Единственный мой ангел

– Аманда, как чувствует себя София? – поменяв тембр голоса, уже в гневном тоне переспросил Сэйф.

– Она покинула нас, – задыхаясь от комка в горле, тихо сказала Аманда, прикрывая глаза серым фартуком. – Мистер Сэйф, пожалуйста, пойдёмте, посмотрите на вашу кроху доченьку.

Потом Аманда ещё что-то долго говорила сквозь слёзы, но Сэйф её не слышал, всё затуманилось в голове, сердце покрылось льдом, и чувства стали отключаться, передавая друг другу сигнал безнадёжности.

ГЛАВА 5. ГОЛУБОГЛАЗАЯ ДЕВОЧКА И ЕЁ ХРАНИТЕЛИ

– Спит, Смагий, мы всегда охраняем сон своего человека, а также нам помогают домовые, сейчас он покажется, дух дома тебе понравится, славный малый, он несёт службу около девятисот лет. Ранее он служил в другой деревне, на другом континенте, у милой семьи, ему очень нравилось приглядывать за малышами, а ещё ранее – у другой семьи, состоявшей из двух человек, матери и дочери, до этой семьи охранял сны детей, живших в бункере, в общем, надёжный малый.

– Музий, а зачем они нам помогают? Раньше и вовсе домов не было, а были пещеры, шалаши, а то и вовсе под открытым небом спали, засыпая от сияния наших звёзд.

– Видишь ли, тогда и не было темников в том количестве, которое появилось сейчас.

– Темники?

– Это духи, – только проговорил Музий, как его прервал чей-то голос.

– Это духи тьмы, – произнес кто-то. – Они любят питаться энергией и снами людей, наводя на них кошмары и видения обманутой реальности, в которую люди очень часто верят.

Музий и Смагий начали осматриваться, и только они перевели свой взгляд на Амалию, перед ними появился домовёнок Лир. Почему домовёнок? Потому как он был очень маленький, похожий на гнома с добрым лицом и бородой деда, его большие лопоухие ушки были очень милыми, в чём Смагий увидел сходство с собой. У Лира была странная одежка, которую он сам себе сплёл из ниток, собирал он их по дому, а иногда делал так, чтобы лоток ниток падал специально со шкафа на пол, дабы взять себе немного на шитьё. Так он себе нашил целую коллекцию одежды, меняя её каждый земной день.

– У нас большая компания получилась, – сказал Лир, глядя на Смагия. – Я наблюдал за тобой всё это время, с момента рождения этого маленького свёртка, но я не против, наоборот, создателей звёзд редко когда увидишь, тем более в своих стенах. Приветствую вас, Смагий-шорфик! Как выдающегося создателя звёзд, – сделав ему поклон. – К вашим услугам – хозяин и хранитель этого дома, домовой Лир.

– О, не стоит, я всего лишь начинающий создатель, в моей копилке всего лишь одна звезда.

– Но какая звезда! – сказал Лир, улыбаясь.

– И я вас приветствую, дорогой Лир, – сделав ему поклон в ответ, распахнув свои крылья, проговорил Смагий.

– Вот и славно подружились, теперь все знакомы, и мы можем продолжать крепкое сотрудничество, вот только где же, однако, Карл? Он должен был давно вернуться.

Светила полная луна, заглядывая в окно спальни маленькой Амалии, дул тёплый ночной ветерок, и шлейф тюля разлетался, словно тихо дыша в такт ночи. В комнате Амалии был маленький резной столик из дерева, на котором стоял ночник, также в комнате расположился небольшой диван, обитый красным бархатом, накрытый узорчатой тканью, которую сшила Аманда совсем недавно, и кроватка Амалии, с перегородками, накрытая тонкой белой материей, похожей на марлю. Сон Амалии был крепким и глубоким, должен был прерваться ближе к трём часам ночи. Напротив её спальни была комната Сэйфа, двери в этих комнатах были настежь открыты, чтобы Сэйф мог услышать любой сигнал, который раздастся от малышки. Это был деревянный дом, добротный и по своей мере широкий, с просторными тремя комнатами и высокими потолками. Когда солнце просыпалось, весь дом освещался светом, что очень нравилось Сэйфу и его возлюбленной дорогой супруге. Музий был напротив Амалии, расправив свои крылья над ней, рядом, перебирая камушки, сидел Смагий, а возле окна зорко за всем наблюдал домовёнок Лир. Домовёнок постоянно отлучался в соседнюю комнату, присматривая за Сэйфом. Смагию казалось, что в соседней комнате, кроме Лира, ещё кто-то находился, он прислушивался своими ушками и хотел проверить, что же там такое творится.

– Мы здесь не одни, – сказал Музий, поймав взгляд Смагия, – здесь находится Клейф, ангел-хранитель отца Амалии. У каждого человека здесь, на Земле, есть хранители, они могут и не быть изначально, но их можно приобрести или утратить.

– Утратить? – спросил Смагий. – А разве ангелы покидают своих людей?

– Да, и это очень печально, когда у человека меняется энергия в плохую сторону, всё больше и больше, со временем эта энергия отталкивает нас. И как бы мы ни старались приблизиться к человеку, она не пускает к нему.

– Печально, – ответил Смагий, – что нет возможности помочь.

– Возможно, если человек будет избавляться от этой энергии постепенно и приобретать новую, положительную, мы сможем к нему вернуться и дальше идти с ним по тропе жизни. Вот и Карл. Где ты пропадал?

После слов Музия Карл появился спустя несколько секунд. У ангелов и небесных обитателей была связь, они чувствовали друг друга. Карл предстал пред ними и добро поприветствовал всех присутствующих.

– Прости, Музий, я после расскажу, где я был, как наша малютка?

– Скоро проснется, Лир, тебе придётся побеспокоить сон её отца, уже совсем скоро.

– Да, да, – сказал домовёнок, его ушки как будто были всегда начеку. Даже несмотря на то, что темники давно не навещали этот дом, домовёнок всё же был всегда на страже. Когда-то он и ангелы Сэйфа и Софии прогнали их, дав им отпор, некоторые из темников даже пострадали, и они стали облетать этот дом стороной, но всё же поглядывали на него, надеясь подпитаться энергией когда-нибудь ещё. В эту ночь Амалия просыпалась два раза, Сэйф её кормил молоком, которое одна женщина приносила ему почти каждый день понемногу. Она тоже недавно родила девочку, и ей было настолько жаль маленькую Амалию, не увидевшую свою маму, что решила помогать Сэйфу с кормлением. Так ангелы, маленький домовёнок и создатель-шорфик проводили время вместе, охраняя дом и его жителей. Смагий иногда отлучался к себе на звезду либо в лабораторию на Большую звезду. Карл с Музием тоже время от времени летали на Солнечную звезду, с собой у них всегда был небольшой свёрток, Смагий как-то спросил, что за свёрток у них за крыльями, отговорками они уверили его, что это их кое-какие рабочие материалы, и Смагий потерял интерес, что же там такое таится. Смагий любил наблюдать за Амалией, дарил и придумывал ей цветные сны, в которых он не участвовал. Ангелы не сразу ему разрешили это делать, так как создавать сны имеют право только ангелы-хранители. Создатель-шорфик любил вглядываться в лицо Амалии, желая найти хоть какие-нибудь черты его любимой Джейн. Он понимал, что даже и облик не похож на неё, голубые глаза Амалии как будто говорили ему: «Я здесь, я Джейн, и я люблю тебя». По крайней мере, Смагий на это надеялся. Он всё думал, что они очень мало времени провели вместе на их Большой звезде и что признался в любви ей тоже очень поздно. И иногда ему даже становилось печально, и его яркий небесно-золотистый отблеск крыльев становился тусклым.

Однажды, разговаривая с Карлом, Смагий задался вопросом о жизни людей, что все они разные, и их отличает не только облик друг от друга, но и миссии пребывания на этой планете, что у народов разные религии и разные восприятия этого мира, что мысли людей не совпадают с мыслями другого человека.

Карл ответил ему:

– Наш Высший Создатель настолько велик, что для каждого создаёт отдельную историю, и не только для людей, он создаёт историю даже для самой малой песчинки, томящейся в раскалённых песках, для листика на дереве, для льдины, которая странствует в холодных морях, и всё это он – Высший Создатель. Он создаёт жизнь всей Земли, это большая целая энергия в совокупности.

Карл посмотрел своими небесными глазами на Смагия и продолжил:

– Мы тоже его энергия, и для нас тоже есть история. Пойдем, я тебе кое-что покажу.

Он взял Смагия за руку, и они отправились на другую часть Земли, пролетая и задевая крыльями зефирные облака. Они спустились на берегу моря, там как раз наступал рассвет, и солнце, как горящий шар, поднималось над величественной морской водой, начиная греть её и её жителей. На суше никого не было, только маленькие рачки просыпались и бежали со своим домиком куда-то в неизвестном направлении. По берегу были разбросаны ветки от деревьев, а неподалёку стояла ветхая хижина, в которой жил одинокий лодочник. Каждое утро он отправлялся на своей старой лодке в море, чтобы добыть себе еды – рыбы. Так как он жил на берегу один, за водой он отправлялся вглубь суши, к людям в соседние поселения, в четырёх километрах от моря. Они тоже занимались рыболовством, но в путь отправлялись совсем с другого берега, где было сооружено всё под порт. Поэтому люди не особо навещали лодочника и вовсе не появлялись на его берегу уже долгое время. Так его и прозвали – одинокий лодочник. Люди в деревнях придумывали про него даже легенды, что он дружит с морскими русалками и умеет разговаривать на их языке. Всё это пошло с того времени, как лодочник овдовел и остался совсем один, люди не понимали, почему бы, к примеру, ему не переехать в деревню и жить со всеми. А ещё сельчане стали замечать, как только рыбак выходил в море, не было никакого шторма, только один раз, и то он выжил и приплыл на берег целым и невредимым. Когда рыбак приходил за водой в поселение, люди ему мило улыбались и здоровались, боясь, чтобы он не навлёк на них ярость моря. Старика это забавляло, так как сарафанное радио всё же доходило до его ушей, и такие глупости его только веселили. Солнце уже показало своё величие наполовину и грациозно поднималось. Из ветхой хижины показался рыбак. Роста он был невысокого, около семидесяти лет, седые волосы и борода были похожи на снег – такие же белые. На нём была одежда, похожая на мешок, бесформенная, с таким же материалом, настолько старая, что были видны кое-где заплатки и небольшие дырки. В его хижине было всё просто и стояло всё необходимое: стол, небольшой шкафчик и гамак. Выйдя из своего дома, он начал напевать тягучую рыбацкую песню о новом дне. Старик подошёл к морю, посмотрел на небо, что-то сказал шепотом и, постояв немного, принялся собирать ветки с берега для костра, вырыв небольшую яму в песке. Потом он зашёл обратно в хижину и вытащил котелок чёрного цвета, налил туда воды, положив в него маленьких рыбёшек, пойманных им вчера. Растягивая песню в морском воздухе, с виду он казался не таким и одиноким и несчастным, он взял весло и верёвку и отправился собирать фрукты. Смагий и Карл последовали за ним.