Дерзкое обольщение

Феррери виновато развел руками – дескать, извини, Ирен, но слово моей дамы – закон – и поволок Дорис в сторону зрительного зала.

– Отпусти руку, – прошипела Дорис через пару шагов.

– Улыбайся, дорогая, – пропел Рикардо. – Нам нужна сенсация, а не скандал. Еще две подобные встречи, и ты распугаешь всех моих знакомых.

– Отпусти меня, черт возьми! Не надо меня волочить, как куль с мукой!

К счастью, свет в зале уже погас, и соседи по ложе не могли видеть ее раскрасневшегося лица и горящих от бешенства глаз.

Они сели в кресла. Рикардо по-прежнему держал ее за руку.

– Тебе не совестно? – прошипела Дорис ему на ухо так, чтобы соседи не услышали.

– Разумеется, нет, дорогая, – прошептал он.

Поднялся занавес, зал разразился аплодисментами, и только это спасло Рикардо от пощечины.

Опера продолжалась, и ее драматический финал, поставивший точку на трагической любви японской девушки к офицеру американских ВМС, был спет с блеском. У Дорис чуть слезы из глаз не брызнули. Волшебная и страшная сила искусства вновь воскресила в памяти страницы ее отношений с Беном: пылкая влюбленность – непонимание – крушение всех надежд.

Ну и вечерок, подумала Дорис. Только зареветь мне еще не хватало!

В фойе дежурили неугомонные репортеры и, как ни пыталась Дорис незаметно проскользнуть мимо, ничего не вышло. Перед ней с камерой на плече вырос телеоператор, а басовитый журналист подставил микрофон и пытался задать мисс Адамсон вопрос.

Феррери отстранил ее и принял огонь на себя. Все, что оставалось Дорис, – поддакивать и улыбаться в нужном месте, а Рикардо шутил, делал двусмысленные намеки, и глаза у репортера с каждой минутой расширялись все больше.

Только в машине Дорис смогла слегка расслабиться, но от ее безмятежности не осталось и следа, когда она обнаружила, что они едут вовсе не в направлении ее дома.

– Куда мы едем?

– В ночной клуб.

– Но мы об этом не договаривались, – возмутилась Дорис, – и вообще я хочу домой.

Рикардо бегло взглянул на нее и снова сосредоточил свое внимание на дороге.

– Нам нужно внимание прессы или нет? Если я что-то не так понимаю, поправь меня.

– Но, может быть, для начала хватит театра? – робко спросила Дорис. Рикардо промолчал, и она надулась.

Из машины она вышла надменная и недоступная.

– Полчаса! – сообщила она, когда он взял ее под локоть. – Полчаса – и ни минутой больше, иначе я возьму такси.

Посмотрим, подумала она, долго ли я смогу изображать из себя последнюю стерву.

Клуб был переполнен. Кто-то пришел сюда, чтобы потанцевать, кто-то – продемонстрировать новый наряд или получить поздравления с очередным коммерческим успехом.

– Выпить что-нибудь хочешь? – спросил Рикардо.

Дорис куснула губу, озираясь по сторонам.

– А что, я похожа на пьяницу? – огрызнулась она.

– Ты, – шелковым голосом сообщил Рикардо, – похожа на ягненка, брошенного в логово льва.

Заиграла музыка. Джазовый оркестр, следовало отдать ему должное, был выше всяких похвал, но Дорис продолжала стоять на месте, отыскивая кого-нибудь из знакомых.

– Рик! Это ты? Ирен сказала, что ты собирался зайти, но я, признаться, решила, что она, как всегда, разыгрывает меня.

Дорис, повернувшись, столкнулась лицом к лицу с миловидной блондинкой.

– Привет, Джуди, – весело отозвался Рикардо. – А это моя Дорис!

Дорис вздрогнула, почувствовав его руку на своей талии, но выдавила из себя любезную улыбку.

– Есть ли в Мельбурне хоть одна женщина, которую ты пропустил? – язвительно спросила она, когда Джуди, бросив пару ничего не значащих фраз, отошла в сторону, явно недовольная.

– Никогда об этом не задумывался. Потанцуем?

Боже, до чего же он невыносим! – с отвращением подумала Дорис.

– А я могу отказаться?

– Если тебе безразлична судьба сделки с японцами и здоровье отца…

– Не продолжай. Я все поняла! Рикардо улыбнулся и повел ее в центр зала.

Танцуя, он откровенно-интимно прижимался к ней, гладил ее спину. Дорис было не по себе, ей хотелось вырваться и куда-нибудь убежать. Терпи! – приказывала она себе. Ведь ты же в него влюблена – в этого циника и наглеца.

От циника и наглеца, между прочим, пахло весьма приятно. Прохладно-ясный аромат одеколона, смешавшись с еле различимым запахом чистого мужского тела, понемногу вскружил голову, и Дорис вдруг обнаружила, что ей хочется прильнуть к своему партнеру.

Казалось, от него исходила неведомая магнетическая сила, но когда губы Рикардо как бы невзначай коснулись мочки уха, Дорис невольно вздрогнула. Ее вдруг пронзило ощущение, что все это уже было и финал… финал слишком хорошо известен.

Полчаса они танцевали, подходили к столикам, чтобы перекинуться приветствиями со знакомыми. Она даже привыкла к тому, что Рикардо держит руку на ее талии, улыбалась, когда он прощался с кем-то из своих приятелей, легко проследовала за ним к выходу.

Но как только они оказались в машине, лицо ее приняло холодное и жесткое выражение. Зеленый «феррари» легко скользил в поредевшем ночном потоке машин в направлении Олимпик– Пойнт, а Дорис ничего не видящими глазами смотрела впереди себя.

Когда они остановились возле ее дома, она собралась уже выйти, но, увидев, что Рикардо заглушил мотор и выдергивает ключи, намереваясь последовать за ней, замерла.

– Извини, но ты-то куда собрался? – удивленно спросила Дорис.

– Должен же я проводить тебя до порога квартиры? Кстати, я не прочь выпить с тобой чашечку кофе и поболтать.

– Еще чего не хватало! – Руки Дорис затряслись, и она, не зная куда их деть, сжала пальцы в кулаки. – Я устала и хочу спать. Рано утром у меня работа в фотостудии, и мне нужно быть в форме.

Рикардо мягко, но решительно взял у нее ключ от парадного подъезда, и не успела Дорис глазом моргнуть, как они уже стояли возле лифта.

– Нас всю дорогу сопровождала какая-то машина, – терпеливо пояснил он. – Судя по всему, какой-то особенно резвый репортеришка увидел в нас свой шанс. – Рикардо нажал на кнопку вызова, и двери бесшумно открылись. – Не можем же мы разочаровать парня? Он тратит на нас свое время и силы, выслеживает каждый наш шаг, и все для того, чтобы увидеть, как кавалер выгружает свою даму и они в ледяном молчании расстаются?