Кассандра и Блэр в объятиях снежной бури

Придумывать язвительные реплики у меня не было настроения, поэтому молча вошла в гостиницу. Наши номера располагались напротив, я сразу закрылась в своем и первым делом направилась в ванную. Ривер попросил сотрудницу заведения приобрести для меня чистое платье, за дополнительные чаевые, конечно. Вымывшись и переодевшись, я снова почувствовала себя человеком. Походная жизнь уже вошла в привычку, и лоснящаяся кожа и распущенные блестящие волосы показались чужими.

Мысли об Ирисе не покидали ни на секунду. Было нестерпимо тягостно находиться в замкнутом помещении, поэтому вздумала немного прогуляться. Несмотря на позднее время, на улице кипела жизнь: горожане шумели и пели песни, выплывая из ближайших кабаков. Алкоголь – именно то, что мне нужно для временного забытья.

Мой выбор пал на какую-то дешевую харчевню. Когда Ривер расплачивался с хозяйкой гостиницы, я украла у него мешочек с фалерцами. На всякий случай, все же мне до сих пор неизвестны его планы. Гарсон щедро приносил мне угощения и напитки, и спустя некоторое время я уже вместе с другими посетителями голосила народные песни.

Меня вдруг наполнило такое веселье и безмятежность, что захотелось плясать. Что и сделала, взобравшись на дубовый стол. Гости харчевни рукоплескали и подбадривали, а я все пела и танцевала, будто работала зазывальщицей этого заведения.

Вдруг кто-то нагло схватил меня за руку и начал стаскивать со стола. Рассерженная, я воззрилась на похитителя веселья. Это был Ривер, и его синие глаза превратились в черные от злости.

– Вот ты где, шельма! Я тебя битый час ищу! – ругался анимаг.

– Оставь меня! – кричала я, вырываясь, но Ривер, естественно, был сильнее.

Юноше удалось стащить меня на пол, затем он закинул мое податливое тело на плечо и вынес из харчевни. Сопротивления оказались бесполезными, как и удары кулаками по спине. На улице Ривер опустил меня на землю и стал отряхивать камзол, который я успела запачкать.

– Что ты творишь? Разве не знаешь, что девушке опасно находиться одной в таких злачных местах? – отчитал анимаг.

– А тебе какое до меня дело? И что за притворная забота? Давай, не прячь свою дрянную улыбку! Злорадствуй, как я раздавлена и разбита!

Хвала небесам, мне удалось сдержаться и не расплакаться на глазах этого лицемера! Не понимаю, что за игру он затеял, зачем ему нужна я, но это искусственное беспокойство злило неимоверно.

– Я не собираюсь злорадствовать. Да и какое это наслаждение, если в ваших страданиях нет моей заслуги, – Ривер, наконец, перестал прятать дрянную улыбку, что я требовала показать накануне. Увидев ее, мне почему-то стало легче.

Мое поведение, действительно, выглядело глупым. Перед дальней телепортацией лучше бы выспаться. Гордо вскинув подбородок, пошла по направлению к гостинице. Когда проходила мимо Ривера, он взял меня за предплечье, но я вырвалась, заверив, что пойду сама. Хоть поступь моя и была не уверенной, все же добралась до нужной точки без происшествий.

Вот только лестница устроила западню. Идти по прямой дороге было намного проще, чем взбираться по ступенькам. Я споткнулась, и от разбитого носа меня спасла только хватка Ривера. Он не собирался ждать сто часов, когда взберусь по лестнице, и взял меня на руки. На этот раз я не сопротивлялась, проклиная крепким словцом лестницу и чертовы ступеньки.

Тепло тела анимага и приятный аромат, отдающий морской солью, разнежили, и я обмякла в крепких мужских руках. Ривер занес меня в номер и положил на кровать. Я скинула ботинки, снимать платье уже не осталось сил. Анимаг откинул покрывало, чтобы дать мне возможность удобнее устроиться.

– Постарайся выспаться, я не буду тебя завтра будить, – голос Ривера звучал мягко.

Его присутствие дарило чувство безопасности. Мне не хотелось, чтобы он уходил, оставляя меня наедине с терзающими думами. Следующее, что сделала, не поддавалось никакому объяснению. Потянув на себя Ривера, поцеловала его со всем отчаянием и порывистым желанием. Молодой человек не оттолкнул, а позволил нашим губам познакомиться. Затем неспешно отстранился.

– Спокойной ночи, Кассандра, – прошептал он.

– Я не хочу быть одна, – озвучила я свой страх.

– Я побуду здесь, пока ты не заснешь.

Ривер лег рядом со мной. Он меня не касался, но от ощущения его близости тревога отступила. Я не заметила, как погрузилась в спокойный сон.

Наутро проснулась с жуткой головной болью и оглушающим приступом стыда. Как я могла поцеловать Ривера? Какая муха меня укусила? Да, это не муха, а неопознанное насекомое размером со слона!

Как Ривер и обещал, будить он меня не стал, и я обнаружила его в обедне гостиницы. Как теперь смотреть ему в глаза? Или, может, придаю поцелую слишком большое значение, и анимагу нет до него никакого дела?

– Доброе утро, бойкие губки! – расплылся улыбке Ривер. Конечно, он будет не собой, если упустит возможность поглумиться надо мной.

– Когда мы выдвигаемся? – спросила я, игнорируя его насмешки.

– Когда ты поешь, – ответив, молодой человек подозвал гарсона, и снова обратил взор ко мне, – что ты будешь?

– Все равно.

– Тогда принеси то, что посытнее, – сделал заказ Ривер.

Из-за последствий выпитого прошлой ночью алкоголя меня мутило, и еда не лезла в горло, но я знала, что нуждаюсь в силах. Ривер уже закончил с завтраком и пил кофе. Было странно сидеть с ним за одним столом, делить трапезу, будто мы закадычные друзья. Я ненавидела этого человека, но теперь делать это стало сложнее из-за его поступков. Или в этом и заключался его план? Помочь мне, чтобы я оказалась у него в долгу?

– Спасибо, что спас меня, – все же не могла не поблагодарить я. Какие бы цели не преследовал Ривер, с этим разберусь позже, сейчас просто рада оказаться на свободе.

– Как это неожиданно приятно, слышать такие слова от Кассандры Лайн. Всегда к вашим услугам, – произнеся последние слова, Ривер усмехнулся и добавил, – но не ко всем.

Я сразу поняла, на что он намекает. К щекам подбежал румянец. Надо же было выставить себя такой дурой. Но тут осознала, что Ривер мог воспользоваться моей слабостью, но не стал это делать. Может, где-то внутри него дремлет благородство, ну или кряхтит на последнем издыхании.

– И спасибо, что остановил меня вчера, – добавила новую порцию извинений.

– Девушка в отчаяние – так себе добыча, – усмехнулся анимаг, – и это бы тебя сломало, а я не хочу, чтобы ты сломалась, потому что ты нужна в Филориуме.

– Да, расскажи, что там происходит, – опомнилась я.

– На полоумного старикашку, отца Луция, нашло затмение, и он творит что-то несусветное. Луцию и Блэр нужна твоя помощь, и мне тоже.

– Господин Овини?! – воскликнула, пораженная.

– Он самый. Или у седовласого пижона два отца, как у моей сестрички? Кстати, есть еще одна информация из непроверенного источника. Кажется, по возвращению в Филориум тебе нужно заглянуть в еще одно место – Лесную долину. Можем сделать там остановку.

Глаза заслезились от упоминания о родном доме и о Блэр. Я бросила ее одну разбираться с напастями, а она не держала на меня зла и проявляла беспокойство. Захотелось скорее обнять подругу и пообещать, что больше никогда ее не оставлю и разделю любую печаль. Но сначала нужно навестить бабушку.

После завтрака мы телепортировались в Лесную долину. Белория бросилась ко мне с распростертыми объятиями и непрестанно причитала, как я исхудала. Затем ее цепкий взгляд остановился на Ривере:

– Ты, наконец, привезла ко мне своего жениха!

– Нет, бабушка, это не мой жених, – шикнула я, чувствуя неловкость.

– Почему? – расстроилась Белория, – Очень видный молодой человек.

– Благодарю за столь лестный отзыв. Вы тоже прекрасно выглядите, – радушно проговорил Ривер. Даже не знала, что он умеет быть угодливым.

Этой любезности хватило, чтобы Белория прониклась к гостю и пригласила его отведать фирменных кушаний. Уже второй раз я делила с Ривером еду, теперь в еще более странной обстановке – в своем родном доме, где провела все детство. Удивляло меня и поведение анимага: он добродушно разговаривал с бабушкой, шутил и выглядел совершенно обычным юношей, а не опасным колдуном.

Пока они мило беседовали, отлучилась, чтобы побродить по старым комнатам и предаться воспоминаниям. В родительской спальне отыскала альбом с мамиными рисунками и устроилась в кресле. Чаще всего мама делала наброски растений, но я остановилась на изображении нашей семьи. Счастливая пара держит на руках улыбающегося ребенка. Я уже забыла, что мы когда-то были такими.

– Вот это я наелся! – послышался голос Ривера, и он бесцеремонно вошел в комнату, – Смотри, у меня даже живот надулся. Никогда такого не видел.

Юноша похлопал себя по животу, затем взглянул на открытую страницу альбома. Было бы глупо его захлопывать, все равно Ривер уже успел все увидеть.

– Ты злишься на своих родителей?

Его вопрос меня обескуражил. Я безумно тосковала по родителям, беспокоилась о них, но всегда чувствовала что-то еще, но не понимала что. Злость. Это, определенно, злость.