Продолжай трогать меня

Мотоцикл взревел и помчал в темноту, освещая путь фарами. Мое сердце бешено застучало от скорости, а затем замерло, когда мы заехали на возвышенность, а затем устремились вниз. От адреналина виски пульсировали, страх пропитал тело, но рук и ног, вцепившись в байкера, я не отпустила. Разум сначала помутился, затем стал чистым, как стекло. Одни ощущения, никаких мыслей.

Когда мы вернулись к парковке, Клер сразу подскочила к мотоциклу, помогая мне слезть.

– Ну ты шальная! Даже я бы на такое не рискнула! – восхищалась мной подруга. Было непривычно осознавать, что где-то превзошла Клер.

Спустившись на землю, поняла, что вся дрожу, а руки не слушались, онемев от сильной хватки. Байкеры отпускали мне комплименты, словно я была чемпионом на олимпийских играх.

– Теперь нужно выпить! – предложил один из мотоциклистов.

– Девочки, будете водку?

– Конечно! Это же русская сестра нашей любимой текилы! – за нас двоих согласилась Клер.

Я знала, что водка действует на меня сильнее текилы, но все еще пульсирующий в венах адреналин заставил принять убийственный напиток.

После действия волшебного напитка зануда Ника покинула контрольный пост, высвободив на волю безбашенность. Мне резко стало наплевать на допросы Джулиана, ссоры с Эдрианом и вообще на все жизненные трудности. Музыка проникала прямо в сердце и создавала ритм движений в такт его биения. Веселье добавляла и сама тематика вечеринки. Со мной на танцполе веселились люди в костюмах супергероев, уродливых существ, животных и, конечно же, всевозможной нечисти.

– Узнаю свою подругу! – не могла нарадоваться Клер энтузиазму в моих пьяных глазах.

Мы отрывались по полной, вспоминая дни юношеской вольности. Голова начинала кружиться от новых впечатлений или от переизбытка алкоголя, кто-то подхватил меня под руку и вывел на свежий воздух.

– Эдриан? – наивно бормотала себе под нос, очутившись на открытой террасе апартаментов.

Я совсем не хотела видеть здесь недовольную физиономию супруга, поэтому не сразу поняла, кто со мной разговаривает.

– Ника, если у вас проблемы с Кроуфордом, не повод так напиваться, – раздался голос не моего мужа, а Джулиана.

– Я не нуждаюсь в няньке, – засмеялась истеричным смехом, радуясь, что меня пронесло хотя бы от нотаций властного доминанта.

Но и с Джулианом вести откровенные беседы не было желания. Попытка увести разговор в другое русло не убавило прыти у молодого человека.

– Мне давно хотелось возобновить нашу дружбу, – искренне продолжил бывший охранник моего супруга.

Посмотрев ему в глаза, я не уловила того же помутнения от выпитого, как это происходило сейчас со мной. Тогда зачем он затеял эту жуткую беседу, видя мое сокрушительное состояние?

Не в силах больше держаться на каблуках, я рухнула на холодный пол и принялась снимать неудобную обувь.

– Приведи, пожалуйста, Клер, я хочу домой, – попросила обескураженного моими поступками Джулиана.

Пока юноша искал в толпе мою подругу, я оказалась в заложниках своих ослабленных чувств. Большинство мужчин расценили пьяные посиделки на полу, как жест, побуждающий к безумию, поэтому улеглись неподалеку, словно на пуховой перине. Десятки взрослых парней образовали флешмоб и комфортно расположились с выпивкой и, кажется, травкой, но я не уверена.

– Клер с кем-то ругается по телефону, не смог ее сюда привести, – запыхавшись, сообщил Джулиан, удивленно озираясь по сторонам.

– Создаю тренды, присоединяйся, – я продолжала смеяться, будто заново научившись это делать.

– Даже не вздумай, – гаркнул голос, будораживший сознание.

Появившийся неожиданным образом Эдриан схватил Джулиана, который уже собирался устроиться на полу рядом со мной.

Встретившись глазами с супругом, я не увидела ничего, кроме холода. В них не было потрясения, и, казалось, вообще никакого человеческого чувства. Из последних сил вскочив на ноги, попыталась вступиться за друга, но вместо этого усилила гнев нападавшего.

Эдриан с силой толкнул бедного Джулиана, а тот отлетел в другого лежащего в костюме Кентавра. Началась потасовка, а затем и драка. Правда, во всех действиях теперь участвовал Джулиан, задевший им Кентавр и его друзья Вурдалак и Винни-пух.

Эдриан же схватил меня за руку и потащил за собой, не обращая внимания на отсутствие на ногах обуви.

– Мне холодно, – застонала, как только ступни коснулись не подогреваемого пола апартаментов, а холодной земли.

– Плевать, – словно выплюнул мне в лицо фразу Эдриан.

Затолкав меня в машину, он ударил по газам, предпочитая вести сам, а не используя привычные услуги водителя. Печка в салоне не помогла согреться. Скорее перепад температур вызвал в теле дрожь. Я не могла успокоиться и дома, когда Эдриан молча приволок в ванную и без слов поместил в кабинку душа.

– Прошу тебя, – в отчаянии молила непоколебимого мужа сжалиться, чувствуя, как слезы стекают огромными каплями по всему лицу.

– Тебе будет полезно освежиться, – после этих слов мужчина включил холодную воду.

По платью чертика полилась ледяная жидкость, заползая во все места и свободно гуляя по незащищенной коже. Дрожь в теле усилилась, меня трясло не так от холода, как от унижения и боли, причиненной собственным мужем.

Вместе с остатками тепла таяло и всякое желание сопротивляться. Я просто стояла под холодной струей, опасаясь еще большего наказания.

Подобная игра быстро наскучила Эдриану, и он, швырнув полотенце мне в лицо, произнес:

– Знаешь, что самое забавное в этой ситуации? Я рад, что мой ребенок не от такой, как ты.

Глава 7

Как же я ненавижу! Ненавижу собственного мужа! Каждое его слово. Тогда почему мне так больно? Разве ненависть не должна нести за собой отвращение? Но я не испытываю презрения к Эдриану, только ненависть, она заполнила половину моей души, а вторую подарила сжирающему чувству несправедливости.

Как Эдриан может говорить мне эти слова? Как может испытывать ко мне отвращение, с которым смотрит? Почему чувства людей не меняются одновременно? Это несправедливо, когда один сходит с ума от любви, а другой мечтает уйти.

Мой внешний вид оставлял желать лучшего, поэтому на работе я не показалась. Честно говоря, там не особо во мне и нуждались. Чувствую, миссис Дэвис держит меня в числе работников только из жалости. Ни одного человека не ускользнула новость, что в семье Кроуфорд разлад, местные газеты мусолят эту тему уже долгое время. Как они и предполагали, замухрышка Доминика не смогла удержать возле себя принца Эдриана, и не пройдет и месяца, как он снова вернется в ряды самых роскошных завидных женихов.

– Надоела! – крикнула я самой себе, потому что уже устала часами напролет крутить в голове одну и ту же пластинку.

Включила телевизор, чтобы немного отвлечься. И дернул же меня черт, остановить на канале с местными новостями. После нескольких сюжетов на экране появился Эдриан, он выходил из главного офиса корпорации, а за ним следовала с недавних пор вездесущая Алексис. Журналисты сразу стали пихать им микрофоны с просьбой ответить на интересующие вопросы:

– Мистер Кроуфорд, правда ли, что вы разводитесь?

– Будет ли ваша жена судиться за раздел имущества?

– Это ваша новая возлюбленная? Как ее зовут?

Алексис выглядела напуганной и искала поддержки в Эдриане. Мой еще супруг повернулся, словно проверяя, не утащили ли девушку папарацци. Толпа представителей СМИ все давила, и мистер Кроуфорд схватил бывшую сабу за руку, чтобы вытянуть из цепких лап журналистов. Корреспонденты тут же расценили этот жест, как доказательство отношений.

Я выключила телевизор и швырнула в экран пультом. Теперь еще больше ненавидела Эдриана. Какое право он имеет везде шастать с этой самозванкой при законной жене? Это оскорбляло мою пусть и малюсенькую, но все же существующую гордость.

Как разъяренная львица, я металась по дому, не зная, куда пустить энергетический ураган. Эти рыцарские поступки Эдриана на камеру с любовницей стали последней каплей моего терпения. Мне хотелось тоже ранить мужа, но прогулки с другими мужчинами сейчас бы не оказали на него никакого влияния. Он не относился ко мне трепетно как раньше, сейчас ему больше хотелось заботиться о своей новой семье. Но одна вещь, дорогая Эдриану, в доме все же находилась.

Стрелой понеслась в мастерскую, где муж мог пропадать днями напролет. Там он занимался любим делом, творил картины вопреки призванию, которое для него выбрал отец. В каждом произведение Эдриан изливал душу, выпускал злость и обиду на семью и жизнь. Я знала, что он дорожит картинами, именно поэтому решила их уничтожить.