Запретное пламя

Сам он был слишком напряжен, чтобы рас­слабиться и отдохнуть.

После пяти часов бешеной скачки следы исчезли. Рэйф спешился и стал внимательно осматривать землю. Он слишком многое пре­одолел, чтобы потерять ее сейчас.

Рэйф стал ходить кругами, увеличивая ра­диус. Довольная улыбка вскоре заиграла на его губах. Немногие белые могли замести след и не оставить новый, и этот человек не был ис­ключением.

Вскочив в седло, Рэйф поскакал дальше. Он больше не чувствовал усталости, забыл о голо­де и жажде – он приближался к человеку, по­хитившему его женщину.

ГЛАВА 23

Кэтлин очутилась в маленькой каменной камере без окон и с крепкой дубовой дверью. Воздух и свет проникали через единственную узкую щель, прорезанную в стене высоко под потолком. Железная кровать и эмалированной горшок составляли всю обстановку.

Опершись руками на колени и обхватив го­лову ладонями, Кэтлин присела на край кро­вати и закрыла глаза.

Она убила человека. Выстрелила в него не один раз, а целых четыре. Она знала, что спо­собна убить еще раз, – и это было хуже всего.

Что он за человек? Ведь она всегда ненави­дела насилие в любом виде, питала отвраще­ние к кровопролитию, жестокость вызывала у нее тошноту. А сейчас она убила человека. Почему же она не сожалеет о содеянном?

Она ничего не чувствовала: ни печали, ни сожаления, ни грусти. Как будто все ее чувст­ва умерли вместе с Мануэлем Рамосом.

Время тянулось медленно. Солнце взбира­лось по небу все выше и выше, и свет, прони­кающий в камеру через отверстие, постепенно становился все ярче. Кэтлин подумала, увидит ли она когда-нибудь солнечный свет снова.

После полудня в камеру принесли миску овощного супа, два куска хлеба с маслом и чашку горячего черного кофе, но есть Кэтлин не могла. У еды был вкус пепла.

Лежа на кровати, она рассматривала неболь­шой кусочек неба. Она убила человека. А за убийство вешают. Ее, конечно, не повесят сей­час, когда она носит в себе новую жизнь. Да, закон милосерден, и исполнение приговора бу­дет отложено до рождения ребенка. Ребенка Рэйфа.

Рэйф. Кэтлин почувствовала, как ее глаза наполнились слезами, а в горле запершило, и только всеподавляющее оцепенение удержало ее от слез.

Бедный Рэйф. Он никогда не узнает, что с ней случилось. Рамос замел следы так, что ни­кто не сможет узнать истину.

Кэтлин положила руки на живот. Бедный малыш. Может, он вообще не родится, а если и увидит свет, то никогда не узнает свою мать. Люди скажут: «Ее повесили за убийство», – и ребенок будет носить этот позор всю жизнь.

Усталость паутиной окутала Кэтлин, и, пре­жде чем уснуть, она пожалела, что не убила Абнера Уайли. В конце концов, повесить ее можно только один раз.

Когда Рэйф въехал в Гринуотер, уже смер­калось. Своего взмыленного гнедого жеребца Рэйф оставил в конюшне, дав слуге указания почистить и накормить его сеном и хорошим зерном. А сам медленно пошел по улице, вы­сматривая какой-либо признак присутствия Кэти, Уайли или брюнета с перевязанным гла­зом.

Гринуотер – небольшой городок, и в нем немного интересного. В городе были конюш­ня, маленькая гостиница, крохотный ресторан­чик и коммерческий магазин. Ни почты, ни шерифа, ни телеграфа.

Гостиница показалась Рэйфу наиболее до­стойным внимания местом, и он сначала на­правился туда. За столом сидел лысеющий мужчина средних лет и читал каталог заказов по почте. Он посмотрел на вошедшего Рэйфа.

– Чем могу служить?

– Я ищу женщину.

– Извините, это гостиница, а не бордель.

– Не такую женщину, – ответил Рэйф.

– Не важно, какую женщину вы ищете. У нас тут женщин нет. Даже горничной.

– Я ищу свою жену, – с раздражением ска­зал Рэйф. – Она должна была остановиться тут этой ночью или утром.

– Блондинка? – спросил клерк. – Такая симпатичная с зелеными глазами?

– Вы ее видели?

Мужчина помолчал.

– Да. Ночью она убила человека. Выстрели­ла в него четыре раза.

– Где она сейчас?

– За магазином. У нас там имеется место для заключенных.

– А юрист у вас в городе есть?

– Уэнделл Монро, начальник полиции.

– Где он?

– Он уехал в город за судьей Гастингсом. Вернется завтра.

– Я хочу видеть свою жену.

– Боюсь, я не могу вам ничем помочь, – клерк пожал плечами.

– И на том спасибо, – пробормотал Рэйф и вышел из гостиницы.

Ярдах в двадцати за магазином он обнару­жил небольшую каменную постройку. При мысли, что Кэтлин заперта внутри, как зверь в клетке, по спине побежали мурашки.

– Кэти? – позвал он через массивную дверь. Изнутри ничего не послышалось.

– Кэти? – снова позвал он ее, на это раз громче.

Кэтлин очнулась, услышав свое имя. Наверное, ей померещилось. Она посмотрела на окно и увидела, что уже наступила ночь. И вдруг она снова услышала голос Рэйфа, зовущий ее.

Она спрыгнула с кровати и подошла к двери.

– Рэйф?

– Это я, милая. С тобой все в порядке?

– Да.

Рэйф прислонился лбом к холодной дубо­вой двери.

– Рэйф, ты еще здесь?

– Да, Кэти. Что случилось?