Чернила и кровь

Так вышло, что разразилась лютая гроза, и лорд Мэддон заночевал именно тут. Ночью ему приснился великолепный олень с ветвистыми рогами, и лорд понял, что это символ будущей академии и каждого её ученика. Все они будут олицетворять такое же изящное благородное животное.

Утром лорд Мэддон осмотрел место и счёл его благоприятным, а само кладбище – отличным знаком покровительства Безликого.

Более практичные люди говорят, что попросту земля была ничейной, вот лорд Мэддон и смог заявить свои права. А олени ему не снились, он придумал их позже, когда развлекался охотой в округе, пока шло строительство.

Как бы то ни было, Айден находил, что олени, безусловно, красивый символ.

Мистер Ричмонд Уитлок подошёл пять минут спустя и с ходу послал всех на короткую разминку, а после – на несколько кругов вокруг Академии.

Сначала они бежали по унылому открытому пространству, где ещё недавно толкались экипажи. Потом свернули в сторону сада, и начались более живописные виды. В какой-то момент запахло едой, похоже, из столовой, и кто-то из учеников громко застонал, что хочет есть.

Сад опоясывал Академию, рассыпался вокруг неё дорожками, подстриженными кустами и клумбами с поздними цветами, которые будут пестреть до самых заморозков. Оранжерея высилась стеклянным куполом, к прозрачным стенам которого льнули мясистые зелёные листья. К ней и розарию вела отдельная тропинка с увитыми плющом качелями и кованой калиткой розария. Её забыли запереть на крючок, и она негромко хлопала на ветру.

Ученики пробежали мимо окон комнаты Айдена и Николаса, но отсюда не было видно поля и леса по ту сторону сада, зато ярко сияли алым рябиновые грозди меж начавшей желтеть листвы. Обогнули конюшни, откуда пахло сеном и лошадьми. Вильнули мимо нескольких хозяйственных зданий, пытаясь хоть немного срезать угол.

Солнце пекло всё сильнее, так что Айден порадовался, что бегут они в одних рубашках, хотя и те льнули к потным телам. В стороне послышалась ругань, похоже, конюх отчитывал помощника, который положил негодное сено. Обычно Айден не любил перепалки, но сейчас в этом было что-то домашнее, как будто Академия такая же встрёпанная и сонная, как Николас поутру. И больше не скрывала истинное лицо от Айдена. Не пыталась казаться чопорной и строгой.

Разговоры затухли, когда ученики бежали мимо кладбища.

На самом деле оно было совсем небольшим, не то что Императорское в Кин-Кардине, где провели пышную церемонию похорон принца Конрада. По обычаю, его тело замуровали в склепе Равенскортов в кругу семьи, а на общественной церемонии несли гроб, полный белых цветов. Символ юности покойного.

Здесь же участок с могилами походил на кусочек сада, отделённый кустами роз, с высокой стеной по другую сторону. Камни потрескались, но большую их часть покрывал покрасневший плющ. За могилами хоть и ухаживали, но они мало выделялись на земле, только торчали надгробия с истёртыми именами.

У дворян имелись склепы и крипты, но обычные люди довольствовались кладбищами. Безликий допускал разные виды погребения, но близ столицы предпочитали традиционный в земле.

Через сами могилы не бежали, обогнули их и почти прижались к стене Академии. Несколько учеников незаметно сделали защитные жесты, призванные задобрить Безликого и отвести смерть. Многие до сих пор полагали, что кладбища и храмы призывают их. Обычное деревенское суеверие, хотя Айден знал, оно не лишено обоснования: в подобных местах и правда сильнее аура смерти.

Но здесь погребения слишком старые, мертвецы давно истлели, хотя на многих могилах по-прежнему росли ухоженные кусты бузины – чтобы покойники не поднялись. Смерть Айден тут почти не ощущал, только в дальнем углу, где могилы выглядели поновее.

Вскоре дорожка свернула, но разговоры не возобновились. Отчасти ученики уже подустали, отчасти близилась лестница, где ждал мистер Уитлок.

– Очень жарко! – пожаловался кто-то из студентов.

Около лестницы они все остановились, чтобы перевести дух. Солнце палило нещадно, желая излить весь жар в последнем объятии перед осенью.

Ричмонд Уитлок был высоким мужчиной с военной выправкой. Обладатель кустистых бровей и зычного баса. Он всегда ходил в мундире, как знал Айден. Сейчас тоже стоял, сцепив руки за спиной и расставив ноги на ширину плеч. На мундире выделялся знак в виде головы оленя – официальный символ принадлежности к преподавательскому составу Академии.

Айден думал, что после жалобы ученика суровый мистер Уитлок гаркнет на него. Но тот неожиданно смягчился:

– Ладно, можете ещё немного построить из себя крестьянских мальчиков.

Не сразу Айден понял, что имелось в виду, но большинство учеников радостно завопило, явно не впервые слышали подобное от мистера Уитлока. Они стащили рубахи через головы, оставшись в одних штанах.

Большинство занятий в Академии проходили совместно для девушек и юношей, но часть оставалась раздельной. В данном случае Айден этому порадовался.

Николас стоял, уперевшись руками в колени и тяжело дыша. Он рубаху снимать не стал и глянул на Айдена:

– Я-то думал, храмовый мальчик запыхается! А ты подготовлен лучше нас.

Айден и правда не устал, тело ныло, но приятно. Он был готов с удовольствием сделать ещё кружок. Хотя большинство учеников выдохлись, чем заслужили грозные окрики Уитлока, что за лето совсем растеряли форму. Даже Аарон Стейфил, стоявший чуть в стороне с несколькими высокомерными друзьями, старательно изображал, что бодр и полон сил, но раскраснелся и тяжело дышал.

– В храме неплохая физическая подготовка, – ответил Айден.

Им приходилось таскать воду, бегать в Похоронный дом и выстаивать долгие церемонии. Жрецы считали, что всем служкам необходимо следить за телом и совершенствовать его. Конечно, все мы однажды предстанем перед Безликим, но к чему спешить? И в храме должен кто-то работать.

Николас одобрительно протянул:

– Я тебя недооценил, храмовый мальчик.

Развить мысль Николас не успел, рядом появился Милтон, широко улыбающийся.

– Второй заход! – возвестил он.

Кажется, он искренне радовался солнцу и возможности побыть чуть свободнее, чем обычно позволялось в стенах Академии. Айден глянул на Николаса, но тот лишь закатал рукава и неторопливо двинулся вперёд, на второй круг.

– Не смотри на него! – отмахнулся Милтон. – Николас никогда не разденется, у него какие-то свои принципы.

Не хотелось создавать впечатление, что он считал себя выше других, но и снимать рубаху у Айдена желания не было. Он чувствовал себя менее уверенным, чем хотел казаться, а без одежды так и вовсе уязвимым.

– Мне нормально так бежать, – ровно сказал Айден.

Не настаивая, Милтон пожал плечами и двинулся вперёд. Аура смерти вокруг него мазнула Айдена, но он давно научился блокировать подобные вещи, это в первый раз настолько много смерти застало его врасплох.

Второй круг прошёл ровно, но под конец устали все, даже Айден. Хотя и остался куда бодрее остальных. После этого Уитлок прогнал их ещё по нескольким упражнениям на открытом воздухе. Отпустил только к обеду, и Айден надеялся, они пойдут в купальни, устроенные в подвалах Академии, но им достался только холодный душ.

– Купальни открыты раз или два в неделю, – пояснил Николас.

Сегодня он был словоохотливее, чем накануне, хотя Айден не мог понять, сколько из вчерашней ночи тот помнил. Он сожрал достаточно ведьминых шляпок, чтобы отшибло память.

Про купальни Академии ходили легенды, и это было истинной причиной, почему лорд Мэддон основал учебное заведение именно здесь: рядом били горячие источники. Поэтому «холодная» вода Академии на самом деле была отнюдь не такой холодной, как в храме, где жил Айден и имелся только колодец.

В стенах Академии проложили систему обогрева, хотя нужда в каминах не отпала. По осени здесь дули сильные ветра, так что внутри оставалось промозгло.

Так писал в своих письмах Конрад. Скоро Айдену предстояло убедиться на собственном опыте.

Накануне Айден решил, что зарыться в книги по ритуалистике важнее обеда, поэтому попросил слуг принести еду в комнату, бессовестно воспользовавшись привилегиями старших курсов.

В столовой предполагалось только обедать, за завтраками и ужинами заходили сами в удобное время или просили принести в комнаты. По крайней мере, старшие курсы, лицеисты собирались вместе трижды в день.

Сегодня Айден вместе с остальными явился в общую столовую.

Зал был большим, вытянутой формы. По одну сторону высились окна до потолка, за которыми виднелись садовые кусты. Скорее всего, мимо них и пробегали на занятиях мистера Уитлока, когда почуяли ароматы еды. По другую сторону располагался буфет, где брали еду, а всё основное помещение представляли собой столики, где размещались как ученики лицея, так и студенты Академии. Вся толпа, что в другое время рассредотачивалась по зданию.

На обшитых деревянными панелями стенах красовались масляные пейзажи, а через равные промежутки стояли настоящие мраморные статуи. Они имитировали работы атреанской эпохи в искусстве, а может, и правда им исполнилось не меньше двухсот лет. Фигуры женщин стояли в длинных платьях, потрясающе детализованных, но фасон устарел, как и причёски. Мужчин в костюмах было не отличить от современных – имперские мундиры не слишком изменились со временем.

Статуи казались официальными, и на самом деле зал использовался для приёмов и балов, которые проводились в Академии минимум два раза в год. И это только те, на которые приглашались гости из столицы! Правда, в этом году в связи с внезапной смертью наследного принца в их стенах Академия планировала уменьшить количество мероприятий. Айден радовался: конечно, ему приходилось участвовать в балах и сидеть на званых ужинах, но он предпочёл бы обойтись без этого.

Статуи возвышались от пола до высокого потолка, а в руках держали зачарованные шары, которые мягко светились. Непомерное расточительство магии, но Академия могла себе позволить, вместе с собственными лекарями у них имелись и зачарователи, в единственные обязанности которых входило подновлять местные чары. В основном те, что отвечали за свет и подогрев воды в ванных комнатах.