Замок на третьей горе. Книга 1. Король, у которого не было сердца

Кто-то из оставшихся по ту сторону дракона громко спросил, в порядке ли он. Джек ответил утвердительно. Нервный срыв наверняка случится позже и спровоцирует побочные эффекты вроде пожизненного заикания, однако сейчас Джеку было спокойно. Когда он только представлял себе драконов – несущих смерть, изрыгающих пламя чудовищ, – было значительно страшнее.

Джек поднялся на ноги и осмотрелся вокруг. Жилище у дракона оказалось просторным, при желании размяться хозяин вполне мог расправить крылья или попрыгать. Пол был из мягких горных пород, смешанных с землёй, поэтому кое-где наружу пробивались травинки и не требующие солнечного света цветочки. Под потолком завис один из тех сверкающих шариков, какие освещали основную пещеру.

Филин, очевидно, был сторонником здорового питания: в куче его обеда помимо сырого мяса Джек разглядел кочан капусты и несколько яблок. Там же стояла большая деревянная кадка с чистой водой.

– У тебя весьма уютно, и хозяин ты чрезвычайно гостеприимный, – Джек указал на не тронутое им угощение, – но всё же я не хотел бы долго стеснять тебя своим присутствием и предпочёл бы продолжить знакомство в другой раз.

Он не знал, почему решил говорить так формально, но его воображаемая книга с правилами этикета (глава тридцать восьмая: как уйти невредимым после дружеских посиделок с драконом) подсказывала Джеку именно такой стиль.

Филин отпустил его минут сорок спустя. Не потому, что внял наконец уговорам Фелины, Алакриона и других специалистов по освобождению заложников, которые то обещали дракону вкуснейшие лакомства, то грозили расправой. Филин отпустил гостя, когда сам пожелал. За время визита Джек успел рассказать несколько историй из своей жизни, пожаловаться на ситуацию в целом и на друзей в частности. Когда он затронул такую щекотливую тему, как отношения с девушками, Филин решил, что с него достаточно. Дракон просто отодвинулся в сторону, освободив проход, и стал есть капусту.

– А что будет с лишним, седьмым драконом? – опасливо спросила Грэйс, поглядывая то на Алакриона, то на Самиру. Последняя демонстративно смотрела в окно.

Наступило обеденное время, и в гостиную четвёртого лорда проникали волнующие запахи готовящейся на кухне еды, но желудок Джека свело вовсе не из-за голода.

– Как только новорожденный дракон подрастёт, окрепнет и научится летать, кому-то из старых придётся… – Алакрион задумался, подбирая слово, – придётся покинуть бренную физическую оболочку.

– Как вы изящно формулируете, – проворчал Джек.

– Ты словно хочешь переложить на меня всю ответственность? – с оттенком лёгкой иронии спросил Алакрион. – Да я здесь главный нарушитель Закона! Будь моя воля…

Он запнулся, заметив, как вздрогнула Самира. За неполный день пребывания в этом мире Джек уже успел запутаться в политических интригах и правилах, которые устанавливал так часто упоминавшийся Закон.

– Между прочим, Джек, тебе сегодня очень повезло, – обратился к нему Алакрион. – Видишь ли, дракон смотрит человеку в глаза только в двух случаях. Чаще всего он делает это перед нападением.

Грэйс шумно вздохнула.

– А второй случай? – спросил Тони, которого больше заботила вероятность упустить какой-нибудь занимательный факт, чем тот смертельный риск, какому подвергался его лучший друг.

– Филин выделил тебя, – сказал Алакрион, обращаясь непосредственно к Джеку, – решил, что ты достоин его доверия. Если захочешь остаться здесь, я смогу предложить тебе захватывающую работу.

Джеку не предоставили достаточно времени, чтобы оценить это грандиозное предложение. Не успел он почувствовать себя повелителем драконов и возгордиться, как самый интересный разговор сегодняшнего дня бессовестно перевели на другую тему.

– Захочешь остаться? – переспросила Самира. – А нам можно не захотеть?

Она взглядом припечатала Алакриона к месту.

– Я работаю над этим, – ответил четвёртый лорд, – прошу тебя, принцесса, оставь в покое бахрому на подушке, не нужно мне тут вязать узелки.

– Простите. Я вовсе не хотела…

– Это нервное, – зачем-то вступился Джек.

– Вы поможете нам? – переспросила Самира. Она никак не могла избрать правильную тактику – в голосе присутствовали и заискивающие интонации, и жалостливые. Только чуткий собеседник мог унюхать в этом приторном пироге из безропотной надежды ромовую пропитку с тонким ароматом угрозы.

Алакрион был внимательным, мудрым слушателем. Он добродушно улыбнулся.

– По мере моих скромных возможностей я готов помочь вам добраться до Свободной земли. Дальше, как тебе известно, мне и моим людям путь закрыт, – осторожно пообещал он.

– Большое спасибо! Я уверена, что дядя Бриен отблагодарит вас, – воодушевилась Самира. И добавила: – Дядя Бриен – это король Марилии.

– И, очевидно, твой дядя, – догадался Джек. – Почему ты раньше не рассказывала нам о таких высокопоставленных родственниках?

– Не думала, что это важно, – ответила Самира, – малозначительные факты порой вылетают у меня из головы.

– Из твоей головы вылетело подозрительно много фактов, которые напрямую связаны с нашим будущем в целом и нашей безопасностью в частности, – заметил Джек.

– А я знала, – сказала Грэйс, – мне папа вчера вечером рассказал.

Джек мысленно загнул палец. Это был аж третий раз за последние сутки, когда Самира и Грэйс посмотрели друг на друга. Увлечённый, Джек почти позабыл про Алакриона.

– Мне кажется, или я не знаю чего-то важного? – четвёртый лорд заложил руки за спину и выжидающе уставился на гостей.

– Вы про то, что у Грэйс и Самиры один общий отец? – услужливо подсказал Джек, игнорируя угрожающе-предупреждающие взгляды последней.

Если Алакрион и сильно удивился, он сумел максимально это скрыть.

– Тогда теперь всё понятно, – сказал он так нейтрально, что окружающие почти не услышали скрип от закрутившихся в его мозгу колёсиков.

– Что понятно? – спросил Тони.

Алакрион широко улыбнулся.

– Я сразу заметил, что девушки чем-то похожи, – ответил он вовсе не то, что вдруг стало ему понятно.

Грэйс и Самире ничего не оставалось, как в четвёртый раз друг на друга посмотреть.

О лорде Норклифа у Джека сложилось неоднозначное представление. Под его покровительством Джек чувствовал себя комфортно, но от небольшой доли здорового недоверия он отказываться не собирался. Всегда безопаснее думать о человеке плохо и потом удивиться его порядочности, чем наоборот.

Кроме основных положительных качеств Джеку импонировала привычка Алакриона мерить шагами комнату, собирая по углам свои мысли и соображения. Джек сам боролся с желанием вскочить и побродить вокруг стола, хотя он предпочитал дополнять прогулки сигаретой.

Воспоминание о пустой пачке сигарет картинкой из фильма ужасов возникло у Джека перед глазами. Захотелось курить. Немедленно.

Тем временем Алакрион принял какое-то решение.

– Самира, дорогая, – он перестал бродить по комнате, – боюсь, я должен сообщить тебе о безрадостных событиях, которые произошли во время твоего отсутствия. Твой дядя Бриен больше не является королём Марилии.

Джек инстинктивно втянул голову – он всё чаще проделывал эту защитную манипуляцию.

– По какой причине? – не поняла Самира.

Ну вот, сейчас зазвенит воздух, осколки битой посуды полетят во все стороны, мебель станет разваливаться на части, а из бездонной пропасти возникнет чудовище с щупальцами и поглотит их всех.

Алакрион развёл руками. Глупец, он не знал, во что ввязался.

– По причине своей преждевременной кончины, – ответил он как можно мягче.

– Ох, – только и смогла ответить Самира. Она спрятала лицо в ладонях и, возможно, не заметила, как Грэйс в неловкой попытке утешить пальцем нарисовала на её плече кружочек.