Приготовься умирать

– Вы будете представлять интересы Хейли Пауэлл? – спросила Мардж, сочувствующе глядя на лицо Морган.

Когда вокруг глаза потемнеет, повреждение можно будет спокойно увидеть метров с двадцати.

– Да, – ответила Морган. – Мне нужно встретиться с моим клиентом и переговорить с шерифом, как только у него появится такая возможность.

Мардж кивнула, причем кивок казался довольно-таки одобрительным.

Очень интересно.

– Шериф сейчас как раз на месте, – сообщила Мардж. – Учитывая то, что у нас тут творится с самого утра в связи с поисками той пропавшей женщины, уйти он может в любую минуту. Так что, если вы не возражаете, я бы сначала проводила вас к нему. – Мардж жестом пригласила Морган в коридор, ведущий к кабинету шерифа.

– Конечно, спасибо, – сказала Морган, следуя за ней. С Хейли надо встретиться как можно быстрее, но упускать, возможно, единственный шанс на встречу с шерифом тоже было нельзя: нужно было выяснить, какие конкретно обвинения предъявлены Хейли и по какой причине.

Шестидесятилетнему шерифу Генри Колгейту до выхода в отставку оставалось всего пара месяцев. Когда Морган вошла в кабинет, тот стоял и нервно теребил редкую седую растительность у себя на голове.

– Мисс Дейн. – Колгейт жестом указал на стул, стоявший перед его столом, поверхность которого была завалена бумагами, папками и записками на розовых бумажках. – Будьте добры, прикройте дверь.

Морган захлопнула дверь и присела на стул.

– Мне уже рассказали о том, что случилось в здании суда, – сказал он, пристально рассматривая ее лицо.

Естественно рассказали. В обязанности шерифа, помимо обыкновенной правоохранительной деятельности в масштабе всего округа Рэндолф, входило управление окружной тюрьмой и поддержка функционирования судов, а это огромная ответственность для человека, который публично заявил об отсутствии дальнейших намерений претендовать на данный пост.

– Выглядит хуже, чем есть на самом деле, – соврала Морган. Лицо ее пульсировало от боли. – Я представляю интересы Хейли Пауэлл.

Согласно кивнув, Колгейт уселся к себе за стол. Формально он являлся исполняющим обязанности шерифа: на момент смерти прежнего в ноябре прошлого года Колгейт был его первым заместителем, вот и пришлось теперь самому встать у руля. Должность эта его явно угнетала: мешки под глазами были большими и темными.

Морган стала нагибаться к сумке, чтобы достать блокнот с ручкой, но едва голова наклонилась, стены комнаты сдвинулись с места и закружились вокруг нее. Она судорожно схватилась за подлокотник и на несколько секунд прикрыла глаза.

– Мисс Дейн? Что с вами?

– Ничего страшного. – Морган выпрямилась. – Известно ли вам, что у моего клиента серьезные заболевания?

– Нет. – Его губы сложились в скептическую гримасу. – Когда я с ней разговаривал, больной она не выглядела, и на ней не было медицинского браслета[9 - Браслет с информацией на случай экстренной ситуации, который обычно носят лица, страдающие тяжелыми заболеваниями.].

– Утром сюда приходила ее мать, она оставила для вас сообщение. – Морган выразительно посмотрела на бардак, творившийся на рабочем столе Колгейта.

Тот послушно перебрал ворох бумажек:

– Что-то не вижу…

– Хейли нуждается в ежедневном приеме медикаментов, а на данный момент она уже два дня без таблеток. – У Морган не было времени на споры. Сделав пометку в блокноте, она продолжила. – Ей предъявили официальное обвинение?

– Еще нет, – покачал головой Колгейт. – Но я на связи с прокуратурой и не сомневаюсь, что уже сегодня ей будет предъявлено обвинение в убийстве.

– Как долго она находится здесь?

– С 13:00 субботы.

– Вы лично ее допрашивали?

– Да. – Колгейт откинулся на спинку кресла, пружины жалобно скрипнули.

– Без присутствия адвоката?

– Она не просила адвоката. – Он сложил руки у себя на округлом животе. – И не сказала ни слова ни о болезни, ни о таблетках! – добавил он себе в оправдание.

– Сколько раз вы ее допрашивали?

– Три, – сказал он. – На месте преступления, потом сразу как доставили ее сюда, и еще раз сегодня утром.

Морган посмотрела на часы.

– Вы доставили ее сюда в субботу в 13:00, то есть она сидит в камере почти два дня. Допрашивал ли ее кто-либо еще в течение этого времени?

– Нет. – Колгейт покраснел. – Мы занимаемся поисками пропавшей женщины, рук и так не хватает.

За прошедшие четыре месяца после смерти прежнего шерифа из его команды уволилось уже несколько человек, и Колгейт испытывал острый недостаток в кадрах – а тут еще пришлось одновременно разбираться с двумя особо важными делами. Любой шериф на его месте при подобных обстоятельствах наверняка поступил бы так же. Правило, согласно которому срок задержания подозреваемого ограничивался сорока восемью часами, обычно трактовалось таким образом, что выходные дни в этот срок не включались, поэтому теоретически ее могли держать под арестом еще один день.

Колгейт не сделал ничего противозаконного, но оптимизма сложившаяся ситуация не добавляла. Молодая клиентка Морган сидела без таблеток в грязной камере слишком долго.

– Хейли Пауэлл убила Ноа Картера. – Шериф неловко заерзал в кресле. – Ордер на арест будет с минуты на минуту.

– А на основании чего он будет выдан? – подняла голову Морган. Перед тем, как прокурор выпишет ордер на арест, ведомство шерифа обязано предоставить весомые основания для этого. И если Эспозито действовал, как правило, чересчур напористо, то его босс, окружной прокурор Брайс Уолтерс, в случае таких тяжких преступлений как убийство, проявлял всяческую осторожность. Уж он точно приложил бы все усилия, чтобы все формальности были соблюдены.

– На орудии убийства ее отпечатки. – Колгейт подался вперед и принялся перечислять факты, загибая пальцы. – Она была вся в крови, группа которой совпала с группой крови жертвы. Многие видели, как в ночь на субботу, а именно около часа ночи она покидала ночной клуб с убитым – это также прекрасно видно и на записи с камер наблюдения из клуба. Многочисленные свидетели подтвердили, что весь вечер они тискались и ворковали как голубки, а в мусорной корзине в ванной был обнаружен использованный презерватив. – Разогнув пальцы, Колгейт сложил руки на столе. – Даже не сомневаюсь, на нем найдут следы ДНК как вашего клиента, так и жертвы.

– Если она по своему желанию пошла к нему домой, то в чем мотив?

– Кто ж ее знает… – Колгейт раскрыл одну ладонь. – Чудная она. Может, что-то пошло не так или она передумала…

– Вы намекаете на то, что он ее изнасиловал, и ей пришлось защищаться? – ухватилась за соломинку Морган.

– Вовсе нет. – Колгейт плотно сжал губы, досадуя о проколе. – Я имею в виду, что мы пока не знаем о ее мотиве.

– Но такая вероятность существует, не так ли? – Морган посмотрела на него в упор.

– Ваш клиент не делала никаких заявлений относительно самообороны, – шумно выдохнул Колгейт. – Равно как и об изнасиловании. – Он открыл одну из папок и водрузил на нос очки. – Даже наоборот, помощника, который прибыл по вызову, она первым делом спросила: «Что я наделала?!», жертву, при этом, она ни в чем не обвиняла и ни о каких своих травмах или ранениях не говорила. – Он взглянул на Морган поверх очков. – А когда пришла в себя, стала совсем неразговорчивой.

Не думает же Колгейт, что пребывание в обезьяннике способно добавить ей красноречия?!

Морган положила ручку:

– А теперь мне нужно встретиться с клиентом. – Вопросы к шерифу еще оставались, но сначала нужно поговорить с Хейли.

– Да, вот еще что… – Колгейт снова открыл папку.

Морган приготовилась увидеть те не слишком приятные материалы дела, которые ей сейчас, видимо, вручат: фотографии с места преступления или протокол вскрытия. Впрочем, это ей не впервой – опыт подсказывал, что ножевые ранения имеют более отталкивающий вид, чем пулевые: лезвие способно покромсать жертву гораздо сильнее…