Паника нарастает как снежный ком. Теперь я понимаю, что эта эмоция навязана и я пытаюсь с ней бороться, пытаюсь вытеснить из себя. Стало больно. Затылок и виски стали ныть от боли. Закружилась голова. Окружающее пространство запульсировало. Чёрт.
– Не надо. – попросила я, но парень не остановился.
Боль распускалась, словно цветок лотоса.
– Неееет!!!
Мир взорвался на тысячи осколков. Такое чувство, что меня только что выпотрошили… и напихали внутрь мусора.
– …она сказала правду… – как будто сквозь вату слышится голос напарника.
Тру виски, но боль не проходит. Вроде даже наоборот, только увеличивается.
– Хорошо. Следи за ней, не смыкая глаз. Понял меня?
Директриса в гневе, сын её тоже не выглядит ангелом. Что же такого плохого я сделала? Вы ведь сами поселили меня в эту комнату!
От несправедливости захотелось кричать.
– Да, мама. – и столько странного злорадства.
Я открыла глаза и встала. С трудом, но встала.
– Вы выяснили всё, что хотели, позвольте покинуть это помещение, госпожа директор. – шатаясь, прохрипела я.
Все горло пересохло, и появилось чувство, что я проглотила битое стекло. Язык не слушается. Мне даже показалось, что я не смогла произнести вслух ни слова.
Директор довольно ухмыльнулась. Сын её поработал на славу.
– Проводи нашу гостью, Тиаль. И проследи, чтобы она не болтала лишнего.
О ваших методах выяснения желаемого? Да мне и не кому рассказывать. Парень поклонился.
– Слушаю, мама.
Снова телепортация. Фуууу. Меня тошнит. Желудок яростно сжимается, пытаясь исторгнуть то, чего нет. Я стою возле двери в свою комнату.
– Ты хорошо держалась для человечки. – холодно бросил Тиаль, растворившись в воздухе.
Не понимаю, к чему он это сказал. Я не успела дотронуться до двери, как меня втянуло внутрь.
– Маргарита! Маргарита, что они сделали с тобой? Мара? – Риз аккуратно затряс мою руку, но от боли я не могу ответить и слова. А ещё… В голове путается всё.
– Тваррри. – прошипел призрак. – Сейчас. Сейчас станет легче.
Удары колокола.
– Дерррьмо! Тебе ни в коем случае нельзя опаздывать на пары, не говоря уж о пропусках!
О да. Я лишь безродная иномирянка. И моя жизнь стоит ещё дешевле, чем жизнь любого из рабов этого мира.
Мир перестал скакать перед глазами, теперь я чётко увидела зеленые глаза Риза. И облегчение на его лице стало приятным бальзамом для моей души. Все-таки хоть кому-то не плевать на меня.
– Что ты сделал? – прошептала я.
– То же что и ночью. – спокойно ответил он, но увидев, что я по-прежнему ничего не понимаю, добавил. – Я излечил тебя. Не спрашивай как, если честно, сам не понимаю. Это так странно…
– Ты не призрак. – уверенно сказала я.
– Не призрак. – подтвердил он, снова став серьезным. – Поговорим позже. У тебя первым зельеварение. Там упырица живет, она приручена студентом четвертого курса. Ты умеешь петь?
– Не очень. – ответила я, растворяясь.
Как они это делают?
– А надо бы. – услышала я ответ Риза, стоя уже посреди огромной пещеры, в подвалах Академии.
Смешно. А над доской рядом с учительским столом висит табличка с цифрами 996. Может две первые цифры шутник какой-то перевернул?
Котлы? Нет. Здесь нет котлов.
Только сотни колб совершенно невообразимых форм. Огонь, исходящий из камня. Мензурки, пробирки. Маленькие баночки с ингредиентами и уже в ящичках стола видны ящерицы, крысы и другие высушенные существа. А камни… они стоят на столах, также сделанных из какого-то странного камня.
Чем-то этот камень похож на наш земной мрамор, вот только этот камень теплый и слегка шершавый на ощупь.
Мои однокурсники быстро разбрелись по аудитории.
– Говорят неприятный препод…
– …я на первую парту не пойду…
– Ага. Мой сосед по комнате сказал, что он один из самых стрёмных преподов в Академии…
– А моя соседка мне сказала, что сама все узнаю…
От ужаса, что мне достанется первая парта, я рванула в конец аудитории и только успела сесть на стул, как перед нами появился ОН.
Только в английской книжке про волшебника со шрамом на лбу, профессор по зельям неопрятный страшноватый мужчина. В длинной черной мантии с сальными волосами.
Здесь профессор другой. Он – эталон. Красавчик. Хм… мне кажется, или в этом мире и правда как-то много красивых мужчин?
Я услышала, как по залу прокатился вздох восхищения. Первые парты тут же оказались заняты.
Высокий, с короткой стрижкой в строгом черном костюме и белой рубашке он напомнил мне мужчину с обложки журнала. И не только мне.
– …с ума сойти, какой лапочка…
– …красавчик…
– …дааа…
В общей эйфории я и не заметила, как он позволил нам сесть.
– Норт, какие-то проблемы? – спросил преподаватель.
Я вздрогнула. Лицо начало жечь от стыда. Чувство, что я малолетка, замеченная в подглядывании. Но ведь это не так! Стоило так подумать и стало чуть легче дышать. Однокурсницы решили пошутить.
– Она хочет телепорт в вашу комнату! – засмеялись девчонки.
Я густо покраснела и, боясь посмотреть на преподавателя, тихо ответила:
– Простите, господин профессор, я задумалась о трудности вашего предмета.
Он приподнял бровь.
– Садись, Норт. – я быстро упала на стул, мечтая о том, чтобы занятие прошло как можно быстрее, и никто не вспомнил о моей оплошности.
Ну, нельзя быть таким красивым! Это просто преступление! Хотя… не мне судить.
В нашем мире женщины за такого мужчину могут устроить настоящую бойню. А уж если он и богат…
– Советую брать всем пример с Норт. Она верно задумалась. – сказал профессор и десятки разъяренных глаз уставились на меня. – Мой предмет действительно очень сложен, как для прекрасных дам, так и для мужской части вашего коллектива.
После такой речи вся женская часть снова завздыхала.
И я с ними вместе. А в голове как будто туман стоит. Помотала головой. Только не влюбись, дурёха. Мало тебе неприятностей? Вот и сиди, мычи в тряпочку, и слюни не распускай. Странно всё это. Очень странно.
– Открыли тетради.
Зашуршали листочки.
– Записали мое имя, – девчонки захихикали, а парни только головами покачали – Нирт фон Джет Фоль Кару.
Мы дружно заскрипели ручками и засмеялись над шуткой профессора про вековые деревья и магов-недоучек, хотя смешного в этой «шутке» ничего не было, и я вновь задумалась о странном влиянии профессора на наши сознания.
– Сегодня мы с вами изучим рецепт зелья Правды. Для боевого факультета это одно из базовых зелий. Используется при допросах и пытках или как тайное средство за общим банкетным столом. Для других факультетов это зелье будет являться незаменимым помощником в достижении нужных, хоть и не всегда желаемых результатов.
Корень мандрагоры, пятка пилигрима, порошок шкуры единорога и пыль ста дорог. Вот все ингредиенты, которые входят в это зелье. Вроде и ничего сложного. Всего лишь нарезать и растереть правильно, смешать в нужной пропорции и варить на огне определенное время.
Вот только стоило дотронуться до первого ингредиента, корня мандрагоры, как послышались завывания и визги. Нееет. Корень не живой, не он визжал. Это упырица. Её не видно, но судя по тому, как начали синеть и падать парни, ей нравится мужское население, гораздо больше, чем женское, а это значит, у нас есть преимущество. И немного больше времени, чем у парней.
Она душит их до потери сознания и раскидывает все, что находится на столе. Как-то не хочется терять дыхание и сознание вслед за ними.
Некоторые парни и девчонки стали петь. Кто что. Каждый на свой лад. А у меня, как назло, только одна песня в голове кружится. Только песня Алсу. Я пела её одно время, после расставания со своим бывшим. Она грустная. Навевает такие воспоминания, которые и помнить-то не хочется.
Но делать нечего, я стала петь. Тихо, не надрывая голоса, как делали это некоторые мои однокурсники. Можно сказать, просто стала бубнить песенку себе под нос.
– Звезды поднимаются выше,Свет уже не сводит с ума.Если ты меня не услышишь,Значит, наступила зима.Небо, загрустив, наклонилось,В сумерки, укутав дома,Больше ничего не случилось,Просто наступила зима.Завывания прекратились, а мои однокурсники вылупились на меня как на восьмое чудо света. Да знаю, я знаю. Ни слуха, ни голоса нет. Но жить хочется. Не прекращая петь, я взяла корень мандрагоры и стала толочь в ступке. Может и упырицу скрутит от моего вокала?
– В тот день, когда ты мне приснился,Я все придумала сама,На землю тихо опустиласьЗима, зима.Я для тебя не погасилаСвет в одиноком окне,Как жаль, что это все приснилось мне.А потом мне стала слышаться мелодия. Как в минусе. Едва не сбилась со слов, но кто-то зашипел:
– Пой-пой, пока она не пришла в себя…
И я продолжила петь, добавив в кипящее зелье пыль ста дорог и порошок шкуры единорога.
– В сны мои луна окунулась,Ветер превратила в туман.Если я к тебе не вернулась,Значит, наступила зима.Может, помешали мне тени,Может предрассветный обман.А помнишь, мы с тобою хотели,Чтобы наступила зима?И тут на припеве, мне стали подпевать все ребята в аудитории, которые конечно были в сознании. Я удивилась и едва не потеряла мысль во второй раз, но, все же, сумев взять себя в руки, продолжила петь.
А вот последний куплет дался мне с трудом. После добавления пятки пилигрима зелье стало синим, и от него пошел гадкий запашок (видимо этот пилигрим при жизни пятки свои не мыл), но мне еще нужно немного поварить. Видимо запах токсичный, потому что я вдруг стала петь значительно громче. И мой голос усилился еще и за счет свод пещеры.
– Голос, тихий, таинственный!Где ты, милый, единственный,Сон мой?Вьюгой, белою, снежною,Стану самою нежною,Сон мой.Последний припев упырица помогала нам допевать, тихонько подвывая в такт и постукивая склянками на столе, павших в бою сокурсников. Наконец зелье изменило свой цвет. Стало прозрачным как вода. Только искривления жидкости дают понять, что я приготовила совсем не воду.
Если честно у меня от напряжения все лицо и спина стали мокрыми, руки трясутся как у алкоголички и ноги подкашиваются.
Профессор подошел ко мне.
– Прекрасно. Что ж, проверим насколько хорошо приготовлено ваше зелье правды.
Достав маленькую мерную ложечку для пробы, профессор повернул краник последнего сосуда на моем столе, и на ложечку упала капля моего первого зелья.
Вот он подносит ложечку ко рту. Мне так страшно. Всё. Либо пан, либо пропал. Интересно, получилось это зелье или нет? Если магии так и не появится, а к зельям будет предрасположенность, то буду выезжать за счёт зелий, там же полно опасных, которые и в бою легко можно использовать.
– Вы можете задать мне три вопроса, Норт.
Я посмотрела на профессора, потом на однокурсников. Есть у меня в голове кое-какая мыслишка, с хвостом с моей родины. Вот только, если я ошибаюсь, то так огребу. Хотя, наверное, и за правду не меньше получу по шее.
– Господин профессор, вы – инкуб? – почти шепотом спросила я.
Его глаза застекленели, а девчонки зло зашипели на меня. Как я посмела так плохо думать о профессоре? Но ответ заставил всех шарахнуться в сторону.
– Да. – ответил профессор и я увидела ужас на лицах однокурсниц и полное понимание на лицах парней. А злорадство, стало таким ощутимым, что даже я едва сама не шарахнулась в сторону от профессора, но сдержалась.
– Разве не опасно ставить на место профессора инкуба? – вполне спокойно спрашиваю я.
Этот вопрос сразу же возник в моей голове, стоило лишь получить утвердительный ответ на первый вопрос. И я не увидела смысла сдерживать его в себе.
– Опасно.
Я покачала головой. Вот не зря мне показалось странным это полнейшее восхищение им. Легенды и мифы моего мира подкинули подходящий образ. Ведь все так просто.
Не могут быть вкусы одинаковы у двух-трех десятков девушек. Это факт. Хотя не всегда. Просто я слишком подозрительна. Да и мир не располагает к доверию.
– Пожалуй, это всё профессор.
– Что? – завопили девчонки. – Спроси его, скольких он убил!
Я усмехнулась. Любопытство до добра не доведет. Пора остановиться.
– Как он их убивает? – тут же вставили своё слово парни.
Я покачала головой. Что-что, а вот про методы убийства инкубов и суккубов можно посмотреть в нескольких мистических сериалах. Ничего там такого особенного нет. Просто выпивают они человека и всё.
– Поверьте, вы не хотите этого знать.
Профессор выпил противоядие. Галдёж мгновенно затих. Ребята напряженно смотрят на нас с профессором.
– На сегодня все свободны.– мы стали собирать свои вещи. – Норт, задержитесь.
Он так и не отошел от моего стола, и пока ребята выходили, он смотрел перед собой в пустоту. Ох. Лучше бы я не лезла к нему с таким вопросом.
Дождавшись пока все выйдут, профессор снова обратился ко мне.
– Почему? – спросил он, скрестив руки на груди.
Упрямый взгляд стальных глаз и такое непонимание, что сложно не поверить в искренность.
– Что «почему»? – не поняла я вопроса.
– Почему ты не стала задавать третий вопрос?
Я внимательно посмотрела в его глаза. Похож на обычного мужчину, вот только он не просто мачо, а очень опасное создание. Как огонь для мотыльков, как росянка для комаров.
– Нас почти всех ждет смерть и возможно в очень скором будущем. Поэтому пусть еще хоть немного мы побудем мирной частью населения миров, а не пушечным мясом. Пусть нас не преследуют кошмары как можно дольше.
Он лишь на миг позволил себе удивиться и вновь стал серьезен. Но тут же увидел мою реакцию. Мать твою! Я права! Вплоть до последнего слова права! А ведь так хотелось верить, что многие из Академии исчезают из-за профнепригодности, а не потому, что погибли.
В его глазах скользнуло понимание. А ведь он сразу понял, что я просто проверяю свои мысли, то насколько они верны. И он позволил себе слабину, уязвленный моими предыдущими вопросами.
– И тебя не пугает знание ситуации? – спросил он.
Не грубо, но как-то жестоко.
– Пугает. Но нужно жить, пока живется, а умереть я всегда успею.
Усмехается.
– Держи. – в моей руке оказался пузырек с зельем.
«Зелье правды. Норт» гласит наклейка на пузырьке. Непонимающе посмотрела на преподавателя.
– Пригодится. Только запомни, зелье правды можно побороть, а некоторые особи имеют к нему иммунитет.
Я повела плечом. Это и так понятно. В наших спецслужбах встречаются люди способные обмануть детектор лжи и с лёгкостью справиться с подобным зельем. Но подарок хорош.
– Спасибо. – поблагодарила я профессора, пряча зелье в сумку.
– Поблагодаришь позже, когда используешь его. – подмигнув, растворился в темноте мужчина.
Он, что, что-то знает о моем будущем? Исчез так не вовремя. Взял бы, да и рассказал. Но делать нечего, меня еще ждет «Технология изготовления подручных средств обороны».
В аудитории ТИПСО также есть свои обитатели. Несколько семей рексов. Мелких, зловредных грызунов, чья всеядность просто поражает.
Они набросились на нас с порога. Я даже понять ничего не успела, как они повалили меня на пол.
– Рерррру! – рыкнули за моей спиной, и чья-то сильная рука поставила меня на ноги.
Я обернулась. Слова благодарности застряли в горле. Тиаль. Холод сковал позвоночник.
– Что, человечка, язык проглотила или нормы этикета не для тебя? – усмехнулся парень, вздернув бровь.
Сглотнула. Такое чувство, что все смотрят на нас. Хотя нет. Весь поток и в самом деле внимательно наблюдает за разворачивающимся представлением, организованным напарником.
Я склонила голову. Не могу сказать ему «Спасибо». Перед глазами все еще ночной кошмар. Но и не сказать не могу. Вежливость вбивали в нас ещё с детского сада. Да и конфликт мне не нужен. Не сейчас. Не тогда, когда я уязвлена и ещё ничего не умею.
– Спасибо.
Он сказал еще несколько неприятных фраз, которые я с легкостью пропустила мимо ушей. Я уже сделала то, что и должна была сделать благовоспитанная девушка. Поблагодарила. Всё. Хватит. А его прям как прорвало. И народ радуется. Сомневаюсь, что кого-то ещё так унижают на нашем потоке.
Это так мерзко. Снова напомнила себе, что один из способов уйти отсюда – вперед ногами. Успокоилась. Гнев ушел, зато желание стать сильной стало железобетонным.
– Ммм. Норт, так ты еще и умственно отсталая. – пробились слова напарника через заслонку моего разума.
Вокруг заржали. Когда же он угомонится?
– Прощу прощения, господин фон Аста. – парень удовлетворенно хмыкнул.
Хотелось ответить так же остро, но понимание, что мне может быть за выпад в сторону сына директора, завязал мой язык узлом. Я посмотрела в янтарные глаза. Больно. Там. Внутри. В душе. Меня ломают как сухую ветку ивы. А я и сдачи-то дать не могу.
Я одинока. Совсем одинока. А потом вспомнила Риза.
Нет. Не одинока. И улыбка сама появилась на губах. Тиаль все ещё смотрит на меня (вот и чего ему надо спрашивается?), сощурив глаза.
– Я разберусь с тобой позже.
Удивлению моему нет предела. Я улыбнулась.
– Только бей так, чтобы я сразу умерла.
Теперь удивился он. Его зрачки расширились, сделав глаза почти черными.
– Идиотка.
Очень мило. Я за всю жизнь не слышала столько оскорблений о себе, сколько сейчас от напарника.
– Фон Аста, то, что вы являетесь родственником директора, еще не значит, что вам все дозволено. – сказала низенькая тоненькая девушка, заливаясь румянцем и отнюдь не от гнева.
Преподаватель ТИПСО, Лима диль Дея. Наши девчонки шептались, что девушка спит с кем-то из старших преподавателей, а мне сейчас за них стало стыдно. Она такая маленькая, юная. Голосочек тоненький, так смущается. Просто ангелочек. Нуууу. Это мое первое впечатление.
Тиаль склонил голову и с легкой полуулыбкой ответил девушке:
– Госпожа профессор, прошу прощения за столь неприятный инцидент и за то, что вам пришлось это действо лицезреть. Оно не достойно вас. – девушка расплылась в улыбке.
Готова. Как же просто расположить нас, девушек, к себе симпатичным парням. А то, что преподаватель явно не равнодушна к Тиалю не увидит только слепой.
Тиалю только того и надо.
На этом занятии мы мастерили пояс для зелий. Таких скучных занятий я в жизни не видела. Еще плохо было то, что девушка объясняла все путано, сбивалась постоянно, краснела от взглядов вконец обнаглевшего Тиаля. Он взял стул и присел с ней рядом то и дело касался её рук. Однокурсники, не скрывая презрения к девушке, мерзко ухмылялись. В середине занятия я послала весь мир подальше и начала мастерить пояс по своему усмотрению. Как моя фантазия подскажет, так и будет. Пока получается неплохо. Жаль только, что про машинки швейные здесь никто не слышал, так что приходится надеяться на свои руки и качество материала.
По ударам колокола наша преподавательница буквально сбежала из класса, кинув на прощание:
– Доделать дома! Или на следующем занятии!
Как только она исчезла, к Тиалю подошел парень и пожал руку.
– А ты крут. Девка прям потекла.
Меня передернуло. Стало очень-очень неприятно. Словно это меня так унижали. Боже. Как же мне жить в этом страшном мире?
***
И снова боёвки. Сегодня хоть две пары, а не три как вчера.
Сначала разминка. Бег, прыжки через бревна, отжимания, хождение по канату на высоте пяти метров над землей (а под канатом ров с вонючей жижей). По канату ходить у меня не получается, поэтому я по нему ползаю, повиснув вниз головой. Все ржут, тренер усмехается, а мне все равно. Главное, в грязи не купаюсь.
– Сегодня мы начнем с рукопашного боя, надо развить у вас умение давать отпор без оружия. Разошлись по парам.
По-моему, вчера мы тоже начали с рукопашки.
Не успела перевести дух, а Тиаль уже стоит напротив меня. Почему-то без футболки. А там есть на что посмотреть.
Фууууу. Озабочка! Я после своего бывшего возлюбленного так и не смогла найти себе нормального парня. Кандидаты были, но вот доверия к ним не было. Пора бы взять себя в руки. Тиаль мой взгляд понял. Хотя такой взгляд трудно не понять. Нда. Попала.
– Даже не мечтай. – хмыкнул парень, заметив мое замешательство и стыд.
– Было бы о чем. – вздохнула я.
Ударил он неожиданно, лишив меня дыхания.
– Не притворяйся, человечка. Врать не умеешь, не берись. – прошипел он мне на ухо, слегка наклонившись.
Можно сказать, он просто избивал меня, разве что ногами не пинал. Стоило мне подняться, как я снова оказывалась на земле. Не успевала я отряхнуться, как получала серию новых мощных ударов.
Сколько синяков и ссадин на моем лице и теле невозможно сказать. Еще и ребро болит. Боже. Хоть бы целое было.
Снова удар.
Уже сил нет. Нет сил, чтобы подняться.
Соперник схватил меня за волосы, заставив поднять голову.
– Тебе просто надо попросить и все закончится. – прошипел он мне на ухо.
Меня снова передернуло от отвращения. Я хрипло засмеялась.
– Даже не мечтай.
Больше я не позволю меня унижать. Снова удары. Один за другим.
– Какое упорство. Тебе что не жалко себя, Норт? Падаешь, встаешь. Такое жалкое зрелище. Ты не проживешь и недели, Норт. – он снова схватил мои волосы и скользнул языком по раковине уха.
Меня снова передернуло. Когда же это закончится?
Отпустил волосы. Я встала. Он ударил, и я опять на земле.
Качает головой.
– Была бы ты не человеком, Норт, тебе бы не было равных. Поверь, я знаю, о чем говорю.
И он ушел.
Какие интересные у него мысли, однако.
Я встала и пошла домой. Ну как пошла? Поползла, хватаясь за стены, а если стен не было, то я просто падала, вставала, делала шаг-два и снова падала. На выходе с тренировочной площадки я увидела свою команду.
– Какая жалкая, мерзкая, отвратительная человечка. – буквально выплюнула мне в лицо рыжеволосая девушка. – Нам даже не придется ничего делать. Ты сдохнешь. Сдохнешь сама.
У меня такое чувство, что по мне каток проехал. Так плохо. Хочется сказать ей в ответ много «ласковых» слов, но я сжимаю зубы и двигаюсь вперед.
Удар в живот лишил меня сознания надолго.
***
– …Маргарита… Мара… да открывай ты глаза уже… – нудно гнусявит кто-то над ухом.
И тут ужасный холод сжал всё мое тело.
– Риз… – выдохнула я. В сознании всплыло имя, которое я дала «не» призраку.
– Слава мне. – вздохнул мужчина. – Я уж испугался, что снова останусь один.
Я глубоко вдохнула. Ванна.
– Зачем…
Сбиваюсь. Не могу говорить. А так хочется понять, зачем он уложил меня в ванну с ледяной водой. Что это плавает?
Воск! Что происходит?
Зеленые глаза наполнились тревогой.
– Кто-то хорошо приложил тебя проклятьем. Кому ты перешла дорогу?
Не сразу, но я смогла рассказать ему всё, что случилось со мной в этот день.
Он сжал зубы так сильно, что желваки выступили. Так похож на реального мужчину, в плотной телесной оболочке. Но только похож… жаль. Как же жаль, что он не живой. Он достоин счастья.
– Тебя слишком долго не было, и я решил проверить, где ты пропала. Представь моё удивление, когда я нашел тебя у лестницы, ведущей на наш этаж. Вокруг тебя лужа крови и дыхание почти не заметно. Я не знаю, кто донёс тебя, но, если я узнаю, кто это, я пожму ему руку.
– Вряд ли это возможно. – покачала я головой, даже не представляя, кто оказал мне такую услугу.
– Знаешь, очень тяжело остановить кровь, которая идет почти по всему телу, а эти переломы… я думал вообще не смогу срастить твои кости.
Значит, все-таки мне не показалось, что ребра сломаны… и рука левая как-то странно болела и щелкала.
Я посмотрела на Риза.
– Если ты когда-нибудь предашь меня, я умру. – тихо сказала я, а на глаза навернулись слезы.
Всего два дня знакомы, а уже такое чувство, что всегда были вместе. Словно он мой потерянный брат.
Чтобы мужчина не видел, как мне плохо, я полностью погрузилась под воду и закрыла глаза. А ведь и, правда. С ним так легко. Как с братом. Не хочу потерять его.
Когда кислород в легких закончился и стало больно, я села.
– Вот, держи. – вложил мне в руку полотенце Риз.
– Спасибо.
А позже я сидела, и пила горячий чай с печеньками.
Среди нужного хлама оказался чайник, который быстро нагревает внутри себя воду. Риз его починил и стырил для меня с кухни заварку и печенье. О том, что воровать нельзя призрак пропустил мимо и только успевал подливать мне чай. Тепло так на душе. Даже возникло обманчивое чувство, что все будет хорошо. Обманчивое, потому что в этом мире, мне совсем не хорошо.
А сны ночью пришли снова тревожные. Страшные. Мне снился Риз.
Он дрался как зверь. Один против сотни каких-то тварей. Но человек или же нечеловек, что управлял этими тварями, достал Риза.
Мужчина стал каменеть. А боль, которую испытал он, передалась мне. Я почувствовала, как мое тело постепенно превращается в камень, как оно теряет чувствительность. Становится таким тяжелым. Мертвым…
