Последнее испытание

– После нашего разговора с шерифом Грином прошло пятнадцать лет. Почему вы заинтересовались этим делом? Вы поймали преступника?

– Пока нет, – сказала Мэйси. – Но надеемся, что, поговорив с вами и другими женщинами, найдем новые зацепки.

– Вы сказали, что кроме меня были еще трое?

– Да. – Специальный агент не стала уточнять, что четвертую девушку убили.

– Что вы от меня хотите? Я рассказала шерифу Грину все, что знала.

– Мне хотелось бы увидеть место преступления. Оно может многое рассказать о преступнике.

– И что вам говорит мой дом?

– Во-первых, одноэтажность облегчает вход и выход. В двухэтажных домах больше препятствий. В то время, когда было совершено преступление, вокруг дома росли кусты?

– Да, густые и высокие. На земле под моим окном обнаружили следы.

Собаке на вид было лет шесть или семь.

– Тогда у вас была собака?

– Нет. Я завела первую собаку после смерти мамы. А после нее – Зевса. Пять лет назад.

– Почему вы остались жить в этом доме?

– Нам было некуда ехать. Пришлось жить здесь. Но я стала умнее. Тройные запоры на дверях, все окна заколочены…

– Вы не возражаете, если мы осмотрим дом? – спросила Мэйси.

Сьюзен оттащила Зевса на несколько шагов назад и кивнула.

– Входите. Я покажу вам комнату, где это произошло.

– Спасибо, – поблагодарила Мэйси.

Зевс зарычал, когда они проходили мимо, все еще неуверенный, враги перед ним или друзья.

– Извините его. Он всегда лает или рычит. Именно за это я его и люблю.

Невада медленно протянул псу ладонь. Зевс понюхал несколько секунд, успокоился и сел.

– Красавец.

Сьюзен потрепала питомца за ухом и ослабила хватку ошейника.

– Он хороший мальчик.

В сопровождении Зевса она провела их по коридору. Справа находилась узкая ванная комната цвета авокадо с единственной раковиной и туалетом, заваленная мылом, шампунями и кондиционерами. Следующая дверь вела в маленькую спальню с широкой кроватью и книжными полками, на которых теснились фотографии Сьюзен и женщины постарше – наверное, матери – и миниатюрные фигурки персонажей «Волшебника страны Оз». Там же стояла белая корзинка с красной пряжей и вязальными спицами.

– Теперь это моя спальня. Так и не смогла заставить себя спать в той комнате.

Сьюзен открыла дверь в конце коридора и отступила, пропуская гостей вперед. Комната превратилась в склад ненужных вещей: разобранный каркас кровати, ходунки, инвалидное кресло и заклеенные коробки из коричневого картона. Единственное окно в противоположном конце комнаты закрывала плотная штора.

– Судя по записям в деле, он проник к вам через окно, – сказала Мэйси.

Сьюзен скрестила руки на груди.

– Точно. Это было в июне две тысячи четвертого, и я спала с отрытым окном, потому что день был жарким.

– Не возражаете, если я подниму шторы? Хочу глянуть в окно…

Сьюзен потупилась.

– Пожалуйста.

Мэйси подергала шнурок, а когда почувствовала, что он поддается, подняла штору. Окно выходило на поворот дороги, который они проезжали, приближаясь к дому, и небольшую рощу. Дом находился в стороне от оживленной трассы, и она подумала, что преступление могло быть случайным. Насильник проезжал мимо, увидел открытое окно и воспользовался возможностью.

Зевс протрусил мимо и принялся все обнюхивать – вероятно, это пространство не было ему знакомо.

– Значит, в доме были только вы с матерью?

– Да.

– На подъездной дорожке стояла вторая машина? – спросил Невада.

– Нет, моя мать не садилась за руль. Ей было всего сорок девять, но она страдала от рассеянного склероза. В ту ночь она спала и ничего не слышала.

Мэйси окинула взглядом землю под окном, на которой теперь росла аккуратно скошенная трава. От кустов, окружавших дом, не осталось и следа.

Сьюзен переступила с ноги на ногу, словно взгляд в окно вернул ее в прошлое.

– Комната, где теперь моя спальня, была маминой. После нападения я долгое время спала на полу рядом с ее кроватью. Через год мама умерла, и я выбросила свои кровать и матрас и стала спать в ее кровати.

– Вы видели его лицо?

– Нет. На нем была черная маска с красным кантом. Кожа вокруг глаз и рта была покрыта чем-то черным, вроде крема для обуви.

– Нападавший вам что-нибудь говорил? – спросила Мэйси.

– Схватил меня за горло и сказал, что убьет мою мать, если я закричу.

– Он еще говорил о вашей матери?

– Да, что-то об инвалидном кресле и о том, что нужно быть сильным, чтобы ухаживать за больным родственником.

Значит, он знал жертву и преступление не было случайным. Возможно, он наблюдал за ней много дней или даже недель, изучая распорядок дня, привычки и слабости.

– Как он себя вел, когда заговорил с вами?