Ещё струится наземь кровь.
Ждала меня, иль не ждала,
Уже былого не вернуть.
Моей души часть забрала,
Оставила на сердце грусть.
Стремлюсь к былому вновь и вновь,
И я всё чаще замечаю…
Струится наземь моя кровь…
Цветок тот синий расцветает…
ДУМА
А за лесом чернеют поля,
А над лесом летят облака,
А в лесах пожелтела листва,
А в полях почернела земля.
Выйду, грудью своею вздохну,
Да услышу неслышимый зов,
Землю милую я обниму,
Да избавлю дедовских оков.
Пролетят журавли по весне,
Когда призраком я обращусь.
Буду спать. Я ужижу во сне
Как я к этому лесу вернусь.
Брошу зов я в лесу детворе,
Что услышит все думы мои.
Я с рассветом вернусь на заре,
Пролечу с журавлями сквозь дни.
Кто услышит всем сердцем меня,
Я открою все думы тому.
Я в рассвете грядущего дня,
Я предвестник в рассветном дыму.
РАЗДУМЬЯ
Я не хочу ни воли, ни терпенья,
Лишь только вдох свободной чистоты.
Не жажду я ни времени, ни тленья,
И мои дни грядущие пусты.
Как звёздный свет разверзнутая прорва
Осколков от былого бытия,
Раскинулась под ноги, словно бомба,
И зрит не искренне, и не шутя…
В том смехе видно явное прозренье,
Не прорвы, а сознания и тьмы.
Быть может в этом глупое везенье,
Быть может в этом мыслей кутерьмЫ.
Стою. Молчу. Гляжу в оскал привычный.
И нет прощенья мне, и нет мольбы.
Как будто бы унёс экспресс столичный
Меня во мглу поверженной судьбы.
ПАЛЕСТИНА, ПАЛЕСТИНА
(почти по Матвееву.
Антисемитам – не читать!)