– Надеюсь, мы не помешали? – сказала она.
Дэвид отвел мокрые волосы со лба и сунул маску под мышку.
– Нет, – сказал он, переведя взгляд на сына. Натаниел, никогда прежде не проявлявший смущения перед ним, опустив глаза, смотрел на ободранный носок своего башмака.
– Натаниел услышал звон рапир, – сказала Мэг. – Ему очень хотелось посмотреть, но он не знал, можно ли ему.
– Господин Нат! – Рокуэлл склонился перед ними к изящном поклоне. – Вы только что наблюдали, как ни один из двух самых лучших во всей Европе фехтовальщиков не смог победить.
Дэвид про себя выругался. Он мог бы высказаться, но его остановил интерес, вспыхнувший в глазах мальчика. Мэг улыбнулась:
– Кто я такая, чтобы оспаривать мнение человека о самом себе.
Рокуэлл внимательно посмотрел на нее:
– Так вы держали в руках рапиру, миледи?
– Мама знает, как обращаться с оружием, – вмешался Натаниел. – В прошлом году она чуть не разрубила кузена Неллиса пополам.
Дэвид поднял бровь.
– Должно быть, это было интересно, – заметил он.
– Он и в этом слабак. – Натаниел дернул мать за рукав. – А разве нет? Он больше никогда не состязался с тобой.
– Кузен Неллис проявил благоразумие, – пошутила Виктория.
Это слегка позабавило Дэвида.
– Именно благоразумие, – подтвердил он.
Йен повесил рапиру на стену и, извинившись, ушел.
Щеки Виктории вспыхнули. И Дэвиду пришла в голову мысль, что Мэг боится его. Точнее, не его, а того, что он отнимет у нее сына.
Но ему следовало бы знать, что она не дрогнет перед угрозой, долгом и даже перед ним.
– Твой отец мастерски владеет шпагой. – Мэг улыбнулась сыну той сияющей, чарующей улыбкой, от которой у Дэвида перехватывало дыхание. В ее глазах он прочел желание матери защитить свое дитя и сочувствие к мужу, которого Дэвид от нее не ожидал. – У меня есть дела, – сказала она и поцеловала Натаниела. – Ничего, что я тебя оставлю здесь?
Натаниел кивнул, не поднимая глаз. Дэвид не понял, значило ли это «да», «нет» или «может быть». Хорошо, что он хотя бы не выбежал из комнаты.
– Я буду в оранжерее, если понадоблюсь.
– Мама! – Натаниел подбежал к ней, когда она была уже у двери. – Разве тебе не хочется побыть с нами?
Она потрепала его по волосам и, не глядя на Дэвида, ответила:
– Нет. Если захочешь, потом поможешь мне убрать в оранжерее, Бельчонок.
С этими словами Мэг вышла из комнаты.
Сын обернулся и через плечо посмотрел на Дэвида, который все еще стоял посередине зала с рапирой в руке и маской под мышкой. Они с сыном провели вместе две недели, но сейчас впервые оказались наедине. И Дэвид почувствовал волнение.
– Я должен был приехать к тебе раньше, Натаниел.
Мальчик пожал плечами:
– Мама сказала, что это не твоя вина. Что ты не уехал бы в Лондон без меня.
– Нет. – Смотреть в глаза мальчику было все равно что смотреть в глаза Мэг. – Так ты хочешь вызвать Итана Бирмингема на дуэль, не так ли?
Мальчик снова пожал плечами:
– Он ходит в школу в Винчестере и берет уроки у самого лучшего во всей Англии учителя фехтования.
– Это он так говорит. – Дэвид усмехнулся. – А ты научился держать дуэльную шпагу?
У Натаниела заблестели глаза.
– Только тупые рапиры. Мама боится, что я поранюсь.
– Она права. Для владения шпагой требуется гораздо больше, чем желание превзойти Итана Бирмингема. Надо научиться владеть шпагой так, чтобы не пораниться.
– А ты умеешь?
Дэвид улыбнулся:
– Умею, сынок.
Прошел час с тех пор, как Виктория оставила Натаниела и Дэвида одних, но она отказалась от попыток занять себя работой в оранжерее, бросила перчатки и вернулась в зал.
Виктория прижала ухо к двери, прислушалась и почувствовала облегчение. До нее донесся голос Дэвида, потом смех сына. И вдруг наступила тишина. Приоткрыв дверь, Виктория заглянула в зал.
Дэвид двигался вместе с сыном по залу. Виктория поняла, что это «ката», которой Дэвид когда-то обучал ее. Ветерок шевелил его темные волосы. Он был без сапог и сменил свою одежду на длинный, с белым поясом, халат на алой подкладке. Повторяя движения отца, Натаниел вместо шпаги держал в руке что-то напоминающее деревянный костыль, выглядел сосредоточенным и решительным, его движения точно соответствовали командам Дэвида.
Они не заметили ее появления.
Виктория прикрыла дверь. Ей, собственно, нечего было там делать. Она приложила руку к раненому боку. Рана еще не совсем зажила, но боль, которую она испытала, не имела никакого отношения кране.
Виктория схватила свою накидку и попросила мистера Рокуэлла проводить ее до коттеджа. Сэр Генри спал, когда час спустя она постучала в его дверь. Эсма была наверху, помогала Бетани шить платье.
Виктория вышла из коттеджа и впервые за несколько дней углубилась в работу. Она не слышала, как открылась дверь подвала.
– Они пробыли в большом доме три часа, – сказал сэр Генри.
Виктория подняла глаза от садовой земли, которую перебрасывала в бочонки, стоявшие у стены. Свет лампы падал на сэра Генри, стоявшего у стола, где она уже приклеила этикетку на последний горшочек с травами.
– Откуда вы знаете? – Она устало стряхнула землю с колен.