Измена

– Тебе его жалко?

– Нисколько. Но, честное слово, я не собирался его вербовать.

– Верю. Но на всякий случай. Сделаю подарок начальству напоследок.

Виктор улыбается. Почти незаметно. Как обычно. Снова затягивается. Снова отпивает глоток воды. И мы снова замолкаем, хотя разговор продолжается. Без слов. Мы понимаем друг друга.

– Виктор, поверь, я никому не говорил. Только я знаю про Лансера.

– Верю. Но твои действия могли контролироваться. Кто-то мог идти по пятам и придти к тем же выводам. И преследователю легче – не надо проверять отбрасываемые тобой материалы…

– Я не вчера родился, друг мой. Кроме меня, никто ни о чём не догадывается.

– Они тоже не вчера родились. Даже я не знаю, кто ещё стоит за делом Лансера, что скрывается за той стеной, за которую хода нет даже мне…

Теперь улыбаемся оба. Я с недоверием, Виктор печально.

– Замечательно, что ты сам всё понял. Мне казалось, ты только на пороге решения, и я собирался тебе раскрывать глаза. Хорошо, что не понадобилось – сплошная экономия времени. В принципе, для этого я и просил о встрече. К моему глубокому сожалению.

Справка: история захвата «Акилле Лауро»

«Акилле Лауро» (Achille Lauro) – итальянский круизный лайнер. 7 октября 1985 года захвачен четырьмя членами Фронта освобождения Палестины, которым руководил некий Абу Нидаль (он же Абул Аббас, он же Муххамед Аббас). На борту находилось более 450 пассажиров.

После захвата было объявлено о расправе террористов над одним туристом – парализованным стариком, передвигавшимся в инвалидной коляске. Его застрелили, а тело выбросили в море. Сообщение неоднократно опровергалось и вновь подтверждалось. Согласно окончательной версии, пассажир-инвалид всё же убит.

За двадцать лет деятельности Фронт освобождения Палестины убил более тысячи человек, в том числе во время кровавых нападений на аэропорты в Риме и Вене в том же году. На таком фоне убийство одного туриста-инвалида прошло незамеченным.

Два месяца спустя вдова убитого скончалась от тяжелой болезни. Обнаружить других родственников погибшего старика журналисты не смогли.

Через день после захвата террористы освобождают заложников и вылетают в Тунис на египетском Boeing 737. Самолет перехватывают истребители США и сажают на Сицилии. Итальянское правительство, возглавляемое социалистом Бетино Кракси, не позволяет американцам арестовать преступников и даёт тем разрешение вылететь в Югославию.

Самолёт даже не обыскивается, несмотря на логичное предположение о том, что в момент перехвата террористы могли спрятать внутри боинга важные документы. Считается, что итальянцы принимали решения в страхе перед ответными ударами террористов.

Ещё через месяц этот же самолёт вновь захвачен террористами, теперь уже на Мальте. При попытке освобождения его египетскими коммандос, погибают шестьдесят пассажиров. Самолёт сгорает. Все террористы убиты. Почему и зачем был начат безнадёжный штурм, никто не знает.

Через девять лет, 30 ноября 1994 года, теплоход «Акилле Лауро», совершавший круиз в Индийском океане, тонет в результате пожара на борту. Пассажиры спасены. После круиза «Акилле Лауро» должен был отправиться в первый капитальный ремонт с момента захвата девять лет назад. Впервые должны были быть вскрыты переборки и стенки всех помещений.

В 2003 году при взятии Багдада американцами в первую очередь был арестован Абу Нидаль. 9 марта 2004 года он внезапно скончался в тюрьме при странных обстоятельствах.

1.5. Пляж

…И мы отправляемся в обратный путь. Всё так же по пустынному пляжу, только теперь обрыв возвышается по правую руку, а океан лежит слева. Обходим бухточку, забитую яхтами, а затем, перейдя по дощатому мостику впадающий в океан ручеёк, добираемся до деревянной скамеечки и садимся перекурить перед долгим походом – белые башенки нашей гостиницы еле-еле видны на горизонте, и нам предстоит брести по горячему песку часа два, не меньше.

Мы устали. Хочется подремать. Но полчаса на лавочке взбодрили – под сигарету, попивая колу, купленную в киоске на окраине. Прохладный ветерок, прибегающий с моря, сдувает усталость.

Пора начинать разговор. В гостинице не получится. Там меня терпеливо подслушивают.

* * *

Я знаю, почему они не начинают. Пытаются сообразить, какая схема задействована на случай моей гибели, исчезновения или потери разума. Не зная степени моей защищенности, они не осмеливаются напасть. Любое действие может вызвать автоматическую реакцию – от вскрытия пакета в сейфе неизвестного им банка до подробных инструкций далёким организациям-конкурентам в Японии или Бразилии. Поэтому они ждут. Пытаются понять, просчитать, определить мои действия. Ждут новых данных, деталей, контактов.

Они нападут, как только убедятся, что захватили оригиналы, а копий у меня не осталось. До этого меня не убьют.

Разумеется, они допускают, что я расскажу или уже рассказал Мари основу. Разумеется, они понимают, что раз Мари со мной, то я включил её в схему. И наш совместный приезд их пока останавливает. Только благодаря Мари они пока не понимают, что происходит.

Им очень не хотелось выпускать меня из Москвы, но они понимают, что бумаги где-то здесь – в Португалии. И понимают, что я к бумагам их приведу.

Считают ли они, что мы с Мари работаем вместе с самого начала? Нет, конечно. Биография её известна им не хуже, чем мне. Мягкая женщина, замкнутая на внутреннем мире. Женщина, под обаяние которой попадают все, кто её знает. Женщина, которая не умеет настаивать на своём, но которая не считает себя несчастной. Женщина, которая ценит прелести жизни – утренний кофе с бутербродом (где масло обязательно должно лежать тонким слоем на таком же тонком и аккуратном кусочке хлеба), хорошую сигарету, тихую плавную и щемящую музыку… Но она равнодушно созерцает окружающий мир, если только этот мир не ударяет её напрямую.

Мари не боец, не воин, не амазонка. Она никогда не выходила за пределы собственного небольшого мира, в котором умещаются все её надежды и радости.

Единственные интриги и игры, на которые способна Мари, это милые женские уловки ради достижения весёлых и симпатичных целей. Мари – настоящая женщина, обладающая ненавязчивым талантом, – как каждая настоящая женщина, она умеет заставить мужчину выполнять свои прихоти и скоротечные желания.

Скорбный взгляд на витрину с модным женским бельём. Лёгкий вздох сожаления по поводу недоступности дорогих духов. Равнодушное замечание о приобретённых подругой сапожках. И ты внезапно осознаёшь крайнюю необходимость совершенно ненужных безделушек, задача приобретения которых вдруг становится твоей обязанностью, включая мучения длиннющих очередей и тщательное изыскание дополнительных средств. Ты бежишь за сапогами, выбираешь духи, рыскаешь в поисках доступного (и недоступного) по зарплате белья…

К тому же, Мари, как настоящая женщина, ставит задачу так, что ты веришь, будто бегаешь по магазинам по собственной инициативе.

Если бы качества прирождённого управляющего ограничивались только умением постановки задач подчинённым, то Мари стала бы идеалом руководителя. Но она мягка, незлобива, нежна и обаятельна. Притягательность Мари для окружающих именно в спокойствии души. Поэтому люди к ней тянутся. Поэтому второстепенный приятель может подарить ей мобильный телефон или кофеварку, ничего не прося взамен и ничего не требуя. Просто потому, что Мари вызывает непреодолимое желание делать ей добро.

И поэтому я счастлив в подчинении у Мари.

Конечно, я вижу её недостатки. Равно, как Мари видит мои…

К примеру, Мари не умеет и не любит готовить. У неё, правда, есть пара любимых рецептов – пирожки с картошкой и беляши, – но вкушать приготовленный ею обед мне приходится крайне редко. К тому же, Мари много курит. Она погружена в свою йогу, отвлекающую внимание от детей, мамы, меня. Но все эти мелочи только оттеняют достоинства Мари, придавая им присущие человеку, а не кукле, шероховатости…

* * *

Понять внутренний мир моей жены невероятно сложно, но невозможность её включения в шпионскую схему очевидна для любого наблюдателя-профессионала.

Я не хочу подвергать риску Мари. Единственную женщину, которую я любил и люблю. Степень риска для неё ни в коем случае не увеличивается ни на йоту. От того, расскажу я или нет разгаданную мною историю, её жизнь не станет безопасней. Для Мари уровень опасности определяется уровнем наших отношений.

Если бы тогда, в девяносто втором, мы не встретились, как бы она жила?

Странный вопрос, ответ на который я не могу найти. Если бы тогда, двенадцать с лишним лет назад, я знал то, что знаю сегодня. Если бы тогда я понимал, насколько эти знания опасны, не оттолкнул бы я её тогда? Начинал бы ухаживать по стандартной схеме – приглашая в рестораны и завязывая шнурочки на маленьких зимних сапожках? Когда остановился бы?

1.6. Встреча

Впервые я увидел Мари за праздничным столом. Мы сели напротив друг друга совершенно случайно – в этом я не сомневаюсь, так как я сам выбрал одно из десятка свободных мест, – и только потом увидел сидящую напротив миниатюрную красавицу. Улыбка с примесью печали и грустная мягкость в каждом движении. Грациозность? Естественность? Чистота? Никто, никогда не сумел сформулировать, какие детали нас в человеке поражают, после чего он вдруг навсегда становится для нас самым близким, даже если сам человек и не подозревает о произведённом впечатлении. Даже если ты сам пока ещё не подозреваешь, что встретил того, любить которого обречён до конца жизни.

* * *

Началось с обычного флирта – без примеси надежд на будущее, – глядя на неё, я понимал, что шансов нет: такая женщина обязательно любит и такую женщину обязательно любят. Такой женщине нет необходимости принимать заигрывания и играть самой. Рядом с ней обязательно есть спокойный, уверенно и достойно влюбленный муж, двое очаровательных детишек – мальчик и девочка, причём мальчик обязательно на пару лет старше. У неё хорошая работа и понимающий начальник (у таких женщин не может быть плохих начальников – любой босс незамедлительно попадает под её чары). К ней любят забегать на огонёк бывшие одноклассники, несмотря на то, что школа закончена двадцать лет назад. И даже подруги смотрят без зависти, безропотно признавая её превосходство. Обаяние такой женщины так же естественно, как ее дыхание… Я смотрел на неё и знал, что проваливаюсь в пустоту.

Когда мы вышли на мороз перекурить и я спросил кого-то, что это за дама в элегантном черном свитере с белой брошкой сидит напротив меня, а парень вдруг удивился, как это я до сих пор не знаю, и обрисовал даму несколькими выпуклыми штрихами, то даже тогда не появилась надежды на нечто большее, чем застольное знакомство, – статус дочери начальника и жены коллеги никакой надежды не вселял.

* * *

Оказалось, что заочно я Мари знал – с того самого момента, когда я позвонил домой Стасу, нашему новому сотруднику, и женский голос ответил, что Стаса дома нет, когда будет, сказать не берусь, попробуйте перезвонить попозже.