Любовь решает все сама

– Ваше присутствие расстраивает его. Посмотрите, как кровь ударила ему в голову. Не думаю, что он в состоянии принимать посетителей.

– А как вы удосужились получить диплом врача? – испепеляя ее взглядом, спросил Джеймс. – Путем стрижки купонов фирм, владеющих модными магазинами?

– Я исхожу из того, что лучше для вашего отца.

– Вы не имеете представления о том, что лучше для моего отца, а я пролетел полконтинента не для того, чтобы слушаться приказов совершенно постороннего человека, к тому же некомпетентного. – Вы-то уж точно появились здесь не потому, что обеспокоены – ответила колкостью на колкость Мелоди. – Совершенно ясно, что вы здесь находитесь только в силу необходимости, и так же ясно, что Сет рад вашей встрече не больше, чем вы. – Спасибо на добром слове. Хотя Джеймс и говорил сдержанным тоном, что-то напоминавшее боль мелькнуло в его глазах. Слишком поздно Мелоди заметила, что затронула нерв. Она уже открыла рот, чтобы извиниться, но Джеймс упредил ее.

– Оставьте при себе ваши рассуждения, – сказал он, закипев внезапным гневом, заставившим умолкнуть все другие чувства. – Как вы сами, так и ваши сантименты здесь неуместны, поэтому убирайтесь, пока я действительно не потерял терпение и не вышвырнул вас вон.

Мелоди чувствовала, что это – не пустая угроза.

Нацарапав цифры своего домашнего телефона на обороте одной из визиток, она опустила карточку в корзину с фруктами, которую принесла для его отца. – Если я могу что-либо сделать, чтобы скрасить ваше пребывание здесь, Сет, позвоните мне, прошу вас.

Я еще приду к вам.

Отнюдь не щеголяя своей силой, Джеймс взял пальцами в кольцо ее запястье и потащил к двери.

– Можете спокойно оставить заботу о моем отце на моей совести, мисс Верс.

– Вы подумали о размерах расходов на лечение? – вполголоса спросила Мелоди, безуспешно пытаясь вырваться. – Страховки может не…

Выражение лица Джеймса слегка изменилось: проблеск удовлетворения смягчил его гнев.

– Я на несколько световых лет опередил вас, – заверил он Мелоди и, широко распахнув дверь, выставил ее в зал.

Они чуть не столкнулись с медсестрой, которая несла поднос с шприцем для внутривенного впрыскивания.

– Всех посетителей на минуту прошу выйти, – распорядилась сестра и впорхнула в палату с вопросом:

– И как мы себя сегодня чувствуем, мистер Логан?

Сет, несомненно, заметил иглу сразу же. Мелоди слышала, как он ответил:

– «Мы» просто здорово звучит. Очень вам благодарен. Значит, вы можете взять эту иглу и воткнуть себе в собственную ляжку, потому что к моей вы и близко не подойдете.

На мгновение Мелоди развеселилась: забавное взяло верх над раздражением, злостью; она прыснула, не сумев удержаться.

– Рад, что у вас так развито чувство юмора, – суровым тоном заявил Джеймс Логан. – Будем надеяться, вы не лишитесь его в ближайшие несколько дней.

– Почему бы это должно постигнуть меня? – спросила Мелоди более беспечно, чем у нее на самом деле было на душе. – Ваш отец на пути к выздоровлению. Солнце снова светит, и что еще? Посмотрим-ка. Ах да! Я нашла свое пальто и сумочку на том самом месте, где их оставила, что возрождает мою веру в прирожденную порядочность и честность людей. Да, это также напоминает мне о… – Мелоди выудила из бумажника чек и, подняв руку, вложила Джеймсу в нагрудный карман его шикарного пиджака морского покроя. -…О том, что я должна вам за такси.

Джеймс наблюдал за движениями ее руки с удовольствием не меньшим, чем то, которое испытывает человек, обнаруживший ползущего у себя на груди таракана. Мелоди даже не пыталась на этот раз подавить снова вырвавшийся у нее смешок.

Холодные глаза Джеймса Логана опять обшарили ее лицо.

– Посмотрим, – пообещал он, – кто будет смеяться последним.

Не желая показать, каким зловещим она нашла его замечание. Мелоди одарила Джеймса своей самой солнечной улыбкой.

– Старайтесь хоть иногда быть благожелательным, мистер Логан. Вы будете поражены, насколько лучше при этом себя почувствуете, насколько добрее станет окружающий мир по отношению к вам. Вы когда-нибудь слыхали: «И как хотите, чтобы с вами поступали люди…»?

Это не были пустые слова. Мелоди искренне верила в подобные истины, соответственно строила свою жизнь в согласии с их простой философией. Но добравшись в понедельник до Кошачьего ряда, она вдруг подумала, что, вероятно, эти мудрости в конце концов лишь избитые места.

Все владельцы других магазинчиков ждали ее, собравшись у балюстрады на площади: Ариадна и Хлоя, Эмиль, Джастин, Роджер, супруги Чанковские. По их лицам было видно, что неприятности сыпятся как из мешка.

– Наконец-то ты приехала, – приветствовала ее Хлоя, хозяйка магазинчика дамского белья через пару дверей от Мелоди. – У нас серьезные проблемы.

– Корреспонденты толкутся в дверях уже с восьми часов утра, – сказал ей Эмиль Лемарк с более заметным акцентом, чем обычно, – верный признак того, что этот всегда невозмутимый канадец французского происхождения выбит из седла. – Они раздувают, как могут, происшествие субботнего вечера, Мелоди.

– Они требуют заявление для печати, – сообщил Роджер. – Задают коварные вопросы, но мы решили воздержаться от любых комментариев до твоего прибытия. Как дела у пострадавшего старика? Он выживет?

– Только бы он не умер, – заявила Хлоя. – Меньше всего нам нужно, чтобы наши имена появились, набранные огромными буквами, на первых страницах «Порт-Армстронг ситизен». Я уже просто-таки вижу, как это будет выглядеть! – Хлоя развела рукой. – Мы прочтем: «Один из „нежелательных“ погибает под колесами лимузина во время благотворительного вечера». Едва ли скажешь, что это полезно для нашего бизнеса, верно?

– Ты будешь вне себя от радости, Хлоя, когда узнаешь, что Сет Логан жив и выказывает все признаки выздоровления, – сказала Мелоди, совершенно не скрывая, что она рассержена. – Хотя ты проявляешь интерес к старику не из добрых побуждений. А насчет корреспондентов – впустите их, сделайте им заявление, раз уж они хотят. Нам скрывать нечего.

– Может быть, – деликатно предложил Эмиль, – лучше всего поговорить с ними тебе, милая. В конце концов бал-маскарад – это была твоя идея. – Эмиль пригладил свои и без того великолепно лежащие волосы, улыбнулся, подбадривая ее. – Ведь у тебя такая очаровательная искренность.

– Только не устраивайте из этого заварухи, – предупредил Роджер. – Надо, чтобы из переделки мы вышли овеваемые ароматом роз, а не запахом скандала.

Ариадна зевнула, повела своими неотразимыми греческими глазами.

– Столько шума из ничего, – промурлыкала она, адресуя Фредерику Чайковскому свою самую сексуальную улыбку. – Я вас спрашиваю, чем они могут мне навредить? До Рождества я продала столько меховых манто богатым неверным мужьям, пытающимся успокоить больную совесть, что мне теперь неважно, если никто не купит ничего, кроме меховых наушников, до следующей зимы.

Мелоди заметила, как Анна Чайковская впилась подозрительным взглядом в своего супруга, и ей захотелось придушить Ариадну на месте. Чанковские прибыли в Северную Америку из родной им Польши двенадцать лет назад, имея статус беженцев, и трудились изо всех сил во имя процветания своего дела – производства ирисок и шоколада. Мелоди была уверена, что ни у одного из супругов не было ни энергии, ни желания заводить связи на стороне. Однако Ариадна безжалостно дразнила Анну Чанковскую, нахально флиртуя с Фредериком, как и со всеми остальными мужчинами, попадавшимися на ее пути.

– Мы не такие везучие, как ты, Ариадна, – напомнила ей Мелоди. – Некоторым из нас нужны покупатели, чтобы быть в состоянии платить за помещение.

Хлоя подняла тщательно выщипанные брови в наигранном удивлении.

– О, пожалуйста, Мелоди, ты же не ждешь, что мы поверим этому! Ты, как говорится, родилась с пресловутой серебряной ложечкой в твоем миленьком ротике, верно?

– Прекратите пикировку! – прикрикнул Роджер. – Давайте лучше решать, как надежнее всего разделаться со стервятниками, что торчат за дверями наших магазинов, и спокойно заняться бизнесом. У меня прибыла морем огромная партия хрусталя, которая должна пройти таможню, и мне некогда болтаться без дела, тогда как газеты торжествуют, наживая капитал за наш счет.

– Пусть тогда Джастин побеседует с журналистами, – заявила презрительно Хлоя. – Он скорее добьется симпатии с их стороны, чем наша богатая брюнеточка.

– Порой ты говоришь, как торговка рыбой на рынке, Хлоя, – упрекнул ее Эмиль.

Джастин Александер выехал вперед в своей инвалидной коляске и огляделся вокруг сквозь прутья железных ворот, отделяющих внутреннюю линию магазинчиков от наружных помещений, где находятся административные службы. Оттуда стеклянная дверь вела на улицу.

– У нас нет времени на междоусобицу, – сказал Джастин. – Правильно говорит Роджер. Толпа снаружи растет с каждой минутой и становится все более беспокойной. Давайте поскорее закроем вопрос.

– И будем держаться вместе, – предложила Ариадна, украдкой подобравшись к Фредерику, и просунула руку ему под локоть. – Как там у них говорится, мои милые друзья? «Вместе мы победим»?

– Что касается тебя, Ариадна, то проблема состоит в том, – с горечью заметила Хлоя, – что ты никогда не была обременена супругом. В противном случае ты бы так не бегала за всеми мужчинами.

Как это может быть, размышляла Мелоди, отвернувшись, чтобы отпереть свой магазинчик, что горести Сета Логана и его приятелей слишком часто отступают на второй план перед лицом мелочных стычек наподобие этой?

– Неужели я одна здесь помню, зачем мы в первую очередь устроили бал-маскарад? – спросила Мелоди с явным раздражением в голосе.