Не целуйтесь с незнакомцем

– Ты давно разговаривала с Уорреном?

– Давно. – Выражение лица тети ей не понравилось, хотя она могла лишь смутно разглядеть его в полутьме. – Джиан Паоло? – предположила она. Впрочем, какое отношение может иметь этот итальянец к сверхбдительному техасцу, поселившемуся в «Соколином логове»?

– Он исчез.

– Господь внял нашим молитвам.

Тетя Пиф пригладила шерсть уснувшей Милли и посмотрела сперва на Джанну, потом на измученную собачонку.

– При официальном зачтении завещания Реджинальда обнаружилось, что он оставил Джиану кое-какие ценности.

Джанне стало нехорошо.

– Почему юристы не предупредили Уоррена раньше? Когда речь шла обо мне, они поспешили поставить его в известность.

– Они не сразу обратили на это внимание. В завещании Реджинальда было слишком много пунктов.

На Джанну нахлынули горькие воспоминания, но она напомнила себе, что теперь надо думать только о будущем. Прошлое осталось в прошлом.

– Что именно он ему предназначил?

– Тридцать пять процентов доли в отелях «Кранделл». Я продала Реджинальду солидный пакет, чтобы собрать денег на строительство «Голубого грота». – Тетушка нахмурилась. – В мои планы входило вскоре выкупить акции назад. Не могла же я подумать, что он умрет столь скоропостижно. Но даже если бы он и был при смерти, я, разумеется, рассчитывала на то, что он оставит эти акции тебе.

– Я сама их выкуплю, – решила Джанна. – Уоррен ссудит мне денег.

– Для начала необходимо отыскать Джиана. А пока что будь обходительна с Ником Дженсеном. Ему принадлежат двадцать процентов акций компании.

– Зачем было продавать акции ему?

Тетя Пиф выпрямилась на диване.

– Мне было нелегко собрать деньги на «Голубой грот». Бредфорды убедили здешние банки, что это слишком рискованное предприятие. Я попросила денег у Реджинальда. Остальные двадцать процентов купил Трейвис Прескотт. Ник Дженсен – его наследник.

Джанне пока не доводилось встречаться с Энтони Бредфордом, Большим Тони, как его называли. Но сколько она себя помнила, он всегда слыл тетиным соперником. Это был владелец многих предприятий на Мальте, в том числе и отелей, конкурировавших с принадлежащими Пифани.

– Выходит, ты опасаешься, что Энтони Бредфорд выкупит долю у обоих и получит контрольный пакет на твои отели?

Тетя Пиф сурово кивнула головой.

– Он подключил к делам своего сына, Kepта. Это семейство дает понять, что не успокоится, пока у них под контролем не окажутся все отели Мальты. Я не могу этого допустить. Я посвятила своему бизнесу всю жизнь.

– Не беспокойся. Уоррен найдет итальянца и убедит его расстаться с акциями. А я тем временем займусь долей Ника Дженсена.

* * *

...В «Соколином логове» загорелся свет, значит, электричество наконец починено. Ник направился в ванную и внимательно изучил царапину у себя на шее и укус на кисти. Великолепно! Завтра все его сослуживцы будут гадать, что за безумствам он предавался в выходные. Левая нога Ника онемела после удара коленом об пол в схватке с ее высокородной светлостью по имени леди Джанна. Откуда ему было знать, что она не простая воровка?

Он вспомнил, что мисс Кранделл однажды обмолвилась о племяннице, которой предстояло заняться вместе с ней гостиничным бизнесом. Она называла ее просто «Джанной», без «леди» и двуствольной фамилии. Экая важность! Голос с таким же акцентом преследовал его в кошмарных снах: подъем в конце фразы, рваный ритм. «Я удаляюсь в свои покои!» Ну надо же!

Работая в Японии, он сторонился женщин из британского посольства. Обликом они не отличались от американок, но стоило им открыть рот, как он тут же вспоминал свою учительницу шестого класса, миссис Мут. Проницательная была бестия – этого у нее не отнимешь. Она с первого же дня раскусила Ника. Сколько он ни улыбался, она мучила его на протяжении самого длинного года в его жизни. Напоследок она вызвала в школу его мать, чем окончательно его добила. Он до сих пор не воспрянул из пепла.

Лучше привыкай к здешнему говору, дружок. Тебе придется проторчать здесь не меньше полугода. Что поделать, если весь остров говорит с английским акцентом.

В гостиной зазвонил телефон. Он снял трубку, полагая, что в столь поздний час кто-то неверно набрал номер.

– Алло!

– Ник!

– Остин! Как дела?

– Пока не жалуюсь. – Несмотря на превосходную связь, голос звучал глухо.

– Значит, так. Я пока не смог обнаружить подружку Трейвиса. В офисе о ней никто ничего не знает. Хозяйка, Пифани Кранделл, тоже в неведении. Но я...

– Я получил отчет о вскрытии.

Шестое чувство подсказало Нику, что сейчас прогремит гром.

– Это был не сердечный приступ?

– Нет, яд.

Боль, не проходившая с того дня, когда он узнал о смерти друга, стала еще острее.

– Что вы сказали?

– Они утверждают, что он отравился цветками олеандра, а может, ветками или листьями – в общем, не в этом дело...

– Трейвис не сумасшедший, он не стал бы есть олеандр. – Услышанное показалось Нику бессмыслицей. Умереть от олеандра? Это выглядело как эпизод из третьеразрядного детектива. – Почему же здешний коронер зафиксировал смерть от сердечного приступа?

– Те же симптомы: боль в груди, затрудненное дыхание...

– Должно существовать какое-то... – Он хотел сказать «разумное объяснение», но они с Остином никогда не лгали друг другу – ни в прошлом, ни сейчас.

– Как насчет этой Кранделл? Вдруг она...

Об этом можно забыть, подумал Ник. Он привык доверять своему инстинкту. В следующее мгновение он вдруг вспомнил странное поведение Пифани Кранделл при встрече с ним. Ее чуть не хватил инфаркт, и стоило ей узнать, что он будет руководить местным разливочным предприятием, как она настояла – сопротивляться ей было совершенно невозможно, – чтобы он переехал в домик для гостей, который прежде снимал Трейвис.

– Зачем Пифани Кранделл стала бы убивать Трейвиса?

5

Ник хмурился, взгляд его был суров.

– Чем вы накормили Трейвиса вечером накануне его смерти?

– Один раз я уже ответила вам на этот вопрос, как только вы приехали. – Пифани отнюдь не выглядела смущенной. – С тех пор ничего не изменилось.