Приснись мне. Я не хочу просыпаться

– Сегодня ты явно не такой, как всегда. Мы не первый год общаемся, так что я сразу все вижу.

Парень хмыкнул и ухмыльнулся, отчего на его впалых щеках появились ямочки. Его нижняя челюсть напряглась, отчего выдвинулась слегка вперед. Он всегда так делает, когда о чем-то напряженно думает.

Мы знакомы с Марком больше, чем с Женей. Так получилось, что мои родители знакомы с Марком еще когда они были молодыми студентами. Они общаются даже спустя столько лет, поэтому иногда семья Марка приходит в гости к моей семье и, так или иначе, нам с Марком нужно было общение, иначе мы бы сошли с ума от болтовни взрослых.

Зачастую, мы просто уходили ко мне в комнату и разговаривали. О учебе, о жизни, о родителях. Но мы никогда не общались вне стен наших домов. Даже если встречались где-нибудь случайно на улице, то делали вид, будто не знаем друг друга.

Но чуть больше года назад мы вдруг начали общаться, когда, по великой случайности, нам пришлось вместе, обоими семьями, ехать отдыхать. Там-то мы и нашли общий язык, ибо неделя на свежем воздухе, вдали от цивилизации и друзей казалась адом. Так мы и пытались скрашивать наш так называемый отдых с родителями. После него мы с Марком продолжили общения, он познакомил меня со своими друзьями, а я познакомила их с Настей. Такой компанией мы дружим до сих пор… только еще с появлением его девушки, которая вполне могла бы разбить нашу дружбу.

– Просто недавно я наткнулся на одного человека и… – начал он, но вдруг запнулся. – Впрочем, не заморачивайся, Ли. Все хорошо!

Он потрепал мои волосы, бросил окурок в огонь и подошел ближе к воде, оставив меня наедине со своими мыслями. Очень люблю, когда так делают. Сначала заинтересуют, а потом «впрочем, не заморачивайся». Это лишь подогревает мои интерес, и мне сразу хочется все узнать, но приставать к Марку я не стала. Захочет – расскажет. Нужно лишь подождать.

4. Ночь

Ближе к ночи, когда уже совсем стемнело, ребята начали жарить над костром зефир. То и дело слышалось как кто-то обжегся или уронил зефирку в огонь. Кто-то начал играть на гитаре, кто-то лезет обниматься со всеми, кто-то что-то поет. Весело.

– Вот Черт! Опять!

Женя вскочил на ноги и бросил на землю свою веточку. У него сгорела очередная порция зефирок, поэтому кареглазый до сих пор не смог отведать мягкие белые вкуснятины.

– Ли, ты же сказала, что не хочешь больше? – спрашивает меня парень и подходит ко мне, отнимая мою ветку.

– Вообще-то хочу! – усмехаюсь я, наблюдая, как кареглазый снимает одну зефирку с веточки.

– Меня это уже не волнует, – ухмыляется Женя. – Нужно было раньше говорить… Приготовишь еще?

Усмешка растянулась на моем лице. Это ж сколько наглости нужно иметь, чтоб вот так себя вести? Ответ прост и очевиден: вести себя нужно так, как ведет себя Женя. Да, он хороший парень, хороший друг, но иногда появляется ощущение, что у него в отдельные моменты начинает детство играть в кое-каком месте.

– Нет уж, – говорю я, наблюдая за парнем. – Сам себе готовь, не маленький ребенок уже.

Парень обиженно надулся и со всего маху плюхнулся на бревно.

Раздался животный крик.

Мы все покатились со смеху, посмотрев на перекошенное от боли лицо Жени. Он соскочил с бревна и начал материться на весь белый свет. Мы тоже оказались виноваты в том, что этот взрослый с душою ребенка приземлился прямо на выпирающую часть ветки своей пятой точкой. В следующий раз пусть смотрит на что он садится.

– Нет чтобы пожалеть, вы ржете! – обиженно ворчит кареглазый, потирая больное место. – Тоже мне, друзья называется.

– Эй-эй, не мы виноваты, что ты не смотришь на что садишься, брат! – смеясь, говорит ему Марк. Двусмыслие в этой фразе заставило нас взорваться новым приступом смеха.

– Да ну вас всех!

Женя встал с земли, повернулся к нам спиной и пошел в сторону своей палатки.

– Эй, ребят, он на нас обиделся, – проговорила девушка Марка, перестав смеяться. Никогда не замечала раньше, чтобы Соню волновало что-то кроме ее самой.

– Остынет, – фыркнула Настя, пожав плечами. Мы все, – кроме Сони, ясное дело, – прекрасно знаем, что Женя быстро отходит. Сейчас обижается, а завтра уже словно ничего и не было.

Все снова занялись своими делами. Марк взял в руки гитару, с нежностью проводя по струнам, а рядом с ним пристроилась его девушка. Максим снова полез обниматься к Насте, а та, в свою очередь, начала его отпихивать и ворчать, как же он ее достал. Я очень люблю своих друзей. Для счастья большего и желать нельзя. Ночь. Костер. Звезды рассыпаются над головой. И рядом лучшие друзья.

Раньше мне хватало одной только Насти, с которой мы уже очень давно дружим. Но как только образовалась вот такая наша небольшая компания, я стала реально очень счастлива. Друзья всегда рядом, и я знаю, что могу позвонить любому из них, и они мне помогут, если я буду нуждаться в помощи.

– Эй, Ли, о чем задумалась? – тяжелые ладони легли на мои плечи, и я услышала голос Марка.

Оглядываюсь и замечаю, что ребята разошлись кто куда. Полянка осталась совсем пустой, если не считать меня и Марка, который, почему-то, остался.

– Задумалась о том, что у меня есть, – я улыбнулась и подвинулась, освобождая парню место рядом с собой. – Моя семья, друзья, книги, любимые читатели. На самом деле я имею много больше, чем некоторые люди…

– И ведь это чертовски классно! – заметил он, улыбаясь своей фирменной улыбкой, а-ля «я красавчик». Именно по этой улыбке я узнала того самого Марка до отношений с Соней.

– В какой-то степени классно, а в какой-то нет, – пожимаю плечами и перевожу взгляд на тихую гладь озера. – Замечаешь иронию, сначала ты сидел какой-то грустный, а сейчас я?

Легкий ветер коснулся моих оголенных плеч, вызывая мурашки на коже. Я потеплее закуталась в плед, стараясь защитить кожу от холода.

– Заметил…

Почему-то сейчас, когда над нами открытое небо, когда слышится треск костра, когда я сижу закутанная в плед, мне захотелось о очень многом поговорить с ним. Но как всегда я не знаю с чего начать разговор…

– О чем ты думаешь сейчас? – спрашивает Марк, после затянувшегося молчания.

– Хочу прогуляться, – отвечаю я. – Может быть похожу здесь неподалеку и вдохновение нагрянет.

Подмигиваю парню и поднимаюсь с бревна, придерживая плед. Марк поднимается следом за мной, становясь напротив.

– Ну, прогуляйся… – как-то рассеянно говорит парень. – Только осторожнее. Не очень-то хочется потом тебя ночью искать по всему лесу.

Улыбаюсь ему и говорю, что ничего со мной не случится. Он пожимает плечами в ответ, обнимает меня за плечи, а потом уходит в сторону своей палатки.

Провожаю его фигуру взглядом, а после поворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и иду к деревьям. Я даже не знаю зачем толком и иду туда, там же может быть опасно, мало ли, что за чудики ждут меня в тени… Просто почему-то тянет туда и все.

* * *

    2018 год
    Пермь

Я всегда был трудным подростком для своей семьи и окружающих меня людей. Ни один человек не увидел лучика света в моей душе. Они видели во мне только тьму. Поэтому тот последний лучик однажды погас.

– Что делаешь? – слышу голос Маши за своей спиной.

Она подошла ко мне и встала рядом, устремив взгляд темно-зеленых глаз на ночной город.

Что я делаю? Стою, курю, думаю насколько я ущербный и, наверное, в сотый раз вспоминаю тот чертов сон, который никак не выходит из моей головы. Мне кажется, что каждый раз, когда я думаю о той девушке, мой мозг начинает воспаляться. Но мне очень часто вспоминается образ милой девушки из сна, хочу я этого или нет.

– Просто стою, – отвечаю ей, в очередной раз делая затяжку.

– Ты какой-то странный в последнее время, – замечает она и повернула голову в мою сторону. – Много куришь, часто погружен в свои мысли.

Равнодушно пожимаю плечами. Мы с ней довольно давно уже договорились, что я живу у нее, а взамен расплачиваюсь со своим долгом перед ней и обеспечиваю ее. Она же не должна лезть в мои дела и мою жизнь. Хоть Маша в свое время и заменила мне мать, в юном возрасте взяв меня под свое крыло, я не хочу рассказывать ей что творится в моей голове. Я просто возвращаю ей то, что потратила на меня.