Охотники за скальпами

Мы с Годе проснулись до рассвета. Мой спутник отправился искать проводника и седлать лошадей. Я остался в комнате, чтобы выпить чашку кофе перед отъездом. Мне помогал хозяин трактира, который тоже встал и теперь стоял рядом со мной в своем серапе.

И тут я услышал, как Годе кричит:

– Mon maitre! Mon maitre![62 - Хозяин! (фр.)] Мошенник сбежал!

– О чем вы говорите? Кто сбежал?

– О, мсье, этот мексиканец, сбежал и увел мула. Allons, monsieur, allons![63 - Идемте, мсье, идемте! (фр.)]

Я в тревоге пошел вслед за канадцем в конюшню. Моя лошадь – но нет, слава богу, она на месте! Нет одного из мулов, macho[64 - Самец (исп.)]. Того самого мула, на котором наш проводник приехал в Сокорро.

– Может, он еще не уехал, – предположил я. – Он еще может быть в городе.

Мы послали на поиски и сами искали повсюду, но бесполезно. Наконец нас избавил от сомнений один их базарных продавцов, рано приехавший в город: он сказал, что встретил нашего проводника у реки, и тот галопом скакал на муле.

Что нам было делать? Следовать за ним к Париде? Нет, такая поездка будет бессмысленной. Я знал, что он не настолько глуп, чтобы ехать туда. Но даже если бы он это сделал, было бы глупо добиваться там правосудия, поэтому я решил оставить его до возвращения торговцев; они помогут мне найти вора и потребовать у властей наказать его.

К сожалениям о потере мула примешалась своеобразная благодарность, когда я положил руку на морду своей фыркающей лошади. Что помешало ему взять не мула, а лошадь? Я никогда не мог найти ответа на этот вопрос. Могу лишь объяснить это тем, что ему удобней на муле возвращаться, или его крайней глупостью.

Я попытался найти другого проводника. Обратился к трактирщику, но безуспешно. Он не знал ни одного mozo[65 - Слуга (исп.)], который согласился бы на поездку.

– Los Apaches! Los Apaches!

Я спрашивал бездельников на площади.

– Los Apaches!

Куда бы я ни пошел, мне везде говорил Los Apaches! И качали указательным пальцем перед носом – в Мексике это распространенный жест отрицания.

– Ясно, Годе, что проводника нам не найти. Придется идти в эту Хорнаду без него. Что скажете, путешественник?

– Согласен, mon maitre, allons!

И вот в сопровождении своего бесстрашного спутника, с одним вьючным мулом, я направился в пустыню. Ночь мы провели в развалинах Вальвердо и на следующее утро направились в «Смертельное путешествие».

Глава одиннадцатая

Смертельное путешествие

Через два часа мы достигли перехода Фра Кристобаля. Здесь дорога отворачивает от реки и углубляется в безводную пустыню. Мы прошли мелким бродом и оказались на восточном берегу. Здесь мы тщательно заполнили свои xuages[66 - Сделанные из тыквы сосуды для перевозки воды в пути. Их используют по всей Мексике. В них вода сохраняется лучше и остается более прохладной, чем в обычных оловянных флягах. Удобнее всего «двухголовая» тыква, ее за перемычку удобней подвешивать к седлу.] и дали возможность животным пить, сколько они хотят. После краткой остановки для отдыха и мы поехали дальше.

Мы проехали совсем немного, как поняли, что это ужасное путешествие названо верно. Вдоль дороги лежали кости разных животных. Среди них были и человеческие кости! Белый шар с улыбающимися зубами и неровными швами – это череп человека. Он лежит рядом со скелетом лошади. Лошадь и всадник упали одновременно. Упали и умерли в отчаянии, хотя вода была близко. Если бы они знали это, могли дойти из последних усилий!

Мы увидели скелет мула, с седлом и старым одеялом, истрепанным на ветру.

Другие предметы, принесенные людьми, бросались в глаза. Измятая фляжка, осколки стеклянной бутылки, старая шляпа, обрывок чепрака, шпора, рыжая от ржавчины, порванная подпруга и много подобных символов, говорящих вдоль дороги на своем печальном языке.

Мы еще только на границе пустыни. Мы свежи. В каком состоянии достигнем мы противоположного края? Оставим ли мы такие же сувениры?

Когда мы смотрели на сухую равнину, бесконечно уходящую вперед, нас мучили дурные предчувствия. Мы боялись не апачей. Сама природа стала врагом, которого мы страшились.

Ориентируясь на следы фургонов, мы двигались вперед. И молчали, словно онемели. Горы Кристобаль постепенно опускались, и вскоре мы «не видели землю». На востоке виднелись хребты Сьерра Бланка, но взгляд на юг не встречал никаких преград.

Солнце жгло все сильней. Я с самого выхода знал, что так будет. Утро было прохладное, на реке и в воздухе туман. В своих странствиях я много раз замечал, что такое утро предвещает очень жаркий день.

Солнце продолжало подниматься, и с каждым мгновением лучи его становились все более горячими. Дул сильный ветер, но он не приносил прохлады. Напротив, он вздымал в воздух горячие кристаллы, и они нещадно жгли нам лица.

Солнце достигло зенита. Мы шли по зыбкому песку. Много миль мы не видели никаких следов растительности. Следы фургонов больше не показывали нам дорогу. Их замели песок и пыль.

Теперь мы шли по равнине, заросшей полынью и колючими кустами.

Кривые колючие ветви мешали продвижению. Часами ехали мы сквозь заросли горькой полыни и наконец достигли другого района, песчаного и неровного. Длинные хребты отходили от гор и опускались в это пространство сухого песка. Время от времени нас подбадривали серебристые листы полыни. Вокруг была только пустыня, без следов и без деревьев.

Тропическое солнце отражалось от яркой поверхности, и эти отраженные лучи почти ослепили нас. Ветер стал слабей, и облака пыли висели в воздухе, медленно двигаясь.

Мы шли вперед без проводника и без ориентиров, по которым можно было бы проверить курс. Мы были в замешательстве. Нас окружала какая-то заколдованная местность. В небо вертикально вздымались песчаные башни, нагроможденные ураганами. Эти башни двигались по равнине. Они были желтые и блестящие. Солнце отражалось от их стен. Двигались они медленно, но приближались к нам.

Я со страхом смотрел на них. Слышал, как путников поднимало в вихре и бросало вниз с огромной высоты.

Вьючный мул, испугавшись этого явления, разорвал лассо и исчез среди песчаных холмов. Годе поскакал за ним. Я остался один.

Теперь появились девять или десять гигантских колонн, они сталкивались на равнине и угрожающе кружили вокруг меня. В этом зрелище было что-то нереальное. Песчаные столбы напоминали существа из фантомного мира. Они словно наделены демонической жизнью.

Два таких столба приближались друг к другу. Последовало быстрое и буйное столкновение, закончившееся взаимным уничтожением. Песок осел на землю, поднялась пыль огромными бесформенными массами.

Несколько столбов окружили меня и медленно приближаются. Моя собака завыла и залаяла. Лошадь подо мной задрожала от ужаса и закричала.

Я не знал, что делать. Сидел на лошади и с неописуемым чувством ждал конца. Слух заполнился гудением, словно от каких-то огромных машин. В ярком свете естественные цвета искажались. Мысли путались. Необычные объекты приближались ко мне. Я был охвачен лихорадкой!

Вращающиеся столбы столкнулись. Меня развернуло и сорвало с седла. Глаза, нос и уши заполнились пылью. Песок, камни, ветки безжалостно били по лицу. Меня бросило на землю!

****

Несколько мгновений я лежал там, куда упал, полузаваленный и ослепший. Я видел, что густые облака пыли продолжают кружиться надо мной.

Но я не потерял сознание и не был ранен. Начал щупать окружающее, потому что видеть по-прежнему не мог. Глаза были забиты песком и сильно болели.

Разведя руки, я поискал лошадь, позвал ее по имени. Мне ответило тихое ржание. Я пополз в том направлении и коснулся рукой корпуса Моро: жеребец лежал на боку. Я потянул за узду, и он встал. Я чувствовал, что он дрожит, как осина.

Почти полчаса я стоял у его головы, вытирал пыль с глаз и ждал, пока самум уляжется. Наконец атмосфера расчистилась, и я увидел небо; но вдоль земли по-прежнему несло песок, и поверхность равнины была мне не видна. Ни следа Годе. Однако он может быть где-то поблизости, и я стал громко звать его по имени. Прислушался, но ответа не было. Я снова закричал, но с тем же результатом. Кроме свиста ветра, не слышно ни звука.

Я сел верхом и поехал по равнине в поисках спутника. Понятия не имел, в каком направлении он ушел.

По кругу проехал примерно с милю, продолжая звать его по имени. Ответа не получил и на земле не видел никаких следов. Час двигался от отрога к отрогу, но по-прежнему не встретил никаких следов ни моего спутника, ни мулов. В отчаянии я натянул повод. Кричал, пока не ослабел и охрип. Больше искать я не мог.

Меня мучает жажда; я должен напиться. О боже, моя фляжка разбита. А мех с водой унес сбежавший мул.

Разбитый калабаш все еще висит на ремне, но последние капли воды стекают по боку лошади. Я знал, что нахожусь в пятидесяти милях от воды.