Комната ужасов

Парень залез в машину и тут увидел девушку. Ее зад в потертых джинсах походил на бицепс культуриста, но над серо-белым поясом выделялся предательский валик жира. Джейми врубил передачу.

Он ехал так тихо, что было слышно стаккато ее каблучков по асфальту. С каждым ударом каблучка по плотно обтянутой джинсовой ляжке пробегала рябь. Она знала, что ее рассматривают. Вскинула голову, прямые волосы взметнулись, опустились на шею.

Джейми поравнялся. Черная хлопковая водолазка натянута так, что просвечивает розовое. Джейми силился отыскать хоть какое-то шевеление страсти: чтобы Оно поверило.

– Покатаемся? – промямлил парень через открытое окно. – Покататься хочешь? – повторил он погромче. Она повернула голову, глянула на Джейми, на машину, снова на Джейми.

– Конечно.

Девушка втиснулась в машину:

– Джейми, правильно?

– Правильно.

– Не Джим?

– Не Джим, не Джеймс, и не Джимми. – Он ощетинился, – Меня крестили как Джейми, это шотландское имя. Старинное хайландское имя. И я им горжусь.

– Извини. Конечно. – Она прикусила губу. – Джейми так Джейми. А ты носишь эту их юбку?

– Кильт называется. Нет, не ношу.

Она положила руку ему на колено. Ногти были отточены как раз, чтобы царапать.

– Жаль. Тебе бы пошла. Забавно, наверное, чувствовать себя, как девочка.

Он заставил себя похлопать по вторгшейся руке. – Куда?

– Дома меня никто не ждет. Есть мысли? – Лапка сжала коленку.

– Ко мне?

– Ну! Славненько. Меня, кстати, зовут Руби.

– Да нет, ты – бриллиант.

Она хихикнула.

Джейми выехал. У ворот была стоянка для велосипедов и мотоциклов. Здоровенный «Харлей» с ременной передачей возвышался над рядом мотоциклов, как слон над стадом овец.

– Смотри! Зверь, а? – Руби задохнулась от восхищения. – Это Хэнка. Кла-а-ассная вещь. – Она все затряслась от возбуждения. Одна грудь задела Джейми. Его передернуло.

– Хэнк свой шлем забыл, – заметил он.

– Надо спятить, чтоб его тронуть. Нет таких.

– Нет?

Он подрулил поближе к ряду. Поравнявшись с «Харлеем», он протянул через открытое окно руку и сдернул висящий на руле шлем.

– С ума сошел? Хэнк тебя уроет!

– У нас уже был разговор с Хэнком. Я с ним разобрался.

– Ну ты ва-ще! Я тащусь! – Руби пристроилась поближе, обе руки уже елозили по внутренней стороне его ляжки. Плоть его сжалась.

Он повернул. По обе стороны – ряды кленов.

– Чего это за улица? Сроду здесь не была.

– Это не улица. Это проезд к нашему дому.

– Предки богатые?

– Спрашиваешь.

Грязная ее ладонь уперлась в шов на его джинсах, там где сходятся ноги. Джейми чувствовал запах изо рта.

– Ты любишь играть? – спросил он.

– Смотря во что.

– В детские игры. В прятки, например.

– Ну! Или в бутылочку. Я раз в раздевалочку играла, в покер. В покер я паршиво играю.

– Я не умею в покер. А в раздевалочку в трик-трак? – Первый раз слышу.

– Тем лучше. Но сначала в прятки, ладно?

– Ладно!

Джейми припарковался и помог ей вылезти.

– Есть место, как для пряток придуманное. Когда-то была зала, для балов. А сейчас – маленькие комнатки. – Он открыл входную дверь и повел Руби по лестнице. – Вот они. Маленькая комнатка. Два выхода. Куда ни пойдешь, там другая комнатка, опять два выхода. Как лабиринт. Иди, прячься. Если нашел – поцелуй. Идет?

– А где твои предки?

– Не волнуйся. Нам никто не помешает.

– В таком случае давай играть как следует. Что это за ставка, поцелуй? Давай на желание, как дети. – Руби прижалась к юноше. Низ ее живота терся о его бедро. – Только желания у нас будут взрослые. Ладно? Ты меня найдешь, я придумаю кое-что, тебе понравится. А потом я буду водить.

– Здорово придумано. Давай, начинай. Я найду чтонибудь выпить, потом пойду искать.

– Только не долго. Я сильно прятаться не буду. Если ты будешь хорошо себя вести, я не скажу Хэнку про шлем.

– Я верю тебе, дорогая, ты не донесешь на меня. На этот счет у меня нет сомнений!