Леон. История мести

Он опустил взгляд. Она явно ему приглянулась. Да блядь на нее дрочили все, кто помог мне украсть ее. Она манящая словно магический сон и соблазнительная словно аромат свежего цветка.

– Я думал план лишь обесчестить дочь Гора, и да если ты не против я бы не прочь насладиться ее шоколадной кожей, – признался он, облизываясь

– И это, но если Гор явится на мою территорию за дочерью я лично его убью, – я откинулся на спинку стула, – держись от нее подальше, увижу рядом руки оторву, – со спокойным тоном заявил я, а у самого руки зачесались оторвать ему язык, и вырвать глаза, что так жадно смотрели на принцессу в подвале

Алекс был умен и сразу уловил мой посыл, поубавил свой пыл и отвернулся от экрана.

– Не хочешь навестить свою гостью, – хныкнул он, в голосе звучала обида

– Я много чего хочу, – многозначительно улыбнулся, – пожалуй ты прав давай-ка наведаюсь.

Я посмотрел на камеру наблюдения, очухалась и сидела на кровати, даже не искала пути побега, какая же прилежная девочка. Она кричала несколько часов подряд, все мозги мне вынесла, а теперь сидит тихоня.

Когда я подошел к клетке она сразу привстала.

– Кто здесь?

Здесь царил мрак, лишь одна долбанная лампочка еле освещала помещение.

– Твой палач, – отреагировал я и даже усмехнулся

Она стояла и внимательно меня изучала, но страх проскальзывал сквозь маску, которую она надела, девочка-воин, бесстрашная, хотя уверен она очень мягкая и нежная, ведь ее по-другому вырастили. Я стоял бездвижно и курил.

– Мой отец найдет меня, и клянусь, Бог свидетель, он покарает Вас, – тараторила она невнятно

Обратилась ко мне на Вы, как будто я ей тут старикашка какой-то.

– Тогда не будем тратить время напрасно, сладкая девочка, – с последними словами я отбрасываю окурок в сторону и вхожу в клетку.

Она нервно вздрагивает, не ожидая такого и выпячивает руку вперед.

– Не подходите, а не то хуже будет, – строго говорит она, а осевший голос из-за криков дрожит.

– Правильно, ведь каждый мой шаг и движение лишь боль для тебя, так оно и есть, – я оскалился

Она вздрогнула и не заметив, как отходя назад упала на кровать.

– Ой, – в глазах испуг, страх, жуть

Я опустился на корточки, и она оказалась прямо передо мной, ведь ей некуда деваться.

– Я играть с тобой не буду, выебу жестко и грубо, ты тут чтоб удовлетворять мои желания, – вижу как девочка белеет, и рвано дышит, – твои пухлые губы, до безобразия пухлые губы, – и касаюсь большим пальцем ее губ, она пытается оттащить лицо, но я резко и больно хватаю ее за подбородок, – будут работать по назначению, а не трепать всякую чушь.

Отпускаю ее подбородок и замечаю следы моих пальцев до чего же нежная у нее кожа, она что купалась в козьем молоке и лепестках роз.

Я приближаюсь к ней еще ближе, и нижняя губа начинает трястись она хочет плакать, но сдерживает себя, изо всех сил покусывая губы до крови.

В ноздри ударяет ее аромат, очень нежный, еле уловимый, как персик и цветы вишни, интересная смесь, будоражащая кровь, девочка точно придет мне по вкусу, вкусная и ласковая.

– Мой отец убьет Вас, – выдавливает она

– Опять ты про своего отца, мы перекинулись всего парами фраз, а ты только об отце и щебечешь, маленькая, я не понял у нас что нет других тем для разговора, лучше покажи мне свою чистую киску, уверен ты хорошо там все подготовила для первой брачной ночи, – залезаю ей под пышную юбку, не церемонясь с ней

– Не для Вас, уберите руки, не смейте, – чертыхается и пытается не дать мне сделать задуманное

Меня это заводит еще больше, я двумя руками дерзко и несдержанно начинаю рвать на ней платье. Она заливается слезами, лишь изредка моля меня остановится, все плачет и плачет, утирая нос. Я дохожу до самого сладкого, чулочки и белое кружевное белье, а девочка знатно подготовилась для говнюка Руслана, и почему-то меня это начинает жутко злить.

Я сглатываю, у нее смуглая кожа, с белым бельем в самый раз. Кожа очень нежная, как атлас, уже хочу ее, еле сдерживаюсь.

Я развожу ее ноги в стороны, и новая волна трепыханий и неподчинений встречают меня с ее стороны. Одной рукой улавливаю ее руки и крепко сжимаю, второй протягиваюсь к ее трусикам, слегка оттягивая прозрачную кружевную ткань, хочу увидеть ее там: гладкая, идеальная, словно бутон розы, загляденье.

– Отпустите меня, немедленно, Вы не имеете права смотреть на меня, мои братья глаза Вам выколят за это, – плачет и кричит Амелия

А я завороженно смотрю на ее женскую плоть, такую аккуратную, красивую как и она сама, даже видно пальчиком с собой не играла, совсем невинна, вот это куш я сорвал, спасибо Гор за такой подарок, годы ожидания стоили этого.

Отпускаю Амелию и отстраняюсь, отхожу на несколько шагов, она пытается прикрыться лоскутами что остались от платья. Лицо все в слезах, тушь размазалась по щекам.

Выхожу и закрываю клетку.

– Чтоб глаз с нее не спускала, – командую я одному из своих бойцов, она девушка.

Парня я бы близко к Амелии не подпустил, я жуткий собственник. Мне мало камер над ней, пусть еще и охрана будет, мне так спокойней, уверен Гор ищет ее, а я ее спрятал, замуровал.

Глава 7

Амелия

Мне принесли еду, какой-то амбал, которая оказалась девушкой. Я смотрела на нее завороженно, вот это махина. Приставили ко мне как цепную собаку. Жить с охраной мне не в первой, но не тогда, когда ты в клетке и это непонятно, кто женщина или мужчина. Она все время следил за мной, а мне жутко писать хотелось. Я посмотрела на дверь за которой был туалет, мне страшно туда идти да и темно. Прождала еще пару минут. Нет не выдержу, поплелась туда. После решила смыть с себя грязь, сидеть и реветь все равно успею. Там лежал кусок мыла, которым я тщательно вымыла то, что могла отмыть при ней, она привстала и наблюдала. Странно если бы охранник отца так смотрел ему бы смотрелки поотрывали, а здесь разрешено, хотя она женщина. Я бросила на нее взгляд полный призрения.

К еде притрагиваться я не собиралась, не знаю, чем они там ее пичкают, а вдруг запретные вещества. Видела такой фильм, превращали людей в овощ. Может этот парень маньяк, безумный доктор, продавец органов, да кто угодно. Но зачем меня украли? Они уже потребовали у отца деньги? Нет если бы так, то я уже была бы на свободе. Он говорил о том, что хочет овладеть мной. Не посмеет, он же знает, очень надеюсь, что понимает, что с ним будет. Он знает моего отца, значит знает его жесткий характер, не рискнет, не тронет меня, а если вдруг… Нет, наверное, лишь напугать хотел.

Мысли крутились в голове, слезы наступали с новым потоком, я не могла успокоится.

Вспоминала по крупицам последние дни. Как готовилась к свадьбе, почти ничего не ела, почти не спала, и сейчас сижу в этом грязном подвале, как замухрышка. Минуты тянулись целую вечность, постукивание капель напоминали мне стрелки часов. Я начала их считать, сбилась и снова начала, пока не отключилась, силы покинули меня.

Проснувшись, я обнаружила, что ничего не изменилось. Кожу жгло, саднило от мест, где касался меня этот наглец. Да кто он такой? Какое имеет право? Его большие и грубые руки касались меня так, как будто он имел на это право, владел моим телом, как куклой.

Я снова захотела смыть кожу в тех местах, где он меня касался, но охранник, если ее можно так назвать, пристально пялилась на меня. Тело все еще горело, наверное, у меня жар. Мне было жутко, страшно, непонятно.

– Чего смотрите? – огрызнулась я на нее, орлиный взгляд даже не моргал

Она лишь хмуро посмотрела на меня, нахмурив брови у переносицы. Через пару часов, а может минут, время здесь было не понять, опять появился ОН.

– Можешь идти, – приказал он охраннице.

Кажется татуированный бы тут главным.

Я схватилась за решётки и прокричала