Первобытные острова

Кое-где новые люди проложили между камнями стволы деревьев, скрепив их лианами дикого винограда, цепляясь за который и прыгая по камням, Отец и Сын перебирались сюда с острова.

Обнажившееся древнее плато, было, покрыто солью древнего моря, а далее в степи, холмами из конкреций марганцевой и железной руд.

Соль привлекала копытных животных, и бесчисленные табуны и стада их приходили сюда. Здесь их поджидали стаи волков, пещерные львы и медведи.

Полным хозяином Сухой балки был пещерный медведь, живущий в расщелине скалы. Внешне он был похож на бурого медведя, своего родственника, но был на одну треть больше, а, поднимаясь на задних лапах, он был более 3 метров ростом.

Только он не боялся ледяной воды, и однажды переплыв на маленький остров ночью, убил и съел всех, кто там жил. За этим чудовищем наблюдали Отец и Сын, рассчитывая, если он их заметит или учует, бежать по ветвям деревьев до порога, где медведь пройти бы не смог бы.

Охотясь, медведь поджидал, пока стадо круторогих бизонов окружит выходы соли, потом громоподобным рыком пугал животных и, когда они бросались бежать по балке, встречал их, стараясь убить нескольких.

Отец и Сын услышали этот рык раньше, чем увидели, как черная туша медведя накрыла одну из бежавших коров, но в этот раз не все получилось у медведя; бежавший следом громадный бизон воткнул ему в бок метровый рог.

Со страшным рыком медведь вывернулся и ударил лапой с громадными когтями по голове бизона; но было поздно, кровь фонтаном ударила из глубокой раны медведя. Он нанес быку еще несколько ударов, и все стихло. Смертельно перепуганное стадо бизонов бежало в степь. Не менее испуганные, Отец и Сын, неслись на остров.

Вождь и шаман их племени решили немедленно забрать шкуру такого медведя. И поэтому почти все охотники побежали за Отцом и Сыном к месту битвы. Но про битву Медведя с Туром узнали не только они. Пещерные охотники расслышали рев и догадались о большой добыче.

Два отряда встретились в Сухой балке. Пещерные воины выли, как большая стая волков, но это не помогло им. Обсидиановые топоры и бумеранги победили дубины и зубы. Погибших врагов съели, а более стройных детей из пещер забрали на остров. И пещеры опустели на тысячи лет.

Неандертальцы, которые являются одними из непосредственных предков человека, обладали сильным и коренастым телосложением. Но они, вовсе, не были столь примитивны, как считалось до недавнего времени.

Они приспособились к жизни в суровых климатических условиях. Жили охотничьими племенами с довольно высокой степенью организации и общались с помощью примитивной речи, а вовсе не жестами или криками.

Объем их мозга был такой же, а иногда и больший, чем в среднем у современных людей, то есть, примерно, 1400 куб. см. Жили в верхнюю ледниковую эпоху примерно 140—20 тысяч лет назад.

Озерное чудовище

На острове детей было мало, несмотря на субтропический климат в низовье Днепра, зимой с ледников дули холодные ветры и иногда срывался снежок.

Дубы и другие лиственные деревья облетали, но лавр, тис и магнолии оставались зелеными. В это время дети часто умирали, особенно мальчики. Возможно, поэтому, перебив и съев пещерных людей, новое племя оставило часть их детей.

Женщины лучше приспосабливаются к новым условиям, на острове их было большинство, и они взяли детей.

Кроме нескольких сотен новых людей на острове жили несколько десятков волков, которые уже нашли с человеком общий язык, но еще не стали собаками.

Было несколько небольших бурых медведей, которые подбирали гниющую рыбу и желуди, а также диких свиней, потомство которых люди отбирали в пищу. В замкнутом пространстве острова эти звери привыкли к человеку, признавая его главенство.

Дети бегали по всему острову, не опасаясь их. Особенно они дружили с волчатами, которые, подрастая, повсюду сопровождали их. У Сына тоже были в друзьях волк и медвежонок. Но в последнее время пропало несколько младших детей и их трупов или останков охотники не нашли.

Со стороны лесной речки впадающей в Днепр, на острове было озеро, куда весной в полноводье заходила вода из реки. К лету оно прогревалось, и дети купались в нем. К этому озеру направлялся Сын с друзьями – Волком и Медвежонком, еще несколько девочек и волчат увязались вслед за ними.

Сын взял легкий бумеранг, собираясь охотиться на уток и гусей, которые гнездились у озера. В этот раз на озере уток и гусей не было, а посредине озера плавало несколько лебедей и все. Это насторожило Сына, и он крикнул младшим детям, чтобы в воду они не заходили. Вдруг один лебедь закричал и стал махать крыльями, пытаясь взлететь. Остальные птицы испуганно поднялись, а этот лебедь ушел под воду и больше не показывался. Охотиться, стало не на кого, а под водой было что- то страшное.

Волк рычал на воду, а волчата лаяли. Но медвежонок очень хотел рыбки, которую он ловил, выбрасывая лапой рыбу на берег. Сын не мог его остановить, но на всякий случай обвязал его свисающей с дуба лианой. Медвежонок зашел неглубоко и стал выбрасывать рыбу, которой озеро прямо кишело.

Все остальные люди и звери подбирали рыбу и ели. Медвежонок недовольно рычал, видя, что его обворовывают, но неожиданно завыл и стал удаляться от берега. Лиана натянулась, и он завыл еще громче, как будто его рвали на части. Девочки побежали в поселок, а на берег выскочила медведица-мать и страшно зарычала на воду. Лиана была крепкая и дуб немаленький.

Прибежали охотники, за ними пришел вождь и несколько женщин. Все, взявшись за лиану, потянули медвежонка к берегу, но с другой стороны его тянуло сильнее.

Тогда вождь приказал нагнуть небольшое дерево и привязать его к лиане, которая удерживала медведя. По его команде дерево опустили, поднялся столб воды, и с большой волной на берег выбросило громадного сома с медвежонком в пасти. Сом бил хвостом изгибался, пытаясь, вернуться в воду, но уже полетели в него дротики и топоры. Когда сом затих, медвежонок был жив, его лапа с растопыренными когтями застряла в горле у рыбины, голова которой была больше годовалого медведя. По длине сома могло лечь три охотника.

Облавная охота

Осенью, когда лист на дубах желтел, и созревали желуди, на Острове начинались заготовки: женщины сушили рыбу на ивовых прутиках, собирали на берегу водяной орех-чилим, похожий на маленьких ежиков, лесные орехи и шишки.

Белки и сурки тоже делали запасы, хотя на острове снег не выпадал. Но зимой пищи становилось меньше. Поэтому охотники решили устроить большую охоту. Они переправились на берег напротив скалистого обрыва, выждали наверху и, по примеру пещерных охотников, подожгли сухую траву позади пасущихся у обрыва тарпанов и степных антилоп. В испуге те бросились бежать к обрыву и падали вниз. Когда огонь погас, и можно было спускаться по яру на берег реки, где истекала кровью добыча, охотники обнаружили, что сами попали в засаду. Большая группа пещерных львов окружила уступ. Их желтые шкуры мелькали в обгоревших кустах, а дальше, в нетронутой степи перебегали с места на место стаи гиен и лютых волков.

Охотников было около сорока. Они стали полукругом в два ряда, закрывая спуск на берег; они не хотели отдавать свою добычу. Здесь были Отец и Сын, и вождь. У людей не хватало факелов, которые удерживали бы зверей, а пожечь уже было нечего.

В борьбе с клыком и когтем надо иметь длинную руку. Это поняли еще обезьяны, бросая в котов палки и камни. У людей были бумеранги, но пещерные львы низко прижимались к земле и подползали все ближе. Топоры охотников имели слишком короткие ручки.

Для битвы со львами африканские племена масаев успешно используют длинные копья, причем не один на один. Охотники медленно отступали к дубраве, на краю яра, по деревьям которой был путь к порогам и на Остров.

Им хотелось взять хотя – бы часть добычи, поэтому вождь послал несколько человек вниз погрузить плоты. Остальные держали оборону.

Сын заметил, что вдруг гиены и волки стали разбегаться в стороны. И вот высоко над травой показались чудовищные головы пары больших гиенодонов, выходцев из третичного периода (в Африке их называли убийцами слонов).

Почуяв запах крови, они неслись на охотников, и их нечем было остановить, ростом они были с быка, а пасти имели полуметровые. Охотники освободили проход и бросились к деревьям. Этим воспользовались львы, и лишь немногие охотники вернулись на Остров.

Сын дотащил раненного отца до первого большого камня на порогах, прыгнуть отец не мог и остался лежать там до утра. Всю ночь он слышал рев, вой хищников, и хруст костей на берегу в 30 метрах от него.

Отец амазонок

После гибели охотников число женщин на острове составило три четверти. Погиб вождь и не было подходящего седоволосого мужчины на его роль.

Остров перешел под управление женщин и стал островом амазонок.

Сыну исполнилось 13 лет, и он считался взрослым охотником. Семей как таковых на острове не было и раньше, а теперь у Сына было несколько женщин, которые ночевали в его шалаше.

Охотников не хватало, и Сын обучал группу девушек, владению оружием и ходил с ними в разведку на берег. Отец выжил, но сильно хромал после львиного укуса.

Роль женщин на острове усиливалась тем, что теперь мясо добывалось редко, а рыбу они ловили сами, сушили и заготавливали ягоды и плоды. Съедобные коренья аира, лилий и других водных растений собирали на озере и на лесной речке. Женщины решили изгнать лишних едоков – прирученных волков и медведей и начали убивать их.

Звери убежали на самый край острова, на песчаную косу и стали агрессивными. Пришла, точнее, приплыла другая беда. Болотные кабаны перебрались на остров, поселились в камышах у озера и стали совершать набеги на поселок, пожирая все подряд, и угрожали маленьким детям, которых и так было мало.

Лесные свиньи нравились болотным кабанам, а лесных секачей они перерезали в течение двух гонов. Болотные кабаны были крупнее лесных, черные, покрытые рыжеватой щетиной, (жесткой как проволока) с длинным рылом, на котором снизу вверх торчали толстые желтые клыки, загнутые назад, чтобы удобно было подрывать и разрезать корни деревьев и выкапывать корневища болотных растений. У самок клыки были поменьше.

Защищаться от разъяренного кабана с помощью топора или бумеранга было невозможно, удерживали его только костры.

Волки, загнанные на песчаную косу в конце острова, голодали и поэтому стали охотиться в камышах у озера на поросят и подсвинков, хотя не всегда удачно. Генеральная битва между волками и болотными кабанами произошла весной.

Сын со своей группой сначала услышали очень громкий визг поросенка, которого волки тащили, передавая, друг другу, на косу.

Люди, взобравшись на дубы, видели, как из камышей торпедой вылетела взрослая свинья, а за ней целое стадо секачей и подсвинков, и помчались на косу. Отступать волкам было некуда, кабаны плавали лучше их.

Смертельная схватка длилась час или два. За каждого секача погибало 2—3 волка, но под конец, оставшиеся в живых свиньи кинулись в Днепр и поплыли к лесной речке. И только один Волк, которого приручил Сын, вернулся в поселок.

Отец охромел и состарился (жили новые люди в среднем до 30—35 лет, если не погибали). Он стал заниматься изготовлением орудий охоты в каменной яме, выдолбленной людьми на вершине острова. Помогали ему длиннорукие юноши, подросшие дети пещерных охотников.