Соглашение на миллион

В ответ Арабелла лишь головой покачала. Если отец действительно присвоил деньги «Энджел интернэшнл групп», она в любом случае уже не сможет их вернуть. А прямо сейчас и вовсе непонятно, что хуже. Признать виновность отца или сказать Драко Энджелису, что она использовала эти деньги, чтобы обеспечить себе участие в чемпионате в Вербье. Потому что, учитывая его отношение к ней как к спортсменке, он и глазом не моргнув, обвинит ее в соучастии и отправит в тюрьму.

– Арабелла, даю тебе последнюю возможность во всем признаться.

Стоило ее имени сорваться с его губ, как по ее телу пробежала волна приятной, но совершенно неуместной дрожи, а в сокровенном месте между ног с каждой секундой, что он продолжал держать ее за руку, нарастало горячее томление.

Черт, да что с ней такое? Разумеется, она не раз слышала, как подружки признавались, что от одного взгляда знойных красавцев в ночном клубе у них подкашивались коленки, но она лишь закатывала глазки, твердо веря, что сама до подобных глупостей никогда не опустится. Так что внезапно нахлынувшие ощущения порядком ее испугали. И разозлили.

Она уже открыла рот, чтобы заговорить, но Драко покачал головой и поймал ее за второе запястье:

– Прежде чем говорить, хорошенько подумай.

Арабелла глубоко вдохнула:

– Нет.

– Так, для ясности, что именно «нет»?

Стараясь не обращать внимания на скользнувшее по щеке теплое дыхание, она упрямо вздернула подбородок:

– То что я больше не собираюсь отвечать на твои дурацкие вопросы. Что больше не дам держать себя взаперти. Что не хочу, чтобы ты ко мне прикасался. Всему – нет. А теперь отпусти, или я закричу.

– Кричи сколько душе угодно. Стены здесь звуконепроницаемые.

– Очень удобно. Значит, ты часто так делаешь?

– Что делаю?

– Насильно затаскиваешь сюда женщин и удерживаешь их против воли?

Драко приглушенно выругался на незнакомом ей языке.

– Здесь еще не было ни одной женщины, что пришла бы сюда против своего желания.

Невольно представив себе пару картинок, Арабелла лишь огромным усилием воли заставила себя оставаться неподвижной.

– Значит, ты признаешь, что соблазняешь здесь красоток посреди рабочего дня?

Драко холодно улыбнулся:

– А ты предполагаешь, что соблазнитель именно я.

– То есть у тебя тут не только представления на полу происходят, но еще и пачки женщин за закрытыми дверями соблазном вынуждают тебя на сделки? Бедняжка, как ты вообще работать-то успеваешь?

– У тебя весьма острый и хорошо натренированный язычок, Арабелла.

Ее обдало новой волной жара.

– И столь же острый ум, так что, если ты думаешь, что в ближайшую минуту я не уйду, а случится что-то иное, советую тебе подумать еще раз.

– Как я посмотрю, ты привыкла завышать себе цену.

– Да неужели? И если бы я прямо здесь прямо сейчас устроила бы стриптиз, ты бы мне отказал?

– А ты его не устроишь. Притворяйся сколько хочешь, но готов поспорить, внутри у тебя куда меньше леди Чаттерлей и больше мисс Пруд, чем ты пытаешься изобразить.

Чувствуя, как вновь заливается румянцем, Арабелла вздрогнула. Он второй раз заставил ее покраснеть? Но как такое вообще возможно?

– Что ж, тебе этого в любом случае никогда не узнать.

– Это мы еще посмотрим. Не переживай, если мне вдруг захочется, ты еще получишь возможность устроить для меня стриптиз. Тогда и там, где и как этого захочется мне. И в обстановке, где нам точно помешать не смогут.

– Надо же, а расскажешь, где завел хрустальные шарики? А то что-то у меня идеи для рождественских подарков заканчиваются.

Черт, неужели она действительно стоит перед этим мужчиной и обсуждает его яйца?

Как бы в ответ на ее слова Драко освободил одну руку, но не успела она еще с облегчением выдохнуть, как сильная ладонь легла ей на загривок, а большой палец слегка приподнял подбородок. И как она раньше только не замечала, что у нее такая чувствительная кожа? Да у нее сейчас каждый нерв был словно оголенный провод, а бешено бьющееся сердце разгоняло по телу кипящую кровь.

Чуть склонив голову, он пристально разглядывал ее губы, явно собираясь поцеловать, а она даже пошевелиться не могла.

С невероятной остротой чувствуя каждый свой вдох, она как завороженная следила за приближавшимися к ней губами.

– Не нужны мне хрустальные шарики. Моих родных человеческих более чем хватает, чтобы принимать женские вызовы, но мы немного отвлеклись от темы. Рассказывай, что знаешь, Арабелла.

– Последний раз говорю, убери от меня руки, я не знаю, где отец…

На это раз ее слова оборвал писк интеркома на столе, и Драко недовольно поморщился.

– Мистер Энджелис, извините, что отвлекаю, но на линии снова Оливио Нардоцци. Он отказывается оставлять сообщение и больше не собирается ждать. Говорит, вы обещали перезвонить еще пятнадцать минут назад.

Драко поднял голову, но ни отпускать, ни отводить взгляд от ее губ не спешил.

– Передай Оливио, я поговорю с ним через две минуты. Пусть или ждет на линии, или я сам ему перезвоню.

– Хорошо, мистер Энджелис.

Интерком щелкнул, и они снова остались в тишине. И Драко не торопился ни отпускать ее, ни продолжать разговор.

Арабелла отлично понимала, что сейчас самое время отстраниться, но ноги просто отказывались ее слушаться. А раз так, ей остаются только слова.

– Еще один из твоих ангелочков, до безобразия разумных богатеньких клиентов?

Большой палец Драко неторопливо сместился и легонько погладил ее по нижней губе.

– Однажды этот роскошный ротик принесет тебе таких неприятностей, из которых ты не сумеешь выпутаться, – протянул он таким голосом, от которого внутри ее все так и задрожало.

– Тик-так, мистер Энджелис.

На мгновение Драко усилил хватку, обдав ее жарким взглядом, а потом резко выпустил, явно не в силах до конца справиться с обуревавшими его чувствами. Но не успела она отстраниться, как он снова поймал ее, опершись руками о дверь по обе стороны от ее головы.