Сказки бабки Медэи. Сказки для взрослых. Часть вторая. «Огненная»

Глаз женский цепкий, его не проведёшь, не затуманишь.

Прощёлкала та всё враз, интерес дюже возрос до небес.

Василиска то тут же глазки потупила, да мимо прошмыгнула, но рано радовалась.

Ночь темная сгустилась, дремучая, все в глуши, вокруг ни души.

Вышла она в ночь глубокую, воздухом чистым морским подышать.

Радости полна, удалось то ей пирата, вокруг пальца обвести, похотливость отвести.

Сняла она тряпьё намотанное, распустились, да на плечи упали волосы гладкие, длинные, блестящие, луной посеребрённые.

Ветер хулиганистый их подхватил, любовно разметал, да развеял.

Вздохнула она грудью полной, сладкий запах свободы, с привкусом солёным морским, бесподобным.

Надышавшись, да налюбовавшись, спать пошла. Того не знала, да не ведала, что выследила то ее Пиратка, да свои подозрения утвердила.

Снадобье действенным оказалося, Лучник зарумянился, да посвежел, но в полную силу ещё не вошёл.

Пришлось Василиске самой хозяйничать, с командой беседу складывать.

А матросы то народ похабный, дремучий, бухучий, да брехучий.

Пытались приударить, да поухлестывать.

Благо Пиратка ее под свою защиту взяла, авторитетностью их задавила, а сама – то все на Василисушку поглядывает, участие да интерес проявляет, чем может – помогает, в подружки метит, набивается.

Пират тоже старается, вдруг добрым да ласковым стал, обхаживает, да в доверие втирается.

Василиска роль свою на ура исполняет, позиций не сдает – вся забитая, глупая, вздорная, чумазая толстуха замарашка.

И вот Пират опять на ужине ее ждёт, но теперь уж вместе с женой зовёт.

Рассудила она, да зря – раз с женой, то бояться ей нечего.

Маскарад свой нацепила, в пиратское логово поспешила.

А там уже ее заждались, свечи горят, тьму разгоняют, стол серебром сверкает, яствами ломится.

Вино по кубкам разлили, да по дружески распили.

Пират возле нее увивается, то до руки невзначай, то до ножки дотронется.

Вином ее опаивает, шутками разговор сдабривает.

Закружилась то у неё голова от градуса, да от компании веселой расслабляющей.

Тут уж и танцы затеяли. Василиска то от музыки, в свой танцевальный транс ушла, раскрепостилась, в мелодии забылась, соблазнительностью полна.

Волосы распустила, в танце закружила, бёдрами восьмёрки рисует, распаляет, совращает, да сама не ведает, как на зрителей это действует.

– Я же тебе говорила, – шепчет пирату жена, -ты погляди, – вон как она хороша! Мужики то вы слепцы, провести то вас легко, а нам вон как повезло.

Повезло, так повезло, – такой раскрасавицы у нас ещё не было!

Тут уж и пиратка в пляс пустилась, ближе придвинулась, жмётся вся к Василиске, все ближе и ближе подбирается.

А та ни о чем не догадывается, смеётся, резвится, куражится.

Пират то тоже подоспел, одобрением жены руководится, руки то уже совсем распустил, одной по телу Василискиному шарится, второй с женой своей ласкается.

Любители они извращенистыми делами заниматься, оргию совершить удумали.