Роуз Коффин

– Может, вы этого заслуживаете.

– Ты не ведаешь, о чём говоришь. Ты ничего не знаешь о страданиях.

Удивляясь себе, Роуз отвесила ему пощёчину. Она вся дрожала, но взгляда не отвела.

– И ты ничего не знаешь обо мне, – процедила она. – Не имеешь понятия, что я потеряла.

Корам посмотрел на неё – было ясно, что никто не обращался с ним подобным образом. Наконец он сказал:

– Вернёмся в твои покои. Ты слишком важна, чтобы бродить в ночи.

Корам с Орденом вернули её на холм. Было оговорено, что они будут сменять друг друга у двери, хоть эти смены и дались им нелегко. На протяжение всей ночи им был слышен лишь плач Роуз.

Глава седьмая

Равнина святых

Поутру волны бурных аплодисментов сопровождали Орден Преподношения. Множество доброжелателей следовали за отрядом по широкой каменной тропе, что вела за Врата Изопа. Роуз подумала, что для неё они были скорее смертежелателями. Настроение членов Ордена было приподнятым. Побег казался девочке невозможным. Даже если ей удастся ускользнуть, её, скорее всего, выследят до того, как она отыщет дорогу домой. Ей пришлось принять, что она никогда больше не увидит свою семью. Что её пропажа сделает с матерью? А с отцом? Что будет с Гиацинтом?

«Ты уже подвела его, – подумала она. – Боишься даже побыть с ним в одной комнате. Как думаешь, каково ему?»

Сложно было представить испугавшегося Гиацинта. Он никогда не боялся. Он всегда был сильным, даже когда защищал её от хулиганов, или брал на себя вину за то, что они разбили отцовский кубок по боулингу, или когда заботился о том, чтобы ей никогда не было одиноко. Но чем больше Роуз размышляла об этом, тем больше её интересовало, был ли её брат на самом деле сильным. Быть может, он притворялся сильным ради неё. Быть может, ей это было нужно.

«Если бы он был рядом, Роуз, он помог бы тебе попасть домой».

Как только толпа осталась позади, члены Ордена продолжили спор, начавшийся ещё прошлым вечером. Роуз подумала, что некоторые вещи типичны для обоих миров.

– Я поведу отряд, – произнёс Диидаб, дёргая за поводок, чтобы Эо провёл его вперёд. Они обогнали Корама и Риджа, которые были заняты обсуждением лучшего маршрута.

– Взгляни на себя, – сказала Василиска. – Ты и себя-то вести не можешь.

Она не выказала страха, даже когда Диидаб оскалился и зарычал на неё. Каждый волосок на теле Роуз встал дыбом, хоть рык был направлен не в её сторону.

– Считаешь, что эта роль должна выпасть тебе, не так ли? – спросил зверь. – Девчонке, которую прогнали из каждого города, в котором она жила? Девчонке, чью жизнь определило лишь одно неверное решение? Никто не последует за тобой, Василиска. Тебя не должно даже быть здесь, с нами. Ты – беда на наши головы.

Лицо Василиски не дрогнуло. Роуз представила, как часто эта девушка слышала подобное, как часто она сталкивалась с угрозами. Так часто, что она уже их не замечала. Но как это возможно? Каждое обзывательство, которое слышала в свой адрес Роуз, всё еще эхом звучало в её ушах. Каждое неверное решение, что она принимала каждый раз, когда над ней измывались, – всё это оставило на ней свой отпечаток. Ей было непросто выкинуть эти события из памяти. Даже то, что Корам сказал ей прошлой ночью, всё ещё саднило. Как эта девушка игнорировала подобное?

«Она такая юная, – подумала Роуз. – Не старше тебя. Как она стала настолько сильной?»

– Скажи мне, – продолжал Диидаб каменным голосом, – сколь многие погибли из-за тебя в Стэммэнди? Сколько семей и детей?

Он задавал вопросы, смакуя каждое слово своим длинным шершавым языком, с рокотом выпуская их изо рта.

В глубине глаз Василиски что-то шелохнулось. Роуз догадывалась, что допрос Диидаба задел девушку за живое. Все её волнения теперь казались несущественными.

Сжимая в руках два коротких клинка, Василиска широко шагнула в сторону Диидаба. Будто увидя это, слепой зверь согнул передние ноги, готовый отскочить.

Роуз прямо-таки мечтала об их драке, полагая, что это отвлечёт от неё внимание Ордена. Тогда она могла бы попробовать сбежать. Вместо этого Эо впервые подал голос, и, как показалось Роуз, он сделал это не ради отца или Василиски, а ради сохранности их миссии. Его голос был почти в точности таким, каким его представляла Роуз, – глубоким и мягким, как подушка, со странным и неуверенным тоном, вовсе не похожим на отцовский:

– Ээ, я не знаю, па, может, нам и не требуется лидер и фсё такое. Может, мы сумеем работать сообща. Может. Фсё такое. Понимаешь?

Повернув голову, его отец принюхался. Определив, где его сын, Диидаб пролаял тому прямо на ухо:

– Ты не воин! У тебя нет права голоса!

Заскулив, Эо опустил глаза:

– Ты прав, па. Ты прав. Эм. Я забыл и фсё такое. Прости.

– Нет, тут Эо прав, – произнёс Корам.

Уши Диидаба навострились, и он повернулся к новой цели:

– Что ты сказал, мальчик?

У Роуз не было ни единого сомнения в том, что, если на то пойдёт, зверь набросится на всех своих спутников.

Диидаб не видел Корама. Осанка мальчика была ровной, грудь навыкат, подбородок приподнят. На секунду его глубокое дыхание замерло.

– Я сказал, что ты не прав. Мы все рискуем своей жизнью в этом путешествии, а значит, у всех нас есть право голоса. Я поддерживаю Эо.

– И я! – прогудел Ридж.

Шерсть на шее Диидаба вздыбилась:

– У вас не осталось ни капли уважения? Вы забыли, что я – живая история? Вот уже два века я борюсь за мир на этой земле. Это я сверг Каменного короля, это я вёл в бой армию Тощего в Битве падшей кометы. С самого рождения я наблюдал такое, что сделало бы тебя слепым задолго до того, как ты достиг моего возраста, мальчик. Этот мир всегда был в опасности, и я неустанно его оберегал. Ты всего лишь щенок, Корам. Прямо как мой жалкий сын. Я знаю, с чем мы столкнулись. Я знаю, что нам требуется. И этого нет ни у кого из вас.

Отряд затих. Обстановка накалялась. Они не отошли и на милю от Ламарки, а напряжение меж ними уже бушевало и искрило.

– А что думает Преподношение? – спросил Ридж, нарушая тишину своим низким голосом. Его взгляд скользнул в направлении Роуз. – Эй, там! Что скажешь?

Роуз недоверчиво посмотрела вниз.

– Что? Скажу? Я? – Она закрыла глаза и отчаянно замотала головой. – Скажу, чтобы вы отвели меня домой сию же секунду, вот что я скажу.

– Громче, девочка! – скрипнул Ридж. – Почему ты всегда говоришь так тихо?

– Я сказала, отведите меня домой!

– Твоим домом станет чрево Скверны, – прорычал Диидаб.

– Ну, за тебя я точно не голосую, – пробурчала в ответ Роуз.

Эо рассмеялся, но через мгновение понял, что наделал. Его выразительные коричневые глаза расширились, длинные уши обвисли. Создавалось впечатление, будто поводырь хотел проглотить свой смех назад, даже не смея повернуться к отцу, который продолжал свирепо рокотать.

– Осторожно, малышка Преподношение, – сказал Диидаб Роуз. – Я не разделяю любви, которую испытывают к тебе остальные. Для меня ты не более чем кусок мяса.

Роуз отчётливо осознавала, что ступила на тонкий лёд – или в её случае ветку, – но ей было всё равно. Отчего-то, будучи в плену в роли Преподношения, она ощущала себя сильнее, чем когда-либо. Возможно, тому виной было это место или, что более вероятно, холод подкрадывающейся смерти. Что бы ни было тому виной, она ощутила в себе горячую смелость, которую не испытывала прежде.