Против нее

– Я же говорю, стучал уже, – заметил Гомер. От волнения морщины вокруг его глаз стали похожи на каньоны.

– У нас есть протокол, и нужно ему следовать, – Бри не могла просто так проникнуть в дом. Входная дверь была из цельного дерева, без стёкол и засова. Чтобы туда проникнуть, требовался таран. Словно прочитав ее мысли, Гомер сказал:

– Никто не ходит через эту дверь.

– Давайте попробуем через чёрный ход, – Бри спустилась по ступенькам и обогнула дом, приподнявшись на цыпочки и по ходу движения заглядывая в окна, но все шторы были задёрнуты, и лишь в узкие полоски там, где они не до конца сходились, пробивался тусклый свет.

Гомер шагал рядом с ней. Они обогнули задний угол дома и повернулись, чтобы посмотреть на него. Заднее крыльцо было зеркальной копией переднего.

– Она и шторы никогда не задёргивает, – Гомер упёр руки в бока. – По крайней мере, те, что внизу. На этой неделе погода была хорошей. Я и вовсе окон не закрывал.

Бри тоже. Она поднялась по ступенькам заднего крыльца и постучала. Никто не ответил.

– Я собираюсь проверить сарай, – она сбежала по деревянным ступеням, нарастающее беспокойство ускорило ее шаг. Гомер не отставал. Вместе они пересекли заросший сорняками задний двор и прошли мимо открытого курятника. Хорошо откормленные птицы с кудахтаньем разбежались. Козы бегали кругами, блея и топая, когда Бри проходила мимо их загона.

Она подошла к тяжёлым двустворчатым дверям, распахнула одну створку. Большую часть места занимали аппараты для доения, и амбар содержался куда лучше, чем всё остальное. Аппараты стояли на небольшой платформе. Бри заглянула в соседнюю комнату, увидела большие столы из нержавеющей стали и холодильники. Оборудование было немного потёртым, но безупречно чистым.

– Эй? – вновь позвала Бри. – Миз Браун? Это шериф Таггерт.

Козы заблеяли громче, словно пытаясь привлечь ее внимание. Бри отвернулась от пустого амбара и повернулась к ним.

– Они всегда себя так ведут?

– Нет, мэм. Я так понимаю, они голодные, – Гомер потёр подбородок, покрытый седой щетиной. – Может, их и доить пора.

Бри вновь обвела глазами двор. Грязное пастбище было сильно вытоптано, трава скошена до основания.

– Для чего миз Браун козы?

– Продаёт козий сыр и яйца на фермерском рынке и ещё городскому ресторану. Это всё, что у неё осталось. Стыд и срам. Раньше ферма была куда больше.

Крестьяне заботились о своём скоте больше, чем о себе – ведь животные давали им средства к существованию.

– Я мог бы пока подкинуть им сена, – предложил Гомер.

– Спасибо. Вы бы мне очень помогли, – особенно тем, что занялся бы козами, а не попёрся в дом вслед за Бри. Кто знает, что она могла там обнаружить?

– Хорошо, мэм, – он прошёл через открытую дверь амбара к тюкам сена, сложенным на невысокой подставке.

Бри вернулась на заднее крыльцо и осмотрела дверь. В отличие от входной двери, здесь были стеклянные вставки, сквозь которые Бри смогла разглядеть пустую кухню. Там не было засова, лишь простой замок с дверной ручкой, на взлом которого ушло бы тридцать секунд.

Ох уж эта деревенская жизнь.

Она покачала головой, вспоминая ультрасовременную систему сигнализации у себя на ферме. С другой стороны, миз Браун вряд ли подвергалась таким угрозам, как Бри.

Она достала мобильник, позвонила диспетчеру, чтобы сообщить новости.

– К двери никто не подходит, в доме никаких признаков жизни. Скот давно не кормили. Я беспокоюсь, что хозяйке дома плохо или она ранена. Я вынуждена проникнуть в дом.

Не желая разбивать окно или взламывать дверь, если в этом нет крайней необходимости – департаменту шерифа не нужен судебный процесс, если окажется, что с миз Браун всё в порядке и ей просто нездоровится – Бри вынула из кармана небольшой набор инструментов и ловко вскрыла замок, такой старый, что она могла бы вскрыть его и кредитной картой. Она толкнула дверь, и запах гниющей плоти ударил ей в лицо, как кулак.

Пахло разложением.

Желудок Бри скрутило. Миз Браун не дремала и не нуждалась в помощи.

Нет. Этот запах означал, что кто-то – скорее всего, сама миз Браун – умер.

Глава третья

Бри сделала шаг назад. Что бы ни разлагалось, оно было мертво уже по крайней мере день. Её желудок скрутило – хорошо, что он был пуст. Поглубже вдохнув свежий воздух, она широко распахнула дверь. От жужжания насекомых в её животе образовался плотный узел.

Мухи всегда найдут вход.

Сделав последний глоток воздуха, Бри наконец рискнула войти в дом. Кухня была старой, но опрятной: деревянные столешницы, отполированные десятилетиями, прямоугольный стол посередине. В одном его конце стояли две тарелки, два стакана, два комплекта столовых приборов, лежащие друг к другу под углом. Под стол были задвинуты четыре стула. Пустые места указывали, что за ним могут поместиться ещё два. На плите стояла современная кастрюля, на кухонной стойке – накрытый прозрачным куполом пирог. Мухи жужжали вокруг стеклянной крышки, пытаясь добраться до еды. Бри прошла через кухню, шагая как можно громче, чтобы не слышать их жужжания.

Она терпеть не могла мух.

Запах усилился, когда она подошла к двери в гостиную. Дыша через нос и зажав рот, Бри подавила быстрый рвотный рефлекс.

Увиденное было до того шокирующим, что Бри застыла на пороге. Она замерла, её ноги словно приросли к видавшему виды линолеуму.

Она предположила, что хозяйка скончалась в результате неудачного падения, сердечного приступа или инсульта, но картина была настолько неожиданной, что мозг Бри отказывался принимать увиденное. Она зажмурила глаза на несколько секунд, снова открыла их. Ничего не изменилось. Зрелище по-прежнему оставалось ужасным.

Два ссутуленных тела были надёжно привязаны к деревянным стульям с прямыми спинками, поставленным бок о бок на расстоянии нескольких футов друг от друга и повёрнутым в одном направлении.

Как в театре перед сценой.

Первой жертвой стала пожилая женщина. Её голова свешивалась набок под неестественным углом. Миз Браун, догадалась Бри. Пулевое отверстие пробило центр ее лба. Вокруг раны, глаз, носа и рта вились мухи. В горле Бри пересохло, и она сглотнула. На бледно-голубой хлопчатобумажной блузке и джинсах пожилой женщины никаких повреждений Бри не заметила. Из переднего кармана блузки торчал сотовый телефон. Бри сделала себе мысленную пометку упаковать его до того, как судмедэксперт уберёт тела.

Вторым был мужчина, судя по всему, моложе. Его голова была наклонена вперёд, так что Бри не могла видеть его лица. Но он явно был мёртв. В отличие от женщины, в него стреляли несколько раз. На его простой серой футболке и джинсах расцвели пятна тёмной засохшей крови. Кровь капала на пол и стекалась в лужи под стулом. Бри заметила, что она успела высохнуть.

Бри закрыла глаза. Когда ей было восемь, она спрятала других детей под задним крыльцом их дома, чтобы они не смотрели, как отец застрелил их мать, а потом покончил с собой. Она не видела их тел. Неужели их смерть была такой же кровавой?

Скребущий звук вернул Бри в настоящее. Она покрутила головой. Её рука автоматически потянулась к прикладу. Гомер стоял в дверях кухни, его загорелое лицо стало белым, как мука.

– Стойте тут! – скомандовала Бри. Он не тронулся с места, но вряд ли оттого, что её услышал. Его взгляд был прикован к телам, глаза расширились от изумления и ужаса. Ничего, кроме физического вмешательства, не могло нарушить его транс.

Бри встала перед трупами, загораживая ему обзор. Он моргнул и уставился на неё, медленно приходя в себя. Его рот приоткрылся, снова закрылся, и Бри показалось, что его сейчас стошнит. Чтобы он не усложнил задачу следователю, который придёт осматривать место преступления, Бри закричала:

– Не заходите в эту комнату!

Он вздрогнул. Поняв, что её тон слишком суров, Бри уже тише и мягче велела:

– Как можно осторожнее покиньте дом. Ничего не трогайте. Я скоро приду.

Кадык Гомера опустился, когда он тяжело сглотнул, явно собираясь с духом, после чего последовал её приказу.

Бри вновь достала оружие. Трупы были явно несвежими, но это не значило, что убийца уже не здесь. За несколько лет в правоохранительных органах она насмотрелась и не такого. Однажды она арестовала мужчину, который убил свою жену и жил с её трупом две недели, пока запах не стал настолько ужасным, что соседи вызвали полицию.