Фантум 2013. Между землёй и небом

– Лучше бы мы пошли в корпус «F», – процедила сквозь зубы Лана. – У меня ещё в цеху юбка от взглядов засалилась, а сейчас мне кажется, что по мне стекают потоки виртуальной спермы…

В том, что вместо заявленного в документах «медицинско-исследовательского центра» гостям пришлось посетить деревообрабатывающий цех, был тоже виноват Бенито. У Ланы и Иеронимо давно оформлен допуск к материалам третьего уровня секретности, у Карлоса обнаружилось журналистское разрешение на второй уровень. Умберто был готов сделать вид, что просто ошибся при подсчёте количества палочек в римской цифре. А вот Бенито, как выяснилось, за четыре года активной политической деятельности не удосужился подать бумаги, необходимые для оформления допуска хотя бы к первому уровню секретности.

– Ничего, наша культурная программа подходит к концу, – хмыкнул Карлос. – Вот сейчас баланды похлебаем и поедем.

– По-моему, мы ещё должны присутствовать на концерте рок-группы заключённых, – заметил Иеронимо.

– К чертям концерты, – сказала Лана решительно. – Я уезжаю домой сразу после обеда.

– Подбросишь меня до Вьедмы? – спросил Карлос.

Лана кивнула.

Её внимание привлёк парень в грязной майке и поношенных штанах цвета хаки, сидевший за соседним столом. Его одежда не походила ни на униформу заключённого, ни на обмундирование служащих колонии, а других людей в столовой не могло быть просто по определению. С обоих концов стола нависало по охраннику. Они бдительно следили за тем, как парень ест. Иеронимо тоже обратил внимание на удивительного заключённого.

– Карлос, посмотрите вон на того прелюбопытнейшего субъекта, – сказал демократ журналисту. – В этом парне есть что-то очень неправильное, вы не находите?

– Да, действительно странно, – заметил Карлос. – Он сидит за столом, рассчитанном на восьмерых, совершенно один.

– Может, это родственник Умберто? – предположил Иеронимо. – Что охраняем, то и имеем?

– Не похоже, – покачал головой журналист.

Словно услышав, что речь о нём, парень посмотрел на гостей. Он вдруг клюнул носом вперёд и схватился за голову обеими руками. С кухни донесся пронзительный женский визг. Что-то громко зашипело.

– Похоже, наш Бенито перестарался, – усмехнулся Карлос.

Из дверей кухни появились люди в серых и чёрных меховых куртках, в грубо сделанных масках волков и лис. «Что за нелепый маскарад», – подумала Лана.

И вдруг она поняла, что это не маскарад. Мозг услужливо свёл увиденное к реалистическому минимуму. Но в столовую действительно ворвались волки, лисы и медведи. Они действовали слишком слаженно для диких зверей.

Странный заключённый обернулся и тоже увидел вошедших. Он протянул руку и налил себе кофе из алюминиевого кофейника. Лана услышала, как брякнула цепь, которой посуда была прикреплена к подносу.

Мир вокруг превратился в мешанину серых, чёрных и зелёных мазков. И на этом полотне безумного импрессиониста то тут, то там раскрывались алые цветы. Реальность быстрым скачком сузилась до размеров клыкастой вонючей пасти. Лана ударила коленом в мягкое. Чудовище прихватило её зубами за плечо и стиснуло так, что у Ланы потемнело в глазах. Лапы разжались, а на бедро ей хлынуло что-то горячее. Лана с яростью посмотрела вниз. Кровь хлестала из распоротого брюха чудовища прямо на руку Карлоса с ножом. Журналист обхватил её за талию и затащил под стол.

– Ты что, всегда с ножом ходишь? Как же ты пронёс его мимо охраны? – хохоча, спросила Лана.

В столовой стоял такой вой и грохот, что голос можно было не понижать.

– Обижаешь, Лана, – улыбнулся журналист.

Под стол сунулось огромное свиное рыло. Лана заехала ногой по пятачку. Кабан кинулся наутёк. За крышку стола уцепились огромные чёрные когти. Стол взмыл в воздух. Медведь неодобрительно глянул на людей. А потом вокруг стало очень много шерсти. Вонючей, мокрой шерсти. Зверь развернул женщину спиной к себе. Лана рванулась вперёд – быть насаженной на этот кол ей совсем не хотелось. Монстр рыкнул и сжал её плечо. Раздался оглушительный хлопок. Медведь отпустил женщину, осел назад.

Лана подняла глаза. Перед ней стоял тот самый любитель кофе. В одной руке он держал автомат, а вторую протягивал ей. У Ланы перехватило дыхание от ужаса и отвращения. Его рука по самое плечо была в бело-розовых ошмётках. С пальцев капала кровь. Заключённый вздохнул и вытер руку о штаны.

– А так? – спросил он.

На этот раз Лана не раздумывая вцепилась в кисть, всё ещё порядком скользкую. Парень сильно дёрнул и вытащил женщину из-под трупа монстра. Лана хотела выпрямиться, зацепилась ногой за лапу и упала. Заключённый подхватил её свободной рукой. Лана уткнулась носом прямо ему в грудь.

– Ты бывала на «лестницах в небо»? – спросил он, увидев шрамы на её ушах.

– Да, – пробормотала Лана.

– Курт, – раздалось откуда-то с пола. – Курт…

Лана отстранилась и поправила сбившиеся волосы так, чтобы прикрыть уши. Курт направился к куче мохнатых тел – она образовалась на месте того стола, за которым он обедал. Лана огляделась, ища Карлоса и Иеронимо. Столовая выглядела примерно так же, как Гоморра утром следующего дня после того, как её покинула семья Лота. Однако мёртвых людей на поле битвы осталось не так много.

– Куда же делись люди? – задумчиво произнесла она.

– Они увели их с собой, – сказал Курт и обратился к погребённому под трупами охраннику: – Брось автомат, Хуан, с ним ты не вылезешь, зацепился за что-то…

– Карлос! – крикнула Лана, не обнаружив в поле зрения никаких частей тела, которые могли бы принадлежать журналисту. – Иеронимо!

– Я не могу, – прохрипели из-под трупов. – Это же табельное оружие…

– Я здесь, – раздался голос журналиста за спиной Ланы.

Она повернулась и увидела Карлоса. С левой стороны его носа наливалась огромная слива. Карман пиджака, вырванный с мясом, висел на каких-то нитках. Грудь журналиста украшала смазанная кровавая пятерня.

– Похоже, что рок-концерт на сегодня отменяется, – сказал Карлос бодро. – Или это он был? Оригинальное звучание, ничего не скажешь…

Лана засмеялась и обняла его. Раздался звук, с которым пробка вылетает из бутылки, – Курт выдернул-таки Хуана из-под тел вместе с автоматом. Они подошли к Лане и журналисту.

– Слышь, ты, фанат тяжёлого рока, – сказал Курт, – нацеди-ка лимонаду. И струю сделай посильнее, чтобы пузырьков побольше было.

– Сам нацеди, коли охота, – сказал Карлос.

– Это не мне, – сказал Курт. – Это тебе.

– Я уж сам решу, когда и что мне пить, – заметил Карлос.

Курту надоело препираться. Он закинул автомат за спину и мгновенно оказался рядом с журналистом. Он сильно ударил Карлоса под дых. Тот согнулся. Курт схватил Карлоса за волосы, подставил лицо под кран и открыл его.

– Прекрати! – завопила Лана.

Она бросилась к журналисту, но Хуан поймал её за плечо.

– Тихо, сеньорита, – сказал он.

Лана увидела следы зубов на его волосатой руке. Кровь ещё не запеклась, и, когда охранник напрягся, выплеснулась из круглых ранок.

Коричневые струйки текли по лицу Карлоса и забирались за воротник. Журналист хрипел и отплёвывался. Наконец Курт решил, что достаточно, и отпустил его.

– Умойся, – Курт кивнул на чудом уцелевший у стены питьевой фонтанчик.

На этот раз Карлос не стал спорить. Ходить в липкой корке ему совершенно не хотелось. Пока он плескался, Курт вытянул из стаканчика на агрегате пару красно-белых соломинок и убрал в карман штанов.

– Мама, роди меня обратно, – вдруг сказал он с неподдельным изумлением в голосе. – Это ещё кто?