Грозные чары

У меня не оставалось никаких сомнений, ни малейших. Именно этого человека я видела вчера вечером на полянке. Я вдруг обнаружила, что сижу на корточках, скосившись на бок и опираясь рукой о раскаленную поверхность камня. Одно дело – найти мертвеца, но опознать его и знать, где он был совсем незадолго до смерти...

Я зажмурилась так же крепко, как впивалась пальцами в горячий камень, но солнечный свет бил и сквозь закрытые веки, застилая глаза красной дымкой. Я прикусила губу и постаралась дышать медленно и размеренно, чтобы не стало совсем плохо. Филлида: мысль о ней подействовала на меня не хуже нюхательной соли. Филлида не должна этого видеть, не должна даже заподозрить, какой ужас лежит совсем недалеко от нее. Нужно побыстрее успокоиться, вернуться к сестре и под каким-нибудь предлогом уговорить ее уйти с пляжа. А потом потихоньку добраться до телефона и связаться с полицией.

Я снова открыла глаза в глупой надежде, что ошиблась и в воде нет никакого утопленника. Но разумеется, он по-прежнему лежал в своем сгустке чернильно-черных теней, нелепый и слабо колыхающийся. Не ошиблась я и в другом: именно этот человек шел вчера к Кастелло. Поднявшись на ноги, я битую минуту простояла, крепко вцепившись в обломок скалы и стараясь успокоиться, а потом, не оглядываясь, начала пробираться по камням к гуще кустов, обрамлявших тропинку вдоль утеса. Уже у самой кромки зарослей, когда я гадала, как пробиться сквозь них на тропу, какой-то слабый звук заставил меня остановиться и поглядеть налево, в сторону эллинга. Это кто-то несколько раз хлопнул дверью. Должно быть, случилась какая-то неполадка с замком, потому что теперь до меня явственно донесся нетерпеливый возглас и очередной удар. На сей раз дверь, видно, заперлась, и мгновением позже послышались шаги. На тропинку бодрой походкой вышел Годфри Мэннинг.

Я не знала, направляется ли он сюда, или же тропинка, не доходя до этого места, разветвляется и ведет под деревьями к вилле Рота. Я уже открыла рот, чтобы позвать его, надеясь не разбудить при этом Филлиду, как вдруг Годфри сам посмотрел в мою сторону и увидел меня среди камней. Он приветственно поднял руку, но я поспешно прижала палец к губам, предупреждая готовый сорваться с его губ возглас, и настойчиво поманила к себе.

Неудивительно, что на лице Годфри появилось испуганное выражение. Впрочем, когда он подошел ближе и остановился на тропинке надо мной, оно быстро сменилось тревогой и сочувствием.

– Люси? Что-то случилось? Вам плохо? Солнечный удар? – Голос его вдруг изменился: – Или опять тот чертов помешанный с винтовкой?

Я покачала головой. Ужасно глупо, но если до сих пор мне огромным усилием и удавалось держать себя в руках, то теперь я вдруг поняла, что не могу вымолвить ни слова, и просто указала на море.

Он взглянул сверху на расщелину, однако с такого расстояния, естественно, ничего не увидел и, проворно пройдя ко мне сквозь заросли, одной рукой осторожно обнял меня за талию.

– Присядьте... Сюда. Ну как, лучше? Пока больше не пытайтесь ничего говорить. Вас что-то напугало, верно? Вот тут, у берега? Ладно, посидите минутку спокойно, а я пойду взгляну. Только не двигайтесь. Просто сидите и ни о чем не волнуйтесь.

Я сидела, намертво стиснув руки между коленями, не отрывая глаз от земли и слушая, как шаги Годфри, быстрые и уверенные, удаляются по камням к воде. Затем настала тишина. Пауза затянулась. Внизу бормотало море, над головой пронзительно щебетали гнездящиеся на утесе стрижи.

Я подняла взгляд. Годфри стоял на том же самом месте, где недавно стояла я, уставившись на воду. Со своего камня я видела его в профиль – он был потрясен. Только теперь до меня дошло, что и он тоже в первый миг наверняка решил, что там лежит Спиро. Если бы я только способна была разумно мыслить и говорить, мне следовало предусмотреть это и избавить Годфри от подобного испытания.

Я прочистила горло.

– Это не... не Спиро?

– Нет.

– А вы не знаете, кто это?

Мне показалось, что Мэннинг на миг заколебался, но потом он кивнул.

– Его зовут Янни Зоулас.

– Ах! Вы знали его лично? – Почему-то меня это потрясло, хотя было лишь логично предположить, что утонувший – из местных рыбаков. – Значит, он откуда-то неподалеку?

– Да, из деревни.

– А что... что, по-вашему, произошло?

– Бог весть. Одно очевидно: какой-то несчастный случай на море. Янни был рыбаком и обычно выходил в море один... Да вы, должно быть, видели его лодку, она вечно сновала туда-сюда вдоль берега – довольно симпатичное голубое суденышко с коричневым парусом. Но во вчерашнюю непогоду... Вот уж не думал...

Голос его умолк. Нахмурившись, Годфри некоторое время глядел вниз, на воду, а потом повернулся и запрыгал по камням обратно к тому месту, где сидела я.

– Двое за одну неделю?

Это само собой сорвалось у меня с губ, причем таким тоном, как будто Годфри мог что-то ответить. Я вовсе не собиралась говорить ничего подобного и была готова прикусить себе язык с досады, что не сдержалась.

– Двое за одну неделю? – Мэннинг повторил вопрос таким безжизненным тоном, что было ясно: он не уразумел, о чем это я. – А-а-а, да, понимаю.

– Простите. Ужасно глупо с моей стороны. Я просто подумала вслух. Не стоило вам напоминать. Всего лишь ужасное совпадение.

– При обычных обстоятельствах, – отозвался Годфри, – я бы сказал, что не верю в совпадения. Собственно говоря, не будь я свидетелем того, что случилось со Спиро, я бы наверняка начал гадать, что же здесь такое происходит. – Он помолчал, вновь устремив взгляд на расщелину. – В общем, всего-то и произошло, что в одну неделю утонули два молодых человека из одной деревни, но в обществе, которое живет главным образом за счет моря, этому вряд ли стоит так уж удивляться. Вот только...

– Только что?

Мэннинг встревоженно поглядел на меня.

– Вряд ли можно было ожидать подобную эпидемию в такую чудесную летнюю погоду.

– Годфри, в чем дело? У вас такой вид, как будто вы думаете...

Я тоже резко умолкла, прикусив губу. Мэннинг мрачно глядел на меня и молчал.

– Вы пытаетесь сказать мне, что это не был несчастный случай? – хрипло докончила я.

– Боже праведный, ну конечно нет! Просто, что это создает определенные проблемы. Но вам не о чем тревожиться. В любом случае, быть может, все еще обойдется.

«Вам не о чем тревожиться»... Одному небу известно, что бы он сказал, если бы хоть отчасти догадывался, какие проблемы это передо мной ставит. Я сама точно не знала, отчего умолчала о вчерашнем вечере. Теперь мне кажется, что это второе происшествие было окутано каким-то ореолом жестокости и опасности, – ореолом, ощутимым скорее на интуитивном, нежели сознательном уровне. Поэтому-то, должно быть, я вовсе не так удивилась, как можно было ожидать, и поэтому-то, наверное, какой-то инстинкт, говорящий об опасности, заставил меня придержать язык. Как будто тот первый бесшумный выстрел из винтовки подал сигнал тревоги, и лишь молчанием я могла оградить себя от всего этого, остаться внутри своего маленького мыльного пузыря тишины и покоя, уберечь свой зачарованный остров от вторжения пришельцев из жестокого мира, откуда я бежала в поисках убежища. Поэтому я только и сказала:

– А у него были родственники?

– Жена. Они живут с его родителями. Вы, наверное, видели их дом, такой розовый, на перекрестке.

– Да. Прелестный домик. Помню, мне еще подумалось, что там, должно быть, живут зажиточные люди.

– Да, так оно и было. Без него им туго придется.

Я поглядела на Мэннинга, пораженная не столько словами, банальными сами по себе, сколько совершенно непонятной сухостью тона.

– Нет, вы явно на что-то намекаете. Вам что-то об этом известно, правда? Почему вы не скажете мне?

Годфри заколебался, что-то прикидывая, потом внезапно улыбнулся:

– И вправду, отчего бы и не сказать? Это и меня-то вряд ли касается, а уж вас и точно никоим образом. Просто когда это дело начнет расследовать полиция, может получиться довольно неловко.

– Как это?

Он приподнял плечи.

– Ни один простой и честный рыбак не живет так, как Янни и его семья. Ходили слухи, будто он контрабандист, совершает регулярные вылазки в Албанию и имеет с этого неплохой доход.

– Понятно, но ведь... Мне казалось, что тут в такие игры играет куча народу. Корфу ведь так удачно расположен, буквально дверь в дверь с «железным занавесом». Полагаю, там должны хорошо идти любые «предметы роскоши». Но откуда простому рыбаку вроде Янни Зоуласа добывать такой товар?

– Откуда мне знать? У него были свои контакты. Какой-нибудь сообщник на Корфу, поддерживающий связь с Афинами или Италией... Но я уверен, Янни Зоулас вел это не на свой страх и риск. Не тот характер. Должно быть, занимался этим ради денег.

Я облизала губы.

– Но даже и в таком случае... Вы ведь не предполагаете, что тут может быть какая-то связь... что его могли убить из-за его промысла? Тогда... тогда, Годфри, это убийство!