Наследие. История Джил и Майкла

– Уже лучше, – отвечаю я.

Майкл берет серую футболку и натягивает ее на себя. Зачем-то. Без футболки было отлично. Возможно, Майклу неприятно, что я пялюсь на его шрамы. Я приближаюсь к нему и вспоминаю, что не поблагодарила его за спасение от аборигенов. Хватаюсь за эту мысль, ведь она – идеальный предлог моего нахождения здесь.

– Майкл? Я не сказала тебе спасибо. Спасибо, что вытащил меня из…

– Не смей! – резко отрубает он, я вздрагиваю, и Майкл уже более спокойно добавляет. – Не смей благодарить меня за это.

Майкл зол. Он еще раз ударяет в грушу и уходит в сооружение, которое находится в задней части ангара, это что-то наподобие дома. Я иду за ним.

– Почему? – спрашиваю я.

Майкл останавливается, разворачивается и моментально оказывается рядом. Нависает надо мной, на его лице мелькает множество эмоций и самое частое – сожаление. Он нежно касается моей щеки, хмурит брови, у меня складывается ощущение, что ему невыносимо больно, не успеваю ничего сказать, как Майкл уже тихо шепчет:

– Прости. Ты вообще не должна была там оказаться. Твоего спасения вообще не должно было быть.

– Не понимаю, – шепчу я. И я действительно ничего не понимаю. Майкл стоит так близко. Очень-очень близко. Моя рука поднимается, я тоже хочу прикоснуться к нему, но не делаю этого. Не смею. Потому что трусиха.

– Я потерял тебя, там, в лесу. Я не должен был этого допустить. Я облажался. Не стоит благодарить меня за ошибку. Из-за меня ты попала к аборигенам.

– Это не так, – произношу я и все же поднимаю руку, но не успеваю положить ее поверх ладони Майкла. Он отстраняется и отворачивается, а я в бессилии опускаю голову и зажмуриваю глаза.

Все наши недомолвки, взгляды, случайные касания и вскользь брошенные фразы. Все это выматывает и оставляет после себя печаль. Не обычную печаль. Серую-серую, но со слабым просветом в центре. Именно этот просвет не дает мне возможности прекратить думать о Майкле, и именно он не позволяет отпустить мужчину, который по-прежнему мне нужен. И каким-то неведомым мне чувством я понимаю, что тоже нужна ему. Я знаю это, но что-то стоит невидимой преградой и не дает мне добраться до этого чертового просвета.

Замечаю на стене огромную металлическую табличку, а на ней выбиты имена. Подхожу и провожу рукой по двум последним. Ронда Орейро и Фредерик Мун. Насчитываю двадцать одно имя.

– Это имена тех, кто служил под моим началом. Тех, кто погиб. – Сообщает Майкл.

– Мне жаль.

Осматриваю помещение, оно является домом внутри ангара. Большая кровать, на ней мой взгляд задерживается дольше, чем следовало, она застелена серым покрывалом. Два шкафа, один из которых закрыт на замок. Стол и стул. У дальней стены небольшой диван. Так же две двери, не считая входной, которая по-прежнему открыта. Майкл подходит к закрытому шкафу, открывает его и достает оттуда пистолет и пачку с патронами.

– Джил, тебе пора. Я провожу, – говорит Майкл, не оборачиваясь.

И я не успеваю подумать, что говорю, как мои губы сами произносят вопрос:

– Можно, я останусь?

Сердце замирает.

Дыхание спирает.

Вся чертова планета перестает вращаться.

Спина Майкла каменеет. Пару секунд он молчит, оборачивается, смотрит на меня и, тяжело вздохнув, словно против своей воли, говорит:

– Оставайся. Я посплю на диване.

И планета стартует так быстро, что у меня начинает кружиться голова. Одновременно я чувствую себя тряпкой, которая не уважает себя. Но так же я ощущаю облегчение. Мне нужно, чтобы он был рядом, пусть как друг, но все же.

Майкл уходит в душ, а я сажусь на кровать и обдумываю все, о чем я хочу поговорить с ним, и незаметно для себя проваливаюсь в сон. Мне снится мама, она снова бежит на меня, а я кричу. Кричу так, что связки готовы лопнуть. Но сон обрывается. Я слышу, что кто-то зовет меня. Кто-то пытается достучаться до моего кошмара. Это Майкл. Открываю глаза, он сидит передо мной на кровати и зовет по имени. Слезы текут по моим щекам. Он берет мою голову в свои ладони и утирает влагу с лица большими пальцами. Истерика отступает, и Майкл прижимает меня к груди. Он не пытается успокоить, сказать, что все будет хорошо. Он просто рядом. Просто со мной. Успокаиваюсь окончательно, если это, конечно, возможно, и не отстраняясь от Майкла, говорю:

– Прости, я разбудила тебя.

– Я не спал.

Чувствую, как Майкл отдаляется от меня.

– Не уходи, – пищу я.

Он замирает, ничего не говорит, и я чувствую, что сейчас он снова оттолкнет меня, но он ложится рядом и тянет меня за собой, я кладу голову ему на плечо и протяжно выдыхаю. Он обнимает меня. Мне неловко, прислушиваюсь к ровному дыханию Майкла, к мерному биению его сердца. Каждая клеточка тела чувствует его рядом и тянется, но я стараюсь не шевелиться. Постепенно я перестаю думать о чем-либо и просто наслаждаюсь моментом. Засыпаю.

Просыпаюсь. Не от кошмара. Я просто просыпаюсь и, открыв глаза тут же понимаю, где нахожусь. Голова немного побаливает, во рту привкус вчерашнего алкоголя. Но все мысли уходят на задний план, когда я осознаю, что лежу в объятиях Майкла. Того самого, которого я любила, будучи подростком, того самого, что отталкивал меня и спасал.