так что она пала к земле. Но, как бы то ни было, ей повезло – тем временем место происшествия настигал Ильдар Санчес. Ребята заметили его не сразу; только когда он подошёл вплотную. Громко прокашлявшись. Они расступились, выстроившись в круг, оставив жертву и, по-видимому главаря всей этой шайки одних. Стоны обидчика поутихли, также как и покачивания его тела по газону взад-вперёд. Надо думать, хотел показаться мужественным в глазах взрослого.

– Ангелина! Я не потерплю, чтобы в нашем заведении происходило насилие! Сегодня нам предстоит очень СЕРЬЁЗНЫЙ разговор. – Воспитатель потянулся за рукой виновницы.

– Но мистер Ильдар! Он первый начал! Вы сами всё видели! Почему Вы не под… – Подросток не вырывался, поскольку перечить воспитателю – не самый лучший выход в условной ситуации.

– Дорогая Ангелина! Ты не понимаешь. Я хотел осмыслить – играете вы или конфликтуете. Но при мгновении, когда ты оголила зубы – я всё понял, что игра даёт сбой. Это слишком, Ангелин. По причинному месту кусать, а тем более бить, негласными правилами морали запрещено. Ты ведь сама всё прекрасно понимаешь, как таблицу дважды два.

Барлоу сидела в позе сэйдза[3 - Досл. Сидение на ногах.] и смотрела на человека заплаканными глазами, к которому больше всего прониклась симпатией за эти два дня. Доверяла ему. А он её разочаровал. Она не знала, плакать ей снова или, в конце концов, наложить на себя руки… ведь исход один: над ней будут издеваться каждый божий день. Тут нет человека, который защитит тебя. Нет… наоборот! Все будут наблюдать, как над тобой глумятся.

– Вы… вы слышали как я орала! ОРАЛА, БУДТО МЕНЯ РЕЖ…

– Довольно! – Воспитатель небрежно дёрнул девочку за руку отчего та и встала. – Разговор будет сейчас же! Пошли!

– Почему Вы обращаетесь со мной как с животным и не считаетесь с моим мнен…

– А к тебе, Эмиль, скоро подоспеет врач. Главное, не делай лишних движений, – Обратился воспитатель к мальчику где-то тринадцати лет.

В толпе Лина успела разглядеть мерзкие ухмылки, смотрящие в её сторону. Двое-трое человек за плечами приятелей осторожно отважились показать средние пальцы.

Руководитель развернулся и направил курс на тюрьму ни в чём не провинившихся детей.

В ответ пацан лишь облегчённо простонал:

– Угу…

“Господи, зачем ты так со мной? Все против меня! Ещё эта трость побывала у меня во рту! Как же неприятно! Эти бактерии могут вызвать рак!.. Стоп. А может быть, Бог захотел так разрушить мои страдания? Надеюсь, что произойдёт всё быстро и безболезненно. Пожалуйста, Господи, хоть тут не подведи!”.

Как только мужчина в клетчатой рубашке и в светлых штанах скоропостижно вошел с подопечной в здание, их окружили люди. А точнее – один взрослый человек и ещё каких-то поменьше.

– Мы забираем Ангелину Барлоу, – бестактно и резко произнесла женщина, что аж сердце у мужчины внутри подскочило. Но на само?м взрослом фактор никак не отразился. Женщина. Тонкая, с милым лицом женщина… полных страданий. Лет сорок, а морщинки уже в некоторых местах проглядывались.

– Да куда ж Вам, если у Вас и так двое детей? – сказал мужчина, опустив вниз зрачки. Спиногрызы выглядывали из-за родителя. Лина с трепетным ожиданием подняла голову, услышав голос, до боли знакомый того, кто хотел её удочерить. И увидела их. О ФИ ГЕТЬ. На её лице предстала лучезарная улыбка, а в глаза залетели блёстки.

– Они выразили инициативу. А я слабый человек, уж поверьте. – Мать слегка улыбнулась, на миг показав свои белые ровные зубы. По ней видно, что она определённо шутит.

У Ильдара вырвался нервный смешок. В его голове крутились непредсказуемые мысли. Он хотел всё рассказать Ангелине: то, что она видела во дворе, была всего лишь постанова от лица самого мужчины, но не от лица ребят. Таким спланированным действием он бы формально отправил её в одиночную камеру, а сам бы взял её домой под опеку, поскольку понимал, что девочка не справится одна в столь гнилом коллективе. Он бы спас её, как однажды её отец спас его. И ничего бы взамен ни просил. “Теперь я проставлюсь не в лучшем свете… А момента, чтобы всё рассказать, уже не будет. Да они в суд подадут, если я начну извиняться перед Ангелиной при них, ведь по итогу вскроется, что я позволил издеваться над ребёнком!”.

– Ааа. Ну, в таком случае, пускай ребёнок подпишет согласие на удочерение и согласие опекунов, то есть Вас, на то,что Вы готовы принять ребёнка и у Вас есть всё нужное для его обеспечения.

– Хорошо. – Обри подошла ближе, вещая кивком: КУДА ИДТИ. Но воспитатель, в свою очередь, допустил ладонь к её суконной шинели, к боку плеча, говоря:

– Извините за нескромность. Я так полагаю, семья у Вас неполная?

– Да. А как Вы это поняли? – Женщина взяла его руку и подарила мужику в клетчатой рубашке с синий полоской. Он сложил свои ладони перед ней в замок.