Волшебная сила любви

В течение четверти часа он показал Аллегре еще несколько столичных достопримечательностей. Когда он указал на очередной памятник, она не выдержала:

– Фонтаны и статуи с золотыми табличками, безусловно, ласкают взор, но экономическая ситуация в стране оставляет желать лучшего, не так ли? – негодование снова охватило Аллегру.

Его рука, указывавшая на очередную скульптуру, слегка дрогнула.

– Моя мать любила красоту, и отец потакал ей в этом. Что касается экономической ситуации, она под моим контролем, Аллегра.

– Разве? А в мировой прессе другая информация, – невольно вырвалось у Аллегры.

Он заметно напрягся и, прищурившись, посмотрел на нее.

– Вы верите всему, что читаете в прессе? – ледяным тоном поинтересовался он.

Аллегра вдруг подумала, что ее помощница собирала досье наспех и взяла первые попавшиеся под руку сообщения. Она прочистила горло и сказала:

Я не хотела вас обидеть.

– А мне показалось, что вы намеренно подняли эту тему. Хотите продолжить?

Какой-то момент они молча взирали друг на друга. Атмосфера накалялась. Аллегра сдалась первой.

– Обычно я не так прямолинейна, иначе я давно бы потеряла работу, – попыталась разрядить ситуацию она. Но Рахим хранил каменное молчание. Аллегра испугалась, что своим неосторожным высказыванием свела на нет шанс выполнить поручение деда. Она торопливо продолжила:

– Я просто хотела сказать, что не все так гладко и красиво в королевстве Дар-Аман, поэтому экскурсия не так уж необходима.

Он упрямо сжал губы.

– Оглянитесь вокруг, Аллегра. Моя страна переживает период возрождения, и все не так ужасно. Я не собирался пускать вам пыль в глаза. Я просто проявил гостеприимство. Если я не ошибаюсь, ваш президент тоже не показывает почетным гостям трущобы по дороге в Белый дом, а старается представить страну в наиболее выгодном свете.

Получив отповедь, Аллегра прокляла свою способность краснеть.

– Нет, не показывает. Но я сожалею, что когда-то сильное и процветающее королевство… – она прервала себя на полуслове, осознав, что это не ее дело.

Рахим Аль-Хади сам решает, как использовать ресурсы страны. Цель ее визита совсем иная. – Мне просто не хочется, чтобы вы тратили время на всю эту… болтовню. – Прикусив губу, она увидела, как его брови поползли вверх и на лице промелькнуло сердитое выражение. Затем он задумчиво кивнул и произнес несколько быстрых фраз по-арабски, нажав кнопку интеркома.

– Сейчас мы направляемся во дворец. Надеюсь, что после небольшого отдыха вы будете более благосклонны к тому, что может предложить мое королевство.

Аллегра нахмурилась.

– Я вас не совсем понимаю.

– Совершенно ясно, что у вас предвзятое мнение по поводу моего королевства и меня.

– Вы меня обвиняете?

Его челюсти слегка сжались, прежде чем он ответил:

– Нет. Вас можно понять. Но смею уверить, что и ситуацию, и человека можно исправить, если владеть ситуацией и расставить правильные акценты.

– Я полагаю, что все зависит от того, кто владеет ситуацией, – парировала она.

К ее удивлению, он с готовностью кивнул.

– Совершенно с вами согласен. Я предпочитаю думать, что теперешний трудный период необходим для строительства светлого будущего для моего народа.

Аллегра поджала губы.

– Настоящие перемены достигаются делами, а не словами.

– Тогда буду рад показать вам, что я имею в виду. Он снова превратился в очаровательного хозяина, чья улыбка лишала ее покоя. Тем не менее Аллегра заметила несколько оценивающих взглядов, брошенных им на ее фигуру.

К тому времени, как эскорт остановился у широких въездных ворот, охраняемых вооруженными солдатами, Аллегра поняла, почему женщины из кожи вон лезут, чтобы завоевать расположение шейха. Рахим Аль-Хади управлял своим телом, голосом и разумом также искусно, как дирижер управляет оркестром.

Если бы Аллегра давным-давно не дала себе зарок не вступать в отношения с мужчиной, она не устояла бы перед харизмой Рахима.

Она выработала стойкий иммунитет к ухаживаниям, считая, что не сумеет создать дом и семью. У нее перед глазами был пример родителей. Несмотря на все усилия ее матери, той не удалось изменить отца и создать уютный и безопасный дом. Аллегра не хотела такой участи.

Она с головой окунулась в работу. Мужчинам, даже таким харизматическим, как Рахим Аль-Хади, не было места в ее жизни.

Взбодрившись, Аллегра переключила внимание на дорогу из белого камня, обсаженную с обеих сторон пальмами. Слева и справа раскинулось Аравийское море, сияя и переливаясь синевой под ослепительными лучами солнца, словно россыпь драгоценных камней. Прямо перед ними на пологом холме возвышался великолепный белоснежный королевский дворец с тремя позолоченными куполами, будто сошедший со страниц арабских сказок «Тысяча и одна ночь».

Даже снаружи дворец не шел ни в какое сравнение с фотографиями из глянцевого журнала. Аллегра пыталась напомнить себе, во что обходится дворец населению Дар-Амана, но не смогла сдержать восхищенного возгласа, когда «роллс-ройс» припарковался у главного входа:

– Боже мой, какая красота!

– Да, это бриллиант в короне моей любимой родины. Надеюсь, что он на короткое время станет и вашим домом.

Глава 3

Рахим подумал, не переиграл ли он, когда увидел расширившиеся от изумления глаза Аллегры. Он все еще был раздражен ее комментариями по поводу состояния дел в Дар-Амане. Ему бы очень хотелось отправить недовольную мисс Ди Сионе в аэропорт и посадить на ближайший рейс в США, но он был в ней заинтересован, поэтому продолжил играть роль гостеприимного хозяина.

– Благодарю вас, – пробормотала она в ответ на его предложение.

– Я ознакомился с деятельностью вашего фонда и должен отметить, что вы достигли поразительных результатов за столь короткий период времени.

Изученная информация лишний раз убедила его в том, что Аллегра и ее фонд именно то, что ему нужно. Но он не принял в расчет две вещи: ее острый язычок и ее красоту.

Его взгляд невольно остановился на ее безупречной коже, легком румянце и густых каштановых волосах, забранных в слишком тугой пучок.

Я и моя команда преданны своему делу. Но основная работа делается нашими партнерами. Если те, кому мы помогаем по-настоящему, хотят перемен, они случаются быстрее и надолго, чем в том случае, если власти занимаются риторикой и хотят сиюминутной выгоды или только политического результата. В ее словах прозвучала такая горячность, что он невольно перевел взгляд на ее пухлые губы, тронутые светлой помадой. Но особенно его привлекла маленькая родинка над верхней губой.

– Вы очень любите свою работу.

– Да, – подтвердила Аллегра, – и очень серьезно к ней отношусь.

– Как и я, Аллегра.

Их взгляды встретились. Несмотря на скептицизм, сквозивший в ее васильковых глазах, их цвет напомнил ему синеву моря на их загородном частном пляже, где он любил играть в детстве.