Замок на третьей горе. Книга 1. Король, у которого не было сердца

И здесь девушка смотрелась особенно чудесно. Однажды её неровно вырезали из картины и с тех пор прикладывали силуэт к другим блеклым полотнам, которые совсем ей не подходили, а теперь наконец вернули на место. На мгновение Джеку даже показалось, будто у Самиры за спиной выросли крылья, но они принадлежали не ей, а огромной статуе птицы, которая венчала крышу одной из башен.

– Шум водопадов не мешает? – спросил Джек.

Самира улыбнулась ему светло и искренне, как улыбалась бы лучшему другу.

– А тебе мешает пение птиц по утрам? Шелест листвы, через который ветер рассказывает сказки? Звук шагов любимого человека или глухой свист собственного дыхания? Разве тебе мешает стук твоего сердца, Джек?

– Нет, – заверил он, – стук моего сердца мне точно не мешает. Я понял, ты привыкла.

– Там, где могучая река Орс, которая берёт начало в великих Арадонских горах, делится на восточный и западный рукав, больше тысячи лет назад мои предки построили этот замок. И теперь вокруг него процветает прекрасная страна. Это мой дом, это начало моего мира.

На самом деле Джек был уверен, что примерно так выглядит не начало, а край света. Он посмотрел вниз, где через добрую тысячу футов скалистый островок разделял два бурлящих потока воды, и покрепче схватился за поручни моста. Самира накрыла его руку своей и легонько погладила основание большого пальца.

– А где я? – спросил Джек.

– Что ты имеешь в виду?

Он огляделся по сторонам, но кроме него и Самиры на мосту никого не было.

– Где здесь я? – повторил Джек. – В предыдущих снах – в прошлом и настоящем – был ещё один я. А тут я его, другого себя, не вижу.

– Может быть, тебя здесь нет? – предположила Самира.

Джек освободил руку и засунул её в карман.

– Как это, нет? Ты хочешь сказать, что в будущем меня нет? Как это на тебя похоже!

– От меня это не зависит, – отрезала Самира.

– Просто я сейчас в другом месте, – догадался Джек, – может быть, я вон там.

Он указал на замок и решительно направился туда, но Самира преградила ему путь. Она больше не улыбалась, не радовалась, она вновь перестала вписываться в картину.

– Джек, не ходи туда.

– Почему?

– Просто не ходи.

Джек разглядел слёзы в её глазах, но это только укрепило его решимость добраться до замка и посмотреть, что там. Найти Тони и Грэйс, найти себя.

– Пропусти меня, – он сжал её кисти, – я не сделаю ничего дурного.

– Это ты так думаешь, – Самира поднялась на носочки и поцеловала его, оставив на губах солёный привкус слёз, – пожалуйста, не делай того, что не сможешь исправить.

Джек отодвинул девушку в сторону и решительно направился в сторону замка. Хотя бы во сне он будет поступать так, как считает нужным. Зачем понадобилось это путешествие по закоулкам его памяти, если он не получит представления о будущем? Какую-нибудь ниточку, за которую можно ухватиться и двигаться вперёд.

И правда, если слушать стук собственного сердца, рёв водопадов превращался в ненавязчивое фоновое сопровождение, как тиканье часов. А ведь шахматные часы не должны тикать – это противоречит идее игры, которая требует концентрации.

Потом он упал. Всё внезапно исчезло: замок, радуга, доски моста под ногами… даже солнце ушло. Остался только он один в темноте и свистящий в ушах воздух. Джек не проснулся в полёте, он проснулся после удара об острые камни внизу, успел почувствовать, как они раздирают его кожу, как кости ломаются и раздрабливаются на мелкие кусочки. Перед тем, как проснуться в безопасности относительно мягкой постели, он ощутил, как останавливается его сердце.

Глава 9 – Рассказчик

Вопреки расхожим представлениям о ночных кошмарах, когда Джек проснулся, он остался лежать неподвижно. Не было занятия чудеснее, чем замереть вот так в тишине, слушать своё дыхание, ощущать, как кровь идёт по венам к сердцу и осознавать, что он жив. Теперь наверняка появится боязнь высоты и желание избегать конструкции, соединяющие две вершины, но он жив.

Джек почувствовал на щеке чьё-то тёплое дыхание и открыл глаза. Грэйс лежала рядом на боку, подперев голову кулаком, и смотрела на него. Было ещё темно, и Джек не знал, видит ли он сейчас её лицо перед собой, или это воображение рисует хорошо знакомые черты.

– Прости, – Грэйс убрала чёлку с его лба, – мне показалось, ты звал меня.

– Я звал тебя? – прохрипел Джек.

– Мне показалось.

– Я звал тебя, – повторил Джек уже без вопросительной интонации.

Обычно телом управляет мозг: с помощью нервной системы он подаёт мышцам сигналы и побуждает их двигаться по своему усмотрению. Но иногда, если мозг ещё активно не включился в процесс, тело ведёт себя, как ему вздумается. Джек одной рукой подхватил Грэйс за талию и перевернул на спину, а сам оказался сверху. Это он раньше думал, что жив? Нет, только сейчас, прижавшись к её тонкому телу и чувствуя, как от прерывистого дыхания вздымается её грудь, Джек в это поверил.

– Тебе, эм… Джек, тебе приснилось что-то страшное?

Наступил один из редких переломных моментов в жизни. Такой осознаёшь своевременно, а не пропускаешь мимо, чтобы в точке «слишком поздно» вяло сказать: «ах, надо было…».

– Мне снилась ты, – ответил Джек и попробовал улыбнуться. Почти получилось.

– Правда? – голос её был едва слышен, он оборвался ещё там, где Джек своим весом придавил её диафрагму.

– Теперь я тебя знаю, – Джек опять улыбнулся: на сей раз широко, искренне… ещё несколько попыток, и мышцы его лица снова привыкнут.

– Только теперь? – удивилась Грэйс.

– У тебя такая тонкая кожа, что я могу увидеть твой пульс – вот здесь.

Он прикоснулся к ямке между ключицами и вздрогнул. Её сердце билось с нездоровой скоростью, как у пойманной в силки маленькой птички, и импульсы от ударов поднимались по его руке до самого плеча.

– Запястья у тебя тонкие, и… – нескладные у него получались комплименты. – И совершенно ясно, почему ты никогда не стригла чёлку. Там, где твои волосы короче, они начинают завиваться в кудряшки.

Он пропустил между пальцами несколько тонких прядок у её виска, нашёл такой же локон за ухом и ещё один на затылке. Мурашки защекотали его собственную шею.

Грэйс порывисто вздохнула, кажется, впервые за последние несколько минут. Её безвольно зависшие в воздухе руки поддались действию гравитации и опустились на его плечи, легонько сжали их и стали рисовать на его обнажённой спине завитушки.

– А ещё у тебя неестественно, неприлично длинные ресницы, – прохрипел Джек, – они прямые, и острые, и легонько подрагивают, когда ты спишь.

От прикосновения её колена к его бедру у Джека второй раз этой ночью остановилось сердце.

– Джек, я тебя люблю…

Позже Джек удивлялся, где он нашёл силы встать, натянуть на себя помятую рубашку и выйти из комнаты. Бледный и шатающийся, он подобно призраку медленно брёл по коридору, пока у самой лестницы не заметил отличную от остальных дверь. Красноречивый рисунок на табличке намекал, что это уборная. Джек с опаской вошёл и поблагодарил судьбу за понятные приспособления, позволяющие облегчить организм. В центре уборной был шестиугольный столб с кранами и умывальниками со всех сторон. Из кранов непрерывно шла вода – совсем как водопад, только почти бесшумный.

Внизу было тихо. При тусклом свете нескольких восковых свечей хозяин трактира «Якорь», облачённый в длинную ночную рубашку и колпак, скрючился за барной стойкой и пересчитывал горку монет. Определённо, выручка за день набежала неплохая.