Моя вина

– Что ты делаешь? – спросила она, обернувшись.

Я взял ожерелье у нее из рук, чтобы она подумала, что я хочу помочь ей.

Она недоверчиво взглянула на меня.

– Да ладно, сестренка, я не так плох, как ты думаешь!

– Ты еще хуже, – сказала она, отбирая ожерелье.

Ее пальцы коснулись моей руки, и я почувствовал, как по мне пробежали мурашки.

Желание переполняло меня, и это было совсем некстати.

– Я пришел, чтобы убедиться, что ты не сболтнешь лишнего сегодня вечером, – сказал я, наблюдая за тем, как она надевает ожерелье, и восхищаясь ее ловкостью.

– А что я могу сболтнуть? – спросила она, прикидываясь дурочкой.

Я сделал шаг в ее сторону, и аромат сладких духов вновь привел меня в волнение.

– Ты знаешь, что у меня есть дела сегодня вечером после ужина. И я не хочу, чтобы ты делала какие-то умные замечания, когда я скажу отцу, что должен уйти.

– Уйти, потому что тебе нужно поработать, не так ли?

Я довольно улыбнулся:

– Ты все поняла. Отлично. Пока, сестренка!

– Не торопись, Николас, – сказала она за моей спиной.

Я остановился.

– Что я за это получу?

Когда я повернулся к ней лицом, самодовольная улыбка расползлась по ее красивым губам.

– Ты получишь спокойствие, Ноа.

Она смотрела мне в глаза не моргая.

– Если ты уйдешь с вечеринки, ты возьмешь меня с собой. Мне меньше всего хочется провести вечер в окружении незнакомых людей.

– Извини, Рыжая, но как ты могла убедиться, работа таксиста – это не мое, – ответил я.

– Ну, придумай что-нибудь, чтобы нам уехать вдвоем, потому что я не собираюсь играть роль идеальной дочери, пока ты сматываешься на свои нелегальные автогонки.

Черт! Услышав это, я занервничал:

– Ладно, я что-нибудь придумаю.

Я согласился только, чтобы успокоить ее. Я уйду незамеченным.

– Потрясающе, как тебе удалось всех обмануть? Ты знаешь, моя мама убеждена, что ты идеальный сын.

– Я совершенен во многих делах, любовь моя, – сказал я. Беседы с Ноа меня заводили. – Я могу тебе это продемонстрировать, когда захочешь.

Ноа закатила глаза и посмотрела на меня с нескрываемым самодовольством. Обычно девушки липли ко мне. Я одним взглядом приковывал их к себе, и они делали все, чтобы мне угодить. Так было всегда, начиная с моих четырнадцати лет, когда я понял, на что способны женщины ради привлекательного лица и мускулистого тела.

И вот передо мной стояла Ноа, которая бросала мне вызов за вызовом и не трепетала в моем присутствии.

– Это то, что ты говоришь девушкам, чтобы затащить их в постель? – спросила она презрительно. – Со мной это не сработает, можешь поберечь свои силы.

В этот момент я представил себе, как снимаю с нее платье и делаю все то, что сводит женщин с ума. Было бы забавно увидеть ее в таком состоянии.

– Не волнуйся! Мне нравятся женщины, а не девчонки с косами и веснушками.

– Я не ношу косы, идиот.

Я засмеялся. Вот теперь мне захотелось увидеть ее с косичками.

– Думаю, мы договорились, – сказал я, намереваясь уйти.

Ноа криво улыбнулась.

– Ну, если для тебя отдавать приказы значит договориться…

– Вижу, ты меня понимаешь. Прощай, сестренка.

Выйдя из комнаты, я прислонился к стене. Черт, я никогда раньше не терял контроля над собой до такой степени. Я чувствовал себя беззащитным, как тринадцатилетний пацан. Вытащив свой мобильник, набрал сообщение:

Заеду к тебе перед вечеринкой.

Мне нужно было выпустить пар, и лучшим средством для этого была Анна.

Двадцать минут спустя я был у ее двери. Анна была моим идеальным прикрытием для таких событий, как эта ночь. Она была дочерью одного из крупнейших банкиров в Лос-Анджелесе, и наши отцы знали друг друга еще с университета. Анна взрослея, мучала меня своим вниманием, и я еще в ранней юности отдал себя на ее милость. Мы учились познавать друг друга и ничего не требовали взамен – никаких объяснений, вообще ничего.

Анна открыла дверь.

– Что ты собираешься делать? – спросила она, когда я запер дверь изнутри и взял ее на руки.

– А как ты думаешь? – ответил я, бросив ее на кровать.

Анна улыбнулась и начала провокационно стягивать с себя платье. У нее были распущенные волосы и платье такое короткое, что мне не нужно было снимать его, чтобы добраться, куда я хотел.

– Мы опоздаем, – шептала она, приближая свое лицо к моему и целуя меня в губы.

– Да наплевать, – ответил я, приводя ее в исступление, и сам достигая спокойствия, которого так жаждал с тех пор, как Рыжая ворвалась в мою жизнь.

Пятнадцать минут спустя я курил и завязывал галстук на балконе Анны.