Единственная для князя. Как долго я тебя искал

– Да, ничего, Анастасия Трофимовна. – Канцлер по-доброму усмехнулся. – Вы верно подметили насчет походки. Не на что тут обижаться. К тому же отрадно, что вы так быстро учитесь.

В гимназию я возвращалась в сопровождении угрюмого молчуна Нахлебова. Савушкина предупредили, что надолго задержусь, так что он уехал гораздо раньше. Пользуясь отсутствием начальства, Зорин заливался соловьем.

– Настенька, позволишь тебя так называть? – Парень мимоходом перешел на «ты». – Правда, что ты рискнула к жертвенному алтарю прикоснуться? Это же опасно! Правилами видокам запрещено иметь дело с культовыми предметами Ордена тьмы. И эти правила неспроста придуманы, они оплачены жизнями таких же, как мы. Это же еще на первом курсе вдалбливают в умы учеников.

– Но я этого не помнила, а Алим Осипович не успел меня остановить. Так уж получилось. – Я стала грустной под гнетом воспоминаний.

– Простите, я виноват, что напомнил, – спохватился Зорин. – Позвольте загладить вину? Тут по пути есть замечательная кофейня. Заглянем на полчасика? Там готовят бесподобные кремовые пирожные и подают горячий шоколад.

– Не велено! – пробурчал мой охранник. – Приказано барышню Молчанову прямиком в гимназию доставить.

– Да, полно тебе, Тарас Григорьевич! Настенька столько пережила сегодня, неужели не заслужила поощрения? Не вижу в этом ничего предосудительного. Что ей сделается под нашим присмотром? Я ж от чистого сердца предлагаю.

– Ну, я не знаю. – Растерялась, ведь прежде меня никуда не приглашали, наверное. А, если и приглашали, то я этого не помнила. К тому же, так заманчиво звучало: «кремовые пирожные и горячий шоколад».

– Если Тарас Григорьевич не против, то я бы приняла предложение. Мне кажется, прежде я никогда не пробовала пирожные. – Посмотрела на мужчину умоляющим взглядом.

– Двадцать минут! – смилостивился Нахлебов. – И я укажу в отчете, что остановка вызвана естественной надобностью.

– Разумеется! – Водитель просиял улыбкой и заложил лихой поворот, подъезжая к зданию на противоположной стороне улицы.

Внутри оказалось мило. При нашем появлении, навстречу поспешил хозяин заведения. Выяснив, чего желают уважаемые господа, провел нас внутрь. Верхнюю одежду мы оставили на входе и расположились за круглым столиком у панорамного окна. Уже через пару минут расторопная подавальщица принесла горячий заварник, а передо мной поставила чашку с дымящимся шоколадным напитком, источающим бесподобные ароматы. Не удержалась, чтобы тут же, обжигаясь, попробовать лакомство. Потрясающая вещь! Затем подали блюдо с пирожными. Я даже растерялась, какое из двух десятков попробовать в первую очередь. С выбором помог Константин, любезно положив на тарелочку самые вкусные, по его мнению, пирожные.

А я, как выяснилось, жуткая сладкоежка! Шоколад удивительно поднимает настроение и придает сил. А, если еще и компания приятная подбирается, то горести и невзгоды невольно забываются, заставляя поверить, что в мире полно хороших вещей.

Костя знал множество смешных историй и сумел расшевелить даже угрюмого Тараса Григорьевича. И я задорно смеялась, слушая забавные случаи из жизни молодого человека и его знакомых. Зорин – определенно душа компании, весельчак и балагур. Благодаря ему я отвлеклась от грустных мыслей и вернулась в гимназию в благоприятном расположении духа.

Девочки насели с расспросами, но я сослалась на соблюдение тайны, чтобы не огорчать их ненужными подробностями преступления. Зато о визите в кофейню и улыбчивом пареньке пришлось два раза пересказывать, припоминая его смешные истории.

Глава 6

Следующие две недели прошли в учебе и сдаче промежуточных зачетов. Из Управы меня не беспокоили, никуда не вызывали, так что я со спокойной совестью посвятила время изучению позабытого материала и освоению нового. Знания и впрямь давались легко. Читая учебники и свои же конспекты, я с жадностью заполняла пробелы. Прошлое, увы, по-прежнему оставалось чистым листом.

И я уже раздумывала над тем, чтобы наведаться в родные места, как по империи разнеслась добрая весть о рождении принцессы Татьяны у императорской четы. После трех мальчишек цесаревича Петра Ивановича, принцев Владимира и Ивана Бельских, появление дочери – стало долгожданным событием, в честь которого следующие три дня объявили выходными и устроили праздничные гулянья. На центральных площадях в каждом уголке империи прямо на улицах накрывали столы и желающим наливали по чарке за здоровье императрицы и новорожденной. Не знаю, что больше взбудоражило гимназистов, новость о внеплановых каникулах или же радость за прибавление в императорской семье?

В народе императрицу Нину Константиновну любили и называли Заступницей. Еще в юном возрасте она помогла раскрыть заговор ордена Тьмы и уничтожила тварь, веками питавшуюся людскими жизнями и страданиями. Нина Константиновна одна удержала щит и спасла столицу от разрушений. И это в шестнадцать лет! А перед этим сумела собрать остатки прежде уничтоженного рода и отомстила убийцам, виновным в смерти родителей. Для сотен будущих магов Ее величество стала кумиром и примером для подражания.

После пышной свадьбы и восхождения на престол императрица не спешила предаваться балам и развлечениям, как это свойственно девушкам благородного происхождения. Наоборот, Нина Константиновна направила все силы на улучшение жизни простого народа. Повсеместно строились больницы и школы, где беднякам оказывалась бесплатная помощь. У кого имелись деньги, те могли себе позволить услуги целителя, а вот простолюдинам такая роскошь долгое время была недоступна.

Также императрица раз в неделю посещает городскую больницу, где бесплатно лечит и ставит на ноги тяжелобольных. Своим примером она побуждает других магов к милосердию и благотворительности. Одаренные аристократы раз в месяц безвозмездно наполняют магические накопители и заряжают амулеты в ближайших общественных заведениях или занимаются обустройством дорог. Благодаря этому ночью в городах и поселениях улицы освещены магическими фонарями. В приютах, казенных школах и гимназиях сухо и тепло, а княжества, села и деревеньки соединяют ровные дороги. За состоянием трактов следит Дорожное министерство, которое чутко реагирует на жалобы и наказывает нерадивых хозяев, вовремя не воспользовавшихся услугами магов земли.

Правящий император ничуть не уступает супруге по силе воли, стойкости характера и полезным для страны нововведениям. Например, для магов неблагородного происхождения указом Его величества разрешено прохождение инициации в Егорьевском храме семи стихий, а для жителей северных областей – в Алапаевских источниках близ Левино – зимней резиденции императорской четы.

Не без участия Ее величества пересмотрели правила обучения и трудоустройства будущих видоков. Высокое жалованье, услуги магов разума, ежегодный отпуск, ранний выход на пенсию, льготы и бесплатное жилье – все это предоставлялось работникам благодаря Нине Константиновне. Немудрено, что подростки с пробудившимися способностями сами приходили к воротам гимназии в поисках лучшей доли. Прежде такие недомаги рано погибали или всю жизнь прозябали в нищете, отвергнутые обществом, изгои в собственной семье.

Новость, что занятия на сегодня отменяются, а гимназисты получают выходной и разрешение выйти в город, класс встретил громогласным «Ура!». Бланк разрешения надлежало получить у директора. Желающие могли написать заявление в бухгалтерию на выдачу наличных средств, если таковые имелись.

Вручая пропуска, Савушкин напомнил о надлежащем поведении гимназиста в городе и необходимости вернуться к сроку. Выпускали нас под присмотром воспитателей, обязанных следить за учениками и во внеурочное время. Но даже так, предвкушение праздника и веселья захватывало и поднимало настроение до небывалых высот.

Высыпав гурьбой на улицу, мы стайкой окружили Зою Матвеевну, определяясь, куда же пойти. Впрочем, решение назрело само собой – в центр! Тут и пешком недалеко, нам прогуляться только в радость, несмотря на первый снег, срывающийся то дождем, то ледяными крупинками. На площади перед зданием администрации рабочие только готовили сцену для артистов, сколачивали столы из досок и устанавливали лавки. Ушлые торговцы уже вовсю предлагали горячие пирожки и карамельные леденцы. Шумная толпа образовалась у выставленных градоначальником бочек с хмелем. Но нам туда точно не надо! И не потому, что за нами присматривали и пресекали любые нарушения правил. Просто каждый гимназист осознавал, что даже один глоточек станет шагом в пропасть, из которой уже не выбраться. Лучше угоститься горячим чаем или взваром, которые щедро разливали в ближайшей таверне.

– Идемте до галантерейных рядов прогуляемся! – предложила Полина. – Все равно тут еще пару часов ничего интересного не случится.

Как же она ошибалась! Мы едва успели поглазеть на красивые ткани и прикупить себе ниток и атласных лент, как на улице раздался чей-то истошный крик.

– Уби-или! Ироды проклятые! Как есть, убили!

Праздная толпа раскололась на две части. Одни поспешили убраться подальше, чтобы не столкнуться с чужой бедой, а другие хлынули поглазеть, кого там убили и что произошло. Мы относились к последним, тем более, что несчастье случилось в соседней лавке. Кто-то размозжил голову торговцу, забрал кассу и скрылся в толчее. Возможно, что преступник недалеко убежал, так как улицы усиленно патрулировались жандармским корпусом, приданным в помощь городовым и околоточным.

Полиции удалось оттеснить толпу, но часть следов уже безнадежно затоптали. Мы с девчонками прилипли к стеклянной витрине, глазея на распростертое на полу грузное тело и расплывающуюся красную лужу под ним. Тут же, в крови, валялась гипсовая статуэтка, которой бедолаге проломили голову.

Новости разнеслись по площади мгновенно, и уже обросли невероятными подробностями. О происшествии добрые люди уже сообщили родственникам. Пробиваясь через толпу, бегом прибежали жена и дочь убитого. Увидев отца семейства, супруга завыла, запричитала, бросилась к мужу, да только ее не пустили. А девчонка лет тринадцати стояла и смотрела широко распахнутыми глазами, в которых застыли слезы.

– Эх, видока бы сейчас сюда! – бросил в сердцах городовой, который ничего не добился у помощницы лавочника, в момент убийства отлучившейся в дальнюю комнату за товаром.

– Так, ведь вызвали! Едет! – отозвался жандарм с обвислыми усами и шрамом на щеке.

– Когда-то он приедет теперь! Тут бы поймать стервеца, пока далеко не ушел.

– А-а-а! – заголосила вдова, увидев развороченную кассу. – Кормильца убили! Деньги украли и последних средств к существованию лишили!

– Ваше благородие! – я ринулась ко входу, огибая двух любопытствующих кумушек. – Разрешите обратиться?

– Молчанова, куда? – возмутилась сзади воспитательница. – Не положено!

– Позвольте мне помочь найти убийцу! – Я сделала вид, что не расслышала Панфилову, и вытянула вперед руку, демонстрируя перчатку.

– Барышня? – Казачок прошелся по мне изучающим взглядом. – Седьмая специализированная гимназия, четвертый курс. Хм. А вы уверены? Прежде сталкивались с таким?

– Уверена! Я справлюсь!

– О, так это же Анастасия Трофимовна! – узнал меня городовой и многозначительно подмигнул жандарму. – Та самая.

– Хм, по свежему следу быстрее душегуба отыщем. Вы уж не подведите. – Мужчина кивнул жандармам, перекрывшим путь, чтобы меня пропустили. – Идите. А с начальством вашим я договорюсь. – Прикрыл меня грудью от пышущей гневом Зои Матвеевны. Выговор воспитательницы я как-нибудь переживу, а преступника по горячим следам искать нужно.

– Благодарю за доверие! Я не подведу! – С волнением я протиснулась вперед и зашла в лавку.

Прежде чем приступить к делу, сняла верхнюю одежду, осторожно стянула перчатки и огляделась, где лучше встать, чтобы не упустить ни одной детали преступления. Выбрав дальний угол, которого достигла струйка крови, я присела на корточки, глубоко вздохнула и коснулась алой субстанции.

Тотчас обстановка вокруг изменилась. Хозяин, живой и здоровый, хлопотал у прилавка, предвкушая будущую прибыль. Помощница спешно раскладывала товар по полкам, перебирала платки и шали, выдвигая наперед модные расцветки. Скоро народ наугощается и пойдет гулять. Дорогие шляпки, котелки или цилиндры вряд ли купят, а вот подешевле гостинец – гребешок ли, платочек – как раз подойдет, чтобы зазнобу порадовать. Поэтому спешил Авдей Васильевич и Груньку-помощницу поторапливал, а то больно медленно шевелилась.

Торговец как раз услал женщину в дальнюю комнату за посадскими шалями, когда на входной двери тренькнул колокольчик и ввалилась толпа посетителей. Разгоряченные, шумные, они бестолково топтались у прилавка, поэтому торговец цепко следил, чтобы не утащили чего в суете. Может, и нет среди них ворья, однако же, когда соблазн появляется, то редкий человек устоит. Вот от этих соблазнов и ограждал зоркий хозяйский присмотр. Уж лучше бы что-то из товаров уперли, потому как среди праздных чужаков вдруг промелькнуло знакомое лицо. Я поняла это, заприметив, как изумленно взметнулись брови господина Поликарпова. И не только я, гость тоже сообразил, что его узнали. Видно, этим фактом несчастный торговец подписал себе приговор.

Незнакомец носил приметную длиннополую шляпу и держался в тени, прятался за приподнятым воротником пальто. Однако же, когда гость, высказав просьбу, получил отказ и взбесился, то раскрыл мне себя. Пока он, схватив с полки злополучную статуэтку, четыре раза ударил Поликарпова по голове, я подробно рассмотрела внешность и запомнила приметы преступника. Удивительно, что дело происходило в светлое время суток, а с улицы никто и ничего не заметил! Волна посетителей как раз схлынула, привлеченная шумом снаружи.

Наверное, там произошло что-то, приковавшее внимание, и этим сыграло убийце на руку. Бил он хладнокровно, со знанием дела, просто потому, что Поликарпов его узнал. Убедившись, что жертва не дышит, преступник спешно обчистил карманы торговца и выгреб наличность из кассы. На пути к выходу замешкался у прилавка с головными уборами, схватил с полки кепи с длинным козырьком и примерил, надвигая на лоб поглубже. Затем спокойно вышел и растворился в толпе.

– Ну, что? – К тому моменту, как видение развеялось, прибыл следователь Запрудов Николай Васильевич и жаждал получить подробности.